Заблудшие души. Старое поместье - Олег Михеев

Массивная кровать черного дерева, застеленная пуховыми перинами, соседствовала с огромным платяным шкафом, один только резные ручки которого стоили целое состояние. Хрустальная люстра, похожая на ту, что висела в гостиной, но меньшего размера, свисала с потолка. Трюмо с зеркалом в полный человеческий рост, персидский ковер с узорами религиозного толка, шторы, вышитые золотой нитью — священник с любопытством осмотрел обстановку. Заметил, что на одной из стен как будто не хватает картины — в этом месте поверхность была чуть светлее.

Всё это не укрылось от взора Карпентера:

— Время не ждёт, отец Яков — нетерпеливо буркнул он.

Священник кивнул головой, провёл обряд и покинул спальню. Затем втроем последовали в левое крыло особняка. Здесь всюду были видны следы запустения: толстый слой пыли на выцветших ковровых дорожках, которые прежде имели яркий красный цвет; изъеденные молью занавески на окнах; позеленевшие бронзовые дверные ручки. Всё это из темноты выхватывал тусклый свет лампы, что нёс садовник.

— У меня не хватает сил, чтобы поддерживать здесь порядок, — удрученно вздохнул Карпентер, заметив недоумевающий взгляд священника, — время берёт своё.

— А что здесь раньше было? — поинтересовался тот.

— Кабинеты лорда Даркфилда. Он был увлечённым человеком, постигал науки, читал, изучал языки. Вот здесь библиотека, — Карпентер с большим трудом отомкнул замок, отворил дверь, — он проводил здесь много времени.

Посреди комнаты стоял массивный письменный стол черного дерева. Отец Яков подошёл ближе: на столе лежали истлевшие желтые бумаги, исписанные мелким почерком. Поднёс лампу и удивился:

— Хм, кажется, латынь! Но какая-то необычная! Не могу разобрать, — священник поднял кипу желтых листков и в то же мгновение они обратились в пыль.

— Лорд Элиот интересовался медициной, — деловито ответил Карпентер, — латынью владел в совершенстве. Книги были его стихией.

Священник кивнул владельцу дома и начал читать молитву. Тот всё понял без слов: добавил несколько капель священного масла в лампу и оставил её на столе. Пламя заиграло разноцветными оттенками: зеленым, голубым, багровым. Священник, читая молитву, замахнулся бутыльком со святой водой, чтобы окропить полки, но Карпентер опередил его. Он выскочил вперёд и, раскинув руки закричал:

— Нельзя! Хоз… Лорд Даркфилд запрещал прикасаться к книгам и тем более поливать их водой! — затем продолжил более спокойным тоном, — окно, стол, стены, потолок, что угодно, только не книги. Это память о нём, прошу их не трогать.

Отец Яков согласно с этим решением, хотя его брови поползли вверх при виде такой реакции. Окончив ритуал, он опустил крестик в пузырек с остатками святой воды и оставил его на столе.

Следующая комната оказалась складом старинных вещей: многочисленные коробки, сундуки, статуэтки из керамики, мельхиора и фарфора, бронзовые безделушки, подсвечники, песочные и водяные часы, древние книги, украшения, оружие, доспехи и предметы давно ушедших и забытых цивилизаций, о предназначении которых священник мог лишь догадываться — чего здесь только не было.

— Лорд Элиот много путешествовал и привозил из своих странствий эти… всё это. А у меня так и не хватило времени разобраться с вещами.

— Любопытно. Весьма любопытно.

Священник провел ритуал и, покинув импровизированный склад, вышел в коридор. Указал рукой в его дальний конец:

— Там, кажется, еще одна комната.

— К сожалению, у меня нет от неё ключа, — пожал плечами Карпентер, — мы не сможем попасть внутрь.

— А у кого же он?

— Остался у прежнего владельца особняка.

— А что там внутри? — поинтересовался отец Яков.

— Я ни разу там не был. Лорд Даркфилд никому не позволял туда входить.

— Но вы хоть знаете, чем он там занимался?

— Конечно. Это не было секретом. За той дверью лаборатория. Реактивы, кислоты, щелочи, инструменты — лорд Элиот заботился о том, чтобы никто случайно не пострадал. Поэтому были приняты меры предосторожности.

Священник молча проследовал к двери: черный металл, на поверхности какие-то узоры и надписи. В неверном свете лампы сложно было разобрать, но отец Яков был почти уверен, что это та же самая латынь, что он увидел на листках бумаги в библиотеке. Ни ручки, ни замочной скважины он также не обнаружил.

— Нужно освятить все помещения особняка, иначе Дьявол найдёт брешь в нашей защите, — упрямо повторил он.

— Я ничего не могу сделать, святой отец. Это угловая комната, в ней нет окон. Не думаю, что через неё существо проникнет внутрь. К тому же здесь эта дверь.

— Вы как наивное дитя! — не выдержал священник, — рассказываете о таких вещах, говорите, что видели призрака своими глазами и считаете, что его удержит какой-то кусок металла? Лишь сила Господа способна остановить его! А для этого мне нужен доступ к каждой комнате!

— Освятите дверь, освятите коридор, отец Яков, — спокойно ответил Карпентер, — попасть внутрь мы всё равно не сможем.

Бросив недовольный взгляд на мужчину, священник пожал плечами, как бы говоря «так тому и быть», и приступил к делу. Монти, который всё время молчал, дрожащей рукой подал ему очередную ёмкость со святой водой. Садовник явно нервничал, находясь в заброшенном крыле дома.

Служитель церкви осенил дверь крестным знамением и только с его губ сорвались первые слова молитвы, как снаружи раздался вой. Вой проникал внутрь, словно в особняке не было окон: струей, что холодила кровь, он разливался по комнатам и этажам, заставляя дребезжать стеклянные предметы. Садовник от неожиданности выронил мешок с бутылками: раздался звон битого стекла. Священник укоризненно взглянул на него, но ничего не сказал, продолжив читать молитву.

Карпентер вцепился ему в локоть и быстро проговорил:

— Он здесь, святой отец, скорее идёмте вниз.

Священник недовольно зыркнул на него, стряхнул с руки, словно надоедливое насекомое:

— Я должен завершить обряд, не мешайте мне, Карпентер.

Тот побежал по коридору, Монти последовал за ним. Отец Яков дочитал молитву. Лампу, оставленную хозяином дома, придвинул к двери, капнув в неё пару капель масла. Затем направился к лестнице. Вой уже стих. В этот момент часы в гостиной пробили час после полуночи.

Священник застал Карпентера, стоящего перед входом: тот целился из ружья в дверь. Монти стоял за его спиной и, стуча зубами, дрожал от страха.

Приблизился к ним и протянул ладонь: на ней поблескивали два нательных крестика на веревочках:

— Наденьте и никогда не снимайте, — властным тоном произнёс отец Яков. — Я закончил свою работу. Что у вас?

— Он там, за дверью, — тихо ответил Карпентер, — притаился и поджидает. Слышите его?

Священник медленно подошел к окну, выглянул наружу и попятился назад: запнувшись о полу своей сутаны, он упал навзничь. В окне возник Зверь: пылающие красные глаза, казалось, насквозь прожигают души людей внутри;