Не все трупы неподвижны - Борис Ушаков

Злобным типом, прогнавшим меня от сарайчика, действительно оказался Адольф. При новой встрече он окидывает меня таким ледяным взглядом, что тут даже морж бы окоченел. Да и потом ведёт себя так, как будто его назначили главой министерства надутых щёк. Анибаль совсем не похож на старшего брата. Видя его карикатурно огромную голову, сразу становится ясно, что парень не реинкарнация Эйнштейна. Сверкая от радости, Анибаль уписывает еду за обе щёки. Добрая половина содержимого его тарелки уже впитывается в рубашку и брюки. Сидящая рядом с блаженным сыном Луиза время от времени заботливо вытирает ему лицо салфеткой. На лице матери застыло выражение безнадёжности. Манера еды Анибаля внушает мне лёгкое опасение, но, к счастью, он атакует свой обед далеко от меня.

Телик на тумбочке развлекает нас мультфильмами на французском языке. Я ничего не понимаю. С тоской смотрю в окно. Погода совсем испортилась. Низкие набухшие тучи поливают крупным тяжёлым дождём окрестности отеля.

После почек настоящее наедалово заканчивается, и Луиза с Кассандрой подают кофе. Кофе я люблю. Это одна из немногих радостей жизни, которая мне доступна. Кто не знает: существует такой закон природы: мне невозможно долго быть без кофе.

— Кассандра, скажи Луизе, что я хотел бы иметь возможность пить кофе в своей комнате. Это можно как-то организовать?

Кассандра переводит мои слова. Луиза бросает робкий взгляд на Франсуа, тот важно кивает и произносит своим звучным голосом длинную фразу. Я понимаю, что согласие главы заведения получено.

— После обеда я принесу вам электрический чайник и посуду, — говорит Кассандра. — Кофе, чай, сливки, сахар вы можете купить у нас или завтра в магазине. В Лурде есть несколько супермаркетов — «Леклерк», «Карфур», например.

— Замечательно, — отвечаю я. — Так и сделаю. Завтра зайду в супермаркет.

— Я покажу вам наш «Карфур», мсье Вадим, — обещает Кассандра. — Он ближе. Это большой супермаркет. Там есть всё, что вам может понадобиться. А в Баварии «Карфуров» нет?

— В нашем городке точно нет.

— «Карфур»! — громко каркает Анибаль и показывает мне язык. Похоже, этот убогий большой специалист по гримасам. Адольф противно ухмыляется.

— Анибаль! Сейчас же перестань! — командует Кассандра. Как ни странно, но дурачок послушно прекращает кривляться. Чтобы он не хныкал, Луиза суёт ему в рот печенье.

— Не обращайте внимания, мсье Вадим, — говорит Кассандра. — Анибаль недоразвитый с рождения.

— Мама’, я хочу спать, — плаксиво заявляет недоразвитый с рождения. Обняв сына тонкими морщинистыми руками с набухшими голубыми венами, Луиза уводит его. Франсуа крестит спину Анибаля.

— Адольф с Анибалем всю ночь ловили рыбу на реке, — сообщает мне Кассандра. — Анибаль устал и начал капризничать. А вообще-то он совершенно безобидный.

— Вот как? Значит, их не было в отеле всю ночь?

— Да. Как обычно, они ушли в десять вечера и вернулись в шесть утра. На берегу есть деревянный навес от дождя. Под навесом можно развести костёр. Адольф часто пропадает на реке, а Анибаль ему помогает.

Услыхав своё имя, Адольф с подозрением смотрит на меня. Я мило ему улыбаюсь в соответствии с антизаповедью: возлюби ближнего своего, как чужую жену. А вы бы не улыбались типу, у которого в сарайчике спрятан труп?

После обеда поднимаю себя по музыкальной лестнице в свою комнату. Рассохшиеся ступени недовольно скрипят под моими ногами. Впрочем, это ерунда. Недавно мне пришлось неделю гостить в старинном замке. Вот там была совсем беда: непрошибаемые каменные стены, крутые винтовые лестницы, вечная сырость. Да ещё легенды о жутких призраках в безлунные ночи. Проклятое Средневековье!

Возвращаю себя в номер, закрываюсь на ключ. Просто на всякий случай. Вдруг у хозяев «Галльского петуха» появится желание заодно пристукнуть и меня. Наверняка в сарайчике найдётся ещё местечко под брезентом.

Человек с пёстрым зонтом не даёт мне покоя, поэтому я не ложусь на диван для лёгкой послеобеденной дрёмы, а порхаю по комнате, как бегемот. Думаю. Итак, что мы имеем? Кого из обитателей отеля можно внести в чёрный список потенциальных убийц? Немощного Франсуа? Агрессивного рыболова Адольфа? Неприметную Луизу? (Бабушка, а почему у вас такие большие зубы? Чтобы котлеты застревали!) Анибаль? Интересно, может ли дурачок быть убийцей? А почему нет? Парню лет двадцать, вполне созрел для великих свершений. Вон у него какие ручищи. Впрочем, Кассандра сказала, что братьев не было всю ночь. Они удили рыбу на реке. А может быть, это Кассандра? Где она была прошлым вечером? Чушь! Вряд ли невесомая девчушка-эльф справилась бы с мужиком. Хотя я толком не разглядел ночного гостя, но почему-то уверен, что это был мужчина. Так, кто ещё? Остаётся только тётка Шарлотта и Стичи. Как раз сейчас кто-то из них опять гавкает наверху.

Устав тяжело порхать, бросаю себя на диван. Уф! А вообще-то какое мне до всего этого дело? Я ведь приехал в Лурд не за острыми ощущениями. Разумеется, у каждой семьи есть свои секреты, но не у каждой в сарайчике за домом хранится покойник. Пока ясно одно: в «Галльском петухе» исчезают люди. Пусть лучше полиция разбирается, какие ещё страшные тайны скрывает это место. Проблема в том, что я почти не говорю по-французски, едва хожу и не знаю, где здесь полиция. Грустно оглядываю комнату. Машинально постукиваю пальцами по дивану. На моём тайном языке это означает: «Всё-таки плохо без кофе!»

Тук-тук, в дверь стук. Это явилась Кассандра, нагруженная электрическим чайником и коробкой с чашками, блюдцами, молочником, сахарницей, чайными ложечками и тому подобными вещами. Впускаю девчушку в номер. Она кладёт посуду на стол, подключает чайник.

— Скажи, Кассандра, а где вы жили раньше? — спрашиваю я и замечаю, как моя гостья на секунду замирает. Интересно.

— Кто «вы»?

— Ну, вся ваша семья. Или раньше вы жили не вместе?

— Семья Камбрэ приехала в Лурд из Сета. Это маленький портовый город на Средиземном море. Отец владел там таким же небольшим отелем. Тётка Шарлотта жила здесь неподалёку. Ей стало трудно жить одной, она уже немолода, за семьдесят, плохо видит и слышит, вот и предложила отцу вскладчину купить этот дом. Он как раз недорого продавался. Дом хороший, большой. На первом этаже комнаты хозяев, офис, столовая и гостиная. На втором — четыре номера. На третьем сейчас живёт тётка Шарлотта и я. Кстати, в подвале есть сауна. За отдельную плату — пожалуйста. Отец продал свой отель в Сете, а тётка Шарлотта — свою квартиру. Три месяца назад они приобрели этот дом, открыли здесь отель и назвали его «Галльский петух».

— А когда ты жила в Германии?

Я жду ответа, но Кассандра говорит, лучезарно улыбаясь:

— Расскажите лучше о себе, мсье Вадим. Чем вы занимаетесь?

Ну что же. Рассказываю о своём берёзовом фатерланде, браке с Мариной, литературе, даже об инсульте. Присев на стул, Кассандра внимательно слушает, сочувственно кивая, когда я описываю свою преждевременную смерть и воскрешение.

— Как страшно, — тихо произносит она, когда я заканчиваю описание больничных будней. В глазах Кассандры блестят слёзы. Вдруг она поднимает голову и смотрит мне прямо в лицо.

— А хотите кофе, мсье Вадим? Я мигом приготовлю.

— А что? Хорошая идея.

Кассандра срывается со стула, хватает чайник и выбегает из номера. Пока она отсутствует, я обдумываю мысль о том, чтобы попросить Кассандру позвонить в полицию. Но можно ли ей доверять? Ведь кто-то же спускался вечером по лестнице и наверняка видел приезжего, однако молчит. Почему молчит? Значит, знает, что ночного гостя прикончили? Возможно, что этот человек и есть убийца или знает, кто убийца. Кто это? Луиза? Сама Кассандра?

Через несколько минут Кассандра возвращается с полным чайником воды и несколькими упаковками кофе «три в одном». Пока она хлопочет у стола, я задаю вопрос:

— Тебе здесь нравится?

— Нравится. Здесь тихо.

Кассандра наливает кипяток в чашки, сыпет кофе, размешивает. Одну чашку подаёт мне, вторую берёт себе. Мы уютно устраиваемся на диване. Не торопясь, пьём горячий ароматный напиток. Хорошо!

— Скажи, а кто в отеле дежурит по вечерам? Ведь постояльцы могут приехать в любое время.

— Отец. Всё равно он допоздна сидит в гостиной. Смотрит телевизор и осуждает современные нравы. В гостиной есть телефон, параллельный офисному. И входная дверь рядом.

— А Луиза?

— Мать ложится рано. Не позже девяти она принимает снотворное, поэтому ничего не слышит. Зато и встаёт ни свет ни заря.

Это значит, что зубастая Луиза не могла спускаться по лестнице в одиннадцать. Ещё один момент прояснился. Я терзаюсь сомнениями. Сказать Кассандре о трупе в сарайчике или нет? Сказать или нет? Наконец, решаюсь довериться. Выбора ведь нет.

— Послушай, Кассандра. Я должен сообщить тебе одну важную вещь.