Пиастры, пиастры! (Генри Морган, Англия) - Елена Арсеньева

И вот Морган выступил в поход на Панаму. У него было пять кораблей с пушками и тридцать два каноэ, на всех полные команды.

Пираты подняли паруса и гребли по течению. В первый же день они прошли примерно шесть испанских миль и к вечеру достигли места, которое называлось Рио-де-лос-Брадос, где часть отряда сошла на берег, чтобы отоспаться (на плаву об этом нечего было и думать – в такой тесноте сидели на палубах). На берегу обнаружили возделанные поля. Пираты надеялись найти какие-нибудь овощи или фрукты, чтобы утолить голод, однако испанцы унесли буквально все и дома оставили совершенно пустыми. Пираты расположились на ночлег, надеясь, что на следующий день им удастся найти, чем набить желудок. У них был с собой табак, и они курили вволю.

На следующий день пираты вышли на рассвете и к полудню достигли местечка Крус-де-Хуан-Гальего, где должны были оставить свои корабли, потому что река стала очень мелкой – в ее верховьях давно не было дождей. Кроме того, в воде плавало много бревен, которые мешали продвигаться дальше, и приходилось предпринимать большие усилия, чтобы проводить корабли через заторы. Проводники сообщили, что в двух-трех милях выше начинается участок, где удобно идти берегом; решено было часть отряда направить по суше, а другой части следовать по воде на каноэ. Путь длился четыре дня, и все жестоко страдали от голода.

Когда достигли укрепленного селения, пираты тотчас же приготовились к бою, надеясь разжиться пищей и питьем. Они теснили друг друга, каждый стремился вырваться вперед! Однако, захватив укрепление, нашли полтораста кожаных мешков из-под хлеба и мяса, а в них лишь несколько краюшек хлеба. Их было явно недостаточно, чтобы накормить такую ораву. Хижины, построенные испанцами, сровняли с землей. Поскольку ничего больше не нашлось, пираты съели кожаные мешки, да с таким аппетитом, словно это было мясо. Каждый готовил их по своему вкусу, некоторые даже дрались из-за них; те, кто успел захватить мешки, были рады, что им достался лакомый кусочек…

Один из пиратов позднее рассказывал о походе так: «Вероятно, люди, которые никогда не покидали домашнего очага, полагают, что кожа совершенно несъедобна; и, разумеется, им любопытно было бы дознаться, как же пираты готовят ее. Делают они это так: растягивают кожу на берегу, придавив двумя камнями, и оставляют, чтобы она отсырела, потом из нее выдергивают волосы и поджаривают на угольях, а потом режут на куски и жуют».

Путь продолжался, но ни в селениях, ни на окрестных полях почти ничего не находили, только на пятый день в местечке под названием Барбакоа заметили место, где, очевидно, совсем недавно рыли и закапывали яму; и действительно, там оказалось два мешка муки, две большие бутыли вина и бананы. Видимо, кто-то прятал свое добро впопыхах. Морган отдал приказ разделить найденные запасы между самыми ослабевшими, а потом отряд снова отправился в путь. Те, кто от усталости уже не мог идти, сели в каноэ, а другие, кто плыл в них и раньше, сошли на берег. Так пираты плелись до самого позднего вечера, пока не добрались до какого-то поля и там заночевали. Испанцы и здесь поступили так же, как и в других местах, – они опустошили плантацию.

От голода не спалось. Думали уже не о богатстве, а только о еде. Одни ели листья, другие – семена деревьев или траву, настолько все оголодали.

Поднялся ропот. Одни пираты хотели вернуться назад, другие – и таких было большинство – принялись ругать их. Однако вскоре все ожили: один из проводников сказал, что неподалеку должно быть селение Санта-Крус, жители которого, без сомнения, никуда не ушли, и поэтому там найдется кое-что съестное.

Но когда подошли к деревне, то увидели густой дым: испанцы сожгли все постройки, исключая укрепления и казенные скотные дворы. Коров, которые паслись неподалеку, куда-то увели, так что нигде не было ни одной скотины, кроме собаки, которую пираты тотчас же убили и разодрали на части. На королевском складе нашли не то пятнадцать, не то шестнадцать глиняных сосудов с испанским вином и кожаный мешок с хлебом. Пираты, захватив вино, напились без всякой меры и чуть не умерли: их вырвало всем, что они ели в пути, – листьями и всякой прочей дрянью. С перепугу они даже решили, что испанцы добавили в вино яд.

Только на девятый день мучительного пути (то и дело пиратам приходилось прорываться сквозь индейские засады, откуда их осыпали стрелами, а потом лучники убегали) несколько поредевший отряд пиратов взобрался на гору, откуда открылся вид на Южное море и на большой корабль с пятью или шестью барками: суда шли из Панамы на острова Товаго и Тавагилья. Тут отвага снова наполнила сердца джентльменов удачи; и еще больше они возликовали, когда спустились с горы в обширную долину, где паслось много скота. Они тотчас же набросились на стадо и перебили всю скотину, которую удалось догнать. Туши тотчас же разрубили и неободранные куски мяса бросили в огонь; едва опалилась шерсть, как пираты накинулись на сырое мясо так, что кровь текла по их щекам.

Пройдя еще немного, ободрившиеся, набравшиеся сил пираты заметили башни Панамы. Они бросали вверх шляпы, заранее празднуя победу.

На следующий день проводники, шедшие вместе с пиратами, предупредили Моргана, что лучше было бы свернуть с большой дороги и поискать другой путь, ибо испанцы на ней, безусловно, устроили засады. Пираты пошли через лес на расстоянии мушкетного выстрела от дороги; и хотя идти было очень трудно, они не унывали: ведь уже столько пережито, а желанная добыча совсем близка. Испанцы, как и говорил проводник, укрепились на большой дороге и, заметив, что пираты избрали другой путь, вынуждены были выйти им навстречу.

Испанские силы состояли из двух эскадронов, четырех батальонов пехоты с двумя косяками быков, а кроме того, у них было много индейцев, негров и мулатов. Силы испанцев казались несравненно больше пиратских, а уклониться от боя было невозможно. Тогда Морган решил напасть первым и сражаться до последнего вздоха: ведь на пощаду никто не мог надеяться. Он разбил свой отряд на три батальона, но вперед выставил двести французских буканьеров, поскольку у них были наилучшие ружья и все они слыли прекрасными стрелками. Буканьеры двинулись вперед, остальные последовали за ними.

Когда большая часть пиратов спустилась в долину, испанцы стали кричать: «Viva el Roy!» (Да здравствует король!) Одновременно пиратов атаковала конница, но всадникам мешало болото, и они продвигались очень медленно. Двести охотников, на которых как раз и мчались всадники, подпустили их поближе, потом часть буканьеров вдруг встала на колено и дала залп, затем то же самое сделали остальные, так что огонь велся беспрерывно. Испанцы же не смогли причинить им никакого вреда. Пехота попыталась прийти коннице на помощь, но ее обстрелял другой пиратский отряд. Тогда испанцы решили выпустить с тыла быков и привести пиратов в замешательство. Однако люди Моргана мгновенно перестроились: в то время как остальные сражались с наступающими спереди, люди в арьергарде дали по быкам два залпа; животные обратились в бегство вопреки стараниям их погонщиков, которые бежали вслед за ними.