АнтиСУМЕРКИ. Блог вампира - Юлия Зябрева

       Я внезапно рассмеялась, наверное, заразилась от Веры резкими сменами настроения. Но ведь это же действительно смешно! У меня за семнадцать лет не было ни одной подружки из тех девчонок, с которыми каждый день встречаюсь, подолгу разговариваю, знаю досконально их интересы, а они знают мои... а с Верой виделась лет пять назад. Мы провели вместе ровно два дня. Мы всего один раз обменялись письмами и ещё один - звонками. Однако какого-то часа на речке хватило для того, чтобы я считала её подругой!

       Наверное, я пригляделась к ним, и перекачанная девочка-бодибилдерша рядом с очень худеньким высоким мальчиком уже не вызывали даже мысленной усмешки. Ну, может быть, улыбку, и то сродни той, которая появляется при виде чего-то очень милого и симпатичного.

       Мы снова отправились на пляж, но где-то на середине пути сладкая парочка от меня откололась.

       -- Клюевы сейчас там, -- чуть ли не хором сказали Фил и Вера, прежде чем свернуть к дому Широковых.

       -- Ты это, в воду сегодня особо не лезь, -- добавил Фил. -- Погода меняется, чуешь? Ветер всё сильнее. Вдруг чего...

       Я помахала им вслед и отправилась уже знакомой дорожкой на пляж.

       Сегодня там было побольше народа, может, потому, что температура воздуха поднялась повыше, а неделя докатилась до субботы?

       Я ожидала нового приступа тоски, ведь как ни хитри, а речка морем не станет и Фролищи в Фор Сизонс на Сейшелах не превратятся... но тоску сдуло свежим ветром с реки.

       Высокие сосны полукругом охватывали белый песок. Извилистый Лух рябил и морщинился, унося вдаль отражения облаков.

       От песка еле заметно пахло Клюевыми, хоть самих их и не было пока видно. Жажда не подавала голоса. Жизнь определённо налаживалась!

       Уже знакомые мне девочки, Катя, Оля, Света и Валя, как-то странно на меня поглядывали, о чём-то перешёптываясь с незнакомыми. Наверное, их заинтриговало моё вчерашнее экстренное бегство. Я поздоровалась с ними, разложила свой стильный коврик поближе к воде. На мне снова был шикарный купальник из новой коллекции Анжелы Читтенден, алый, с коричневыми кожаными вставками и блочками, а особым образом повязанное парео заменяло сарафан. Вот ведь, кстати, тоже странность - ни одного парня, кроме Клюевых и Фила...

       Признаться честно, вчера я переживала -- как меня оценят здешние девушки? А сегодня меньше всего волновалась, что там будут обо мне думать. Они-то, вероятно, расценивали меня как сильную соперницу, но я, вспоминая ту леди в красном, что улыбалась мне минут десять назад из зеркала, понимала, что все эти фролищенские красавицы мне не соперницы. Нет, не спорю, каждая из них хороша по-своему, и дело даже не в том, что у меня парео от Прада, а у Кати -- полинялый павлопосадский платок...

       Дело в том, что Клюев будет моим.

       И вдруг, внезапно, на меня накатило что-то... Это было странно. Сродни животному магнетизму. Я знала, что сюда идёт Клюев! Всего один. Именно тот, о котором так хорошо мечтается перед сном... когда, конечно, отдаёшь себе отчёт в том, что засыпаешь. Мне вот пока не выпало такого счастья, но, думаю, не всегда же буду вырубаться, как вчера. Воспоминания о вчерашнем вечере так и оставались размыто-съёженными, и разбираться в них не хотелось абсолютно.

       Ну тогда и не будем разбираться. Главное, что я уже чувствую его запах -- и мне хочется на него наброситься и пить, пить, пить его кровь!.. А я полностью контролирую себя и могу почти совершенно спокойно не набрасываться и просто дышать им до умопомрачения. Так-то вот! Могу слушать его неторопливые шаги. Прогибать спинку покруче, чтобы виднее была шнуровка на груди.

       Он шёл ко мне, похожий на бога, сошедшего с небес. Улыбался, и я таяла от этой улыбки. Истинная жажда, Внутренний Дикий, требовали сделать хотя бы глоточек -- ну же! Это же так просто! Всего один, ты же знаешь, что убивать не обязательно! -- но сегодня рассудок был сильнее.

       И он шёл, я смотрела на него, а девчонки тихонько раскачивали шепотки: Эдик-Эдик-Эдик-Эдик.

       Теперь мне известно его имя.

       В прошлый раз, когда семеро пловцов выходили из воды, мокрые, блестящие, головокружительно прекрасные в своём загаре и интерьере из сосен, сине-коричневой речки и белого песка, мне казалось, что этот пьянящий аромат исходит ото всех. Теперь, чем ближе подходил ко мне Эдик, тем больше я убеждалась в том, что это -- его персональный запах.

       Я нервно облизнулась.

       Он тоже.

       -- Привет, -- сказал он мне. -- Можно, я рядом с тобой позагораю?

       Его тёплый баритон прогнал волну мурашек по спине, и на какое-то время лишил дара речи, поэтому я просто кивнула.

       Эдик разложил соломенный коврик параллельно моему, скинул белую с синими кантами рубашку, навевавшую воспоминания о море, парусах и адмиралах, легко и изящно расстался с шикарными белыми шортами... и остался в шикарных алых плавках, похоже, от Ом.

       Мы лежали рядом, каждый на своём коврике, оба в красном, смотрели, как над нами плывёт прозрачное облако, похожее на дракона.

       Молчали.

       Я отчаянно придумывала, о чём бы с ним заговорить, чтоб не показаться полной идиоткой, чтоб заинтересовать его... да я же никогда не испытывала таких проблем! Всегда знала, кому, когда и что сказать, чтобы сцапать обеими лапками мужское сердце! А тут -- поди-ка. Лежу, млею от пьянящего аромата и слова подбираю. А ещё надеюсь, что парень моей мечты сам заговорит со мной.

       -- А меня Эдуард зовут, -- сбылась мечта. Всем бы так сбываться! -- Можно просто Эдик. А ты Надя, дочка Фёдора Борисовича Лебедева?

       -- Ага, -- кивнула я в ответ, переворачиваясь так, чтобы продемонстрировать Клюеву все изгибы своего тела в самом лучшем ракурсе, -- мне очень приятно с тобой познакомиться...

       Он снова облизнулся.

       В груди сладко зазвенели колокольчики: Эдик тоже волнуется! Других причин для волнения, кроме меня вблизи не видно!

       -- А пойдём поплаваем? -- предложила я, и он обрадовался:

       -- А пойдём!

       Мы поднимались с ковриков, и он, и я, и зябкий холодок в районе копчика, предвестник всех неприятностей, никак не мог достучаться до сознания, одурманенного близостью Клюева.

       Обрати я внимание на знаки, всё могло быть иначе, а так -- сначала раздался дикий Олин визг:

       -- Па-да-еееееет!!!

       И только потом я услышала хруст и треск падающего дерева.

       На нас с Эдиком падала сосна.

       И не одна.

       Наверное, это круто смотрелось бы в кино: стройные темноволосые парень и девушка в красных купальных костюмах держатся за руки, а на них летят огромные в неотвратимости своего падения деревья...

       Но мы-то были не в кино!

       Если кто-то сейчас смотрел на меня, он видел размытое пятно, с такой скоростью способны передвигаться вампиры, когда возникает в этом необходимость. Пока Эдик, впав в столбняк, созерцал надвигающиеся на него ветки, я похватала в охапку парео, рубашку, шорты, коврики, а когда две сосны с треском и грохотом накрест рухнули туда, где только что были мы с Эдиком, нас уже качали волны на середине Луха.

       Клюев блаженно улыбался, растянувшись на мелкой водной ряби.

       С берега что-то кричали девчонки.

       У меня в голове прекращалась безумная пляска мыслей.

       Я только что обнимала Эдика.

       Я обнимала Эдика!

       Я обнимала его, обеими руками, он такой горячий, у него такая нежная-нежная кожа, упругая, гладкая! У него такие сильные мышцы -- он не успел толком среагировать, когда я перехватила его поперёк тела, но какой у него великолепный пресс...

       -- Спасибо, Надя! -- сказал он, плывя вокруг меня.

       Приводимая в движение его руками и ногами вода ласкала моё тело, и мне хотелось, чтобы это длилось вечно. Я не обращала внимания на то, что лицо облепили волосы, что девчонки с берега орут всё громче.

       -- П-пожалуйста, Эдик... -- чёрт, я заикаюсь! -- На моём месте так поступил бы каждый...

       Он, продолжая работать руками и ногами, чтобы удержаться на воде, убрал кудряшку, прилипшую к моему носу. Улыбнулся. Я размякла и растеклась по поверхности воды.

       Мы снова лежали рядом, оба в красном, и смотрели, как плывёт по небу кудрявое белое облако, ни на что не похожее.

       Мы бы гуляли, держась за руки, до самой темноты, и почти всё время молчали бы. Ведь зачем слова, когда наши души говорят через взгляды?

       Но, пока любовались ни на что не похожим облаком, тот ветер, который повалил сосны, решил спуститься чуть ниже, устроил шторм на речке и принёс грозу с градом. Похоже, у меня вырабатывается рефлекс на уход с пляжа: срочно хватать вещи и бежать домой, сломя голову!