Красный китайский сундучок. Детективный роман - Елена Сперанская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Твой брат играет на скрипке? – внезапно спросил он.
– Да, откуда ты знаешь? – переспросила она.
– Он вел у нас практику в школе. Меня хвалили за исполнение под его руководством, – заявил он, чувствуя свое превосходство.
– Приятно слышать, – сообразила она на ходу, что сказать.
«Как мило, что можно было вот так легко идти, разговаривая с приятным, замечательным во всех отношениях, собеседником», – подумала случайно она, перепрыгивая через очередную лужу, боясь обрызгать попутчика, изредка перехватывая мальчишеский взгляд Артема. Он изредка отбрасывал свою челку назад, что придавало его лицу романтическое выражение, как у «царя Давида», по словам Натальи Иосифовны – требовательного и прозорливого педагога. Настя никогда не видела скульптуру Давида, но надеялась, что это не самое плохое сравнение. Распрощавшись, они разбежались по домам.
– Когда-нибудь посетите Италию, то обратите внимание на монументальную мраморную скульптуру Давида около галереи Уффици во Флоренции. Там вам будет, что посмотреть, кроме фонтанов и памятников… Артем своим хитрым выражением лица мне очень его напоминает, – однажды сказала Наталья Иосифовна, когда младшая группа с нетерпением дожидалась появления главного героя – барабанщика.
Наконец все с облегчением услышали критику главного героя. Ехать в ближайшее время в далекую солнечную Италия Настя не собиралась, понимая несбыточность и иллюзорность надежд художественного руководителя молодежного театра-студии, поэтому с грустью перевела свой взгляд с выразительной позы и лица режиссера на дверь, что несколько ослабило ее внутреннее напряжение.
– Какой галереи? – шепотом спросила она у рядом сидящей девушки, с кем у нее сразу сложились дружеские отношения, так как та ничего не могла сама изобрести, а повторяла за ней все ее придуманные драматические сценки.
Услышать вразумительного ответа ей не пришлось. Она с ожесточением сжала губы, чуть ли не до крови. Подростки, сидя на банкетках, с негодованием молча осудили всякое проявление тирании в их молодежной среде. Им было интересно слушать об Италии, восторги худрука памятниками и фонтанами, полных невысказанных слез, горечи расставаний и обид.
Наконец Артем явился без опозданий. Он сразу приступил, к предшествовавшей всем новым постановкам, репетиции своей главной роли, выученной им наизусть. Теперь, когда Настя услышала от него, что он собирался стать летчиком, как его отец, или музыкантом, поняла, о чем говорила Наталья Иосифовна. Главная хитрость «барабанщика» – Артема – заключалась в его менталитете.
Наталью Иосифовну уважали все, включая бывших выпускников студии, за ее вольные высказывания, склочный характер и постоянную критику руководства. Высокая, сухопарая, она одевалась очень скромно в строгое платье. Зимой надевала, как все пожилые женщины, теплый пуховый платок на плечи или талию. Будучи «Заслуженным работником культуры», уделяла большое внимание внешним данным каждого кружковца. Появления художественного руководителя все ждали с нетерпением, но она не торопилась. Домашние дела и магазины отнимали у нее массу времени и терпения. Во время прогона для старшей группы она всегда бросала реплики, выполняя задачу суфлера и режиссера одновременно, а иногда от злости к детским шалостям, когда пыль поднималась от беготни по комнатам, кричала:
– Смотрите, чтобы колосники не свалились на вас или софиты не разбились… А то вижу, разбегались… Весело живете…
Подростки, раскрасневшись от бурного напряжения после бега, спокойно выслушивали замечания. Однажды, на самом деле, чуть не разбили один испорченный софит, который скоро поменяли на новый театральный светильник. В школу-стадию приходили не только изучать актерское мастерство, но уметь правильно пользоваться театральным оборудованием.
Настю назначили помощником режиссера по дисциплине. Теперь она постоянно поражалась: «Как можно так рьяно репетировать все спектакли, что пыль с балясин и стен сама валилась на пол. Никому не надо было подметать пол щеткой или стирать тряпкой. Все и так отлично!»
Петр узнал от Насти, что она днем после спектакля гуляла по городу с его учеником, предупредив шутливо:
– Не стоит увлекаться. Артем Шминке – способный парень, но когда он станет великим музыкантом или композитором пройдут годы.
– Ну и что? Ведь мы с ним друзья по студии. На большее никто не замахивается, – боясь, что ее отругают, устало сказала она.
Настя, выдержав паузу, запомнила, что предрек своему ученику брат, который впоследствии уехал за границу и прославился там.
* * *В один из весенних дней старший лейтенант Кирьянов снова появился около дома, где проживали все соседи будущей звезды театральной сцены – Насти Невежиной. Он продолжал расследование исчезновения Безбедновой Галины. Жильцы с уважением выслушивали его вопросы, но никаких новых свидетельств никто не предъявил. Обойдя окрестности на противоположной стороне улицы – ряд одноэтажных частных домов, он снова вернулся под вечер к двухэтажному, из красного кирпича, коммунальному дому, по соседству с тем, где пропала гражданка Безбеднова.
– Могу я поговорить с Борисом Павловичем? – спросил следователь у маленького худенького татарина, сидящего на деревянной нижней доске калитки больших темно-красных ворот, ведущих во двор.
Входная дверь, ворота и забор были одного цвета. Домовитый Али лично сам периодически окрашивал их, чтобы все выглядело, как новое, так как питал симпатию ко всем соседям первого этажа, а особенно к маме Насте – Нине Афанасьевне – за то, что она лечила изредка его троих детей и тех, кто жил по-соседству.
– Я живу на втором этаже, чего вы хотели? – озадачил Али Тугушев следователя. – Ладно, сейчас позову…
Татарин занимался окраской меховых изделий в красные цвета, комбинируя марганец и кадмий, чтобы перелить из одного таза в другой, а потом вылить в емкость и сдать на Кожзавод для окраски обуви, замши, дерева. Всего, что нужно для производства качественных товаров широкого потребления. А сейчас он отдыхал и проветривался, выйдя из полуподвального запаха, где проводил все свободное время, исключая зимний период.
Жилец метнулся к входной двери, и через минуту появился Борис Павлович в одном синем костюме в сопровождении сына – Петра, на котором был джемпер, окрашенный таким же цветом, какую краску сдавал Али потребителям.
– Добрый вечер, – поздоровался следователь с уважаемым пенсионером. – Слышали что-то о смерти в соседнем белом домике?
– Да, все мы с соседями обсудили этот факт и пришли к выводу, что она покончила жизнь самоубийством и лежит где-то на Кумысной поляне или в лесу, – Борис Павлович представил общую версию.
– У меня к вам дело, – вставил тут же Петр, не дав слово сказать участковому милиционеру.
– Говори, что случилось? – немедленно спросил следователь Кирьянов, переложив папку в портфель, куда он заносил все показания свидетелей.
– У нашей студентки Музучилища пропал контрабас. Она оставила его в кабинете, а внутри еще лежали ноты. На другой день пришла, а контрабас исчез. Я учусь с ней в вечерней школе в десятом классе. Вот она просила меня помочь ей найти музыкальный инструмент… – рассказал Петр историю, выдуманную его одноклассницей.
– Хорошо, говорите адрес, – следователь достал блокнот и карандаш в ожидании, что ему продиктуют нужную информацию для дальнейшего расследования.
– Нет, лучше мне сходить с вами в училище. Мы посмотрим, кто мог взять такую махину домой. Наверняка тот вор уже вернулся и где-то репетирует, готовится к сдаче вступительных экзаменов в консерваторию, – посоветовал Петр глубокомысленно.
– Ладно, пойдем сейчас, посмотрим, о чем ты говоришь. Идешь? – спросил оперативник.
– Иду, – быстро сообразил Петр, что ответить.
Они доехали до трехэтажного здания, где располагалось музыкальное и хореографическое училище, на милицейской машине.
– Знаешь фамилию студентки, то есть одноклассницы, чтобы в библиотеке узнать, какие ноты записаны у нее в формуляре? – спросил следователь, выработав стратегию поиска дорогостоящего и тяжелого музыкального скрипичного образца искусства.
– Да, Вета Алексеева, – изрек Петр.
Они вдвоем зашли в библиотеку, которая находилась на первом этаже в левом крыле здания. Библиотекарь – Галина Максимовна, белокурая, в строгом костюме женщина – нашла формуляр пострадавшей, когда следователь предъявил ей свое удостоверение. Она записала на листочке задолженности студентки Алексеевой, отдала шпаргалку следователю Кирьянову, чтобы тот помог восстановить справедливость. Вдвоем с Петром они поднялись на второй этаж, прошлись по классам в поисках пропажи. Репетиции струнников проходили согласно расписанию занятий. Обнаружить пропавший контрабас оказалось делом пяти минут. В одном из классов шло занятие сводного оркестра для подготовки к сдаче выпускного экзамена. Заглянув в один из классов, они заметили в руках музыканта банальный, пропавший, темно-коричневый, блестящий контрабас.