Истребитель поганцев - Дариус Хинкс

идеей, наваждения Трахоса значительно усилились. Чем она так провинилась перед Кхаином, что оказалась в обществе таких несуразных спутников?

«Тем, что оставляешь таких олухов как этот в живых».

С такой логикой было не поспорить, но Маленет подавила желание прирезать Бриора и направилась вперёд.

Перед хордринами собралась целая толпа, она даже узнала кое-кого из постояльцев. Это были такие же гости порта — по большей части люди, но также и изгнанники-дуардины и даже несколько альвов. Увидев Маленет, они заголосили ещё сильнее, устремившись к ней и требуя компенсации. Часть их вещей валялась, разбросанная по мосткам вперемежку с кусками внешней облицовки их жилища.

Когда гости увидели выражение лица Маленет и нож в её руке, они остановились. Однако продолжили кричать, призывая её увести от них Готрека. Бриор согласно закивал.

– Может оно и к лучшему будет. Если огненный истребитель так недоволен комнатами, то вы бы могли…

Маленет развернулась к нему лицом.

– Значит, так это началось? Ты назвал его огненным истребителем?

– Нет! – Бриор замялся, протёр линзы своего шлема и, покачав головой, продолжил, – Я так не думаю. Да, я уверен, что не называл. Я помню, как вы говорили, что он предпочитает, чтобы его называли «гномом», поэтому я и называл его гномом. Хотя, если честно, я, вообще, старался с ним не разговаривать.

– Очень умно, – она подняла взгляд на окна с разбитыми стёклами, оттуда сквозь дым доносились крики Готрека, он яростно орал на кого-то, вошедшего в его комнату, – разговаривать — его слабая сторона.

Она побежала по мосткам, направляясь к хордрину. Бриор бежал следом.

– Но будет же лучше, правда?

– Что?

– Ну, если вы с огнен… если вы с гномом найдёте себе другие комнаты. Где-нибудь, где ему понравится.

Маленет рассмеялась.

– Понравится? Мне придётся изрядно попутешествовать, прежде чем я смогу найти хоть что-нибудь, что ему понравится. Кроме того, ты же говорил, что больше нигде свободных комнат нет. Что-то там с вашей луной?

Бриор поморщился.

– Казак-друнг. Гротовая луна. Сейчас почти полнолуние. И та часть Айады, что ещё была свободной, переходит зеленокожим, – на мгновение он выглядел встревоженным, но затем улыбнулся. – Поэтому сейчас все стараются найти себе местечко в Барак-Урбазе. У нас никогда не было так много постояльцев. Почти все хордрины переполнены.

– Ты говорил — «все переполнены», – они уже были внутри, и Маленет задержалась у подножия винтовой лестницы. – Именно поэтому я согласилась заплатить ту абсурдную сумму за эти жестяные ящики, которые ты называешь комнатами.

Бриор попятился, попытавшись ретироваться, но Маленет ухватила его за наплечник лётного скафандра, а другой рукой приставила нож к горлу.

– Ты что мне врал?

– Клянусь Грунгни, мадам, нет. Конечно, нет. Но если вашему другу не нравится здесь, я могу посмотреть, не освободилась ли где комната с момента вашего приезда, – он немного задумался, – там, конечно, могут быть не такие разумные цены, как на мои апартаменты, но я готов действовать от вашего имени, за небольшую плату, разумеется, у меня как раз много друзей в други…

– Готрек прав, – Маленет придвинулась к нему вплотную. – Вы все — сосущие деньги пиявки.

Их разговор был прерван громким треском, как будто кто-то разрывал дверь пополам.

– Ему нельзя здесь оставаться, – охнул Бриор, качая головой.

– Сам ему об этом скажешь?

Бриор промолчал.

Маленет кивнула, после чего отпустила его и направилась вверх по лестнице, пробираясь меж валявшейся покорёженной мебелью и сорванными шторами. Единственным источником света был крохотный, потрескивавший во мгле эфирный светильник. Его света хватало только на то, чтобы различить вход в их комнаты. А сверху раздавался разъярённый рёв Готрека, отражавшийся от клёпанных переборок и перебиваемый звуком ударов металла об металл.

Она добралась до двери в их номера и остановилась. Маленет никогда не была трусихой. Она прошла через кхаинитские Храмы Убийства, сражалась в Зигмаровых Войнах Обретения и видела, как встают из могил мертвецы, чтобы забрать живых, но Готрек был не похож ни на что, с чем ей приходилось сталкиваться. Она прошептала молитву Кхаину, резанула ножом по внутренней стороне ладони и поцеловала потёкшую кровь. Жизненная энергия наполнила её тело. И только после этого она аккуратно открыла дверь.

Комната была перевёрнута вверх дном. Светильники были сорваны с канделябров, и даже, несмотря на всё своё альвийское зрение, Маленет с трудом могла разобрать, что здесь было к чему. Повсюду валялась разломанная мебель. Массивный силуэт Готрека угадывался в центре разрушения, подсвеченный огнём жаровни на его секире. Он стоял к ней спиной, но она видела, что грудь его вздымалась от тяжёлых вдохов.

Не видя, кто мог довести Готрека до такого бешенства, Маленет решила приближаться осторожно, с ножами в руках, пытаясь заглянуть за бочкообразную фигуру Истребителя.

– Кровь Грунгни, – прорычал Готрек, разбрызгивая слюну в воздухе и замахиваясь топором для удара.

– Готрек? – произнесла Маленет, принимая боевую стойку.

– Обманщики! – заревел Готрек, с удивительной ловкостью развернувшись и махнув топором по её голове.

Оставив в воздухе шлейф из горячего пепла и искр, лезвие врезалось в дверной косяк, разрубив металлическую балку. Маленет уклонилась от удара и кувырнулась в противоположный угол комнаты.

Готрек вырвал из косяка топор, рассыпав вокруг ещё искр и сильно качнувшись назад. Пока Истребитель пытался вернуть себе вертикальное положение для нового удара, Маленет успела осмотреться, чтобы определить, кто так вывел его из себя. Погнутые металлические пластины валялись повсюду, разорванная труба отопления извергала струю пара, но, в остальном, Маленет была уверена, что в комнате больше никого не было. Она почувствовала, как в ней закипает гнев.

– Тебе становится хуже.

С невидящим остекленевшим глазом Готрек нанёс ещё один удар. Она поднырнула под свистнувшее лезвие, с очередным снопом искр врубившееся в кроватную стойку.

Готрек по инерции влетел в стену, и Маленет поняла, что он был пьян. К её бесконечному сожалению пивовары Барак-Урбаза варили хазкал — такое крепкое пиво, что Готрек считал его, чуть ли не вкусным.

– Чё ты мелешь, альвийка? – Готрек, покачиваясь, потопал от неё, вытряхивая угли из своей бороды. Его глаз горел также яростно, как и огонь на его топоре. Маленет уже видела его в таком состоянии. Всё, что он тут учинил, было ерундой по сравнению с тем, на что он был ещё способен.

Маленет попыталась сменить тон, на какой-нибудь успокаивающий, но получилось лишь съязвить.

– Вы с Трахосом теряете контроль