Американская концепция «Большого Ближнего Востока» и национальные трагедии на Ближнем и Среднем Востоке - Урал Шарипов

Кроме того, нельзя не учитывать и действие китайского фактора. Ввиду того, что КНР во многом переключилась на импорт нефти и сжиженного газа из арабских стран и Ирана (хотя в последнее время у него появились дополнительные источники — Казахстан и Россия), данный фактор начал оказывать определенное радикализирующее идеологическое влияние на мусульманские общества БСВ — как на Аравийском полуострове, так и в других арабских странах.

С конца прошлого столетия внутренняя и внешняя политика правящих кланов нефтяных шейхств стала вызывать все большее недовольство и расслоение в обществе. Зарубежные эксперты отмечали, что арабы «со своими» 150 млрд. долл. в год почувствовали, что весомость этих денег уменьшилась почти на порядок. Вот почему вся арабская энергия, обиды и претензии обратились в национально-религиозный протест, в котором был заложен потенциал «чистого ислама», столь характерный для этой религии.{6}

Каким же был расклад политических сил на БСВ, и прежде всего в регионе Персидского залива, в первом десятилетии XXI века?

Переход США и НАТО к этапу оккупационных действий

Десятилетие, охватывавшее рубеж XX-XXI веков — это эпоха однополюсного силового проявления США. До данного периода им противостояли на мировой арене относительно сильные в военном отношении Советский Союз и КНР. Но теперь этот важный фактор стал считаться по существу пока неконкурентоспособным. Надежды международного сообщества, в том числе России, на то, что западные державы, учитывая прекращение режима междержавного силового соперничества, в связи с распадом СССР, смягчат свою внешнюю политику в отношении иных регионов мира и будут способствовать ее либерализации и толерантности, вскоре развеялись.

На Западе была провозглашена стратегия «неоглобализма», принципы которой основывались на утверждении силового диктата и экспансии. Ни о каком способствовании для уравнивания экономических условий во взаимоотношениях стран так называемого Севера и Юга не могло быть и речи. Жесткое конкурентное «соревнование» проводилось и в отношении держав Востока — России и Китая. Более того, углеводородный дефицит в державах «Семерки» (включая сюда и Японию), а также стремление установить контроль над своими ресурсами ряда стран в регионах сосредоточения углеводородных месторождений могли спровоцировать со временем процесс пересмотра мировых цен на нефть и газ. Это вызвало бы рост цен на товары сырьевого происхождения (сельского хозяйства и горнорудной промышленности). С другой стороны, данное обусловило бы удорожание продукции промышленных отраслей, перерабатывающих сырьевую продукцию, машиностроительных, конфекционных и электронных предприятий. В итоге это означало бы снижение темпов экономического роста государств Запада, надлом их нынешнего потребительского благополучия и смену приоритетов в деятельности мирового сообщества.

Каковы основные причины современного весьма агрессивного вмешательства США в регион БСВ?

В экономической области, которая преимущественно определяет благополучие социальной и политической ситуации внутри стран, а во внешней сфере — политическую и военную значимость, на современном этапе важное значение имеет углеводородный фактор. Особенно это касается стран с развитыми экономическими и военными потенциалами, которые, будучи крупными потребителями указанных продуктов, оказались, однако, весьма зависимыми от внешних партнеров — производителей и экспортеров нефти и природного газа. А основные запасы углеводородов, как известно, сосредоточены на БСВ и прежде всего в регионе Персидского залива, от которых во многом зависит экономика не только большинства стран мирового сообщества, но и Западной Европы и Японии, а также частично и США.

По данным ОПЕК, разведанные нефтяные резервы на первое пятилетие текущего века в крупнейших производителях Персидского залива составляли: в Саудовской Аравии — около 265 млрд. баррелей, в Ираке — 112,5 млрд., в ПРИ — 101 млрд., в ОАЕ — 97,8 млрд., в Кувейте — 96,5 млрд. и, наконец, в Катаре — более 15 млрд. баррелей. Однако, хотя США продолжают сохранять в регионе обширное военное присутствие, на Западе именно в начале нового столетия сочли политическую и экономическую ситуацию здесь весьма неустойчивой. США держали в Персидском заливе огромную военно-морскую армаду, а на территории Саудовской Аравии — почти тридцатитысячный контингент своих войск, располагали военными базами и опорными пунктами в Кувейте, Бахрейне, Катаре, а также в Индийском океане. При этом в западных столицах учитывали следующие обстоятельства: неприятие со стороны Ирана и Ирака американского вмешательства в политическую ситуацию в регионе; мировое ценообразование на нефтепродукты и их распределение среди мировых импортеров было недостаточно подконтрольным западному капиталу; в последнее время под влиянием Ирана, а также из-за безрезультатного состояния процесса урегулирования израильско-палестинских отношений в Саудовской Аравии и других странах Персидского залива возросли антизападные, главным образом антиамериканские настроения. Учитывая уже занятые в 90-е годы военные позиции в Ираке и действие антисаддамовских резолюций СБ ООН, американские правящие круги сочли целесообразным нанести удар в первую очередь по правлению «Талибан» в Афганистане. Вслед за этим ставилась задача уничтожить режим президента Саддама Хусейна, чтобы таким образом поставить под свой военный и экономический контроль этого второго нефтепроизводителя БСВ{7}. В дальнейшем Вашингтон стал готовиться к «дипломатически-ультимативному» решению «иранской проблемы».

На примерах силовых операций держав Запада на БСВ (а именно в Ираке и Афганистане) можно воочию осознать, как по существу бесцеремонно вели себя США и их союзники в отношении неугодных им местных политических режимов. При этом в качестве главной вины лидеров указанных азиатских стран (а также подобных руководителей в других географических зонах мира) выступали их ответные меры по защите своего суверенитета. Учитывалась также их позиция в международных отношениях о недопущении присутствия натовских вооруженных сил вне территории данного блока. Однако это шло вразрез с геостратегическими интересами Запада.

В данной связи новым показателем агрессивных устремлений США явились материалы, опубликованные бывшим агентом ЦРУ Эдвардом Сноуденом. Он прославился разоблачением глобального электронного шпионажа и слежки американским Агентством национальной безопасности (National Security Agency — NSA) и Центром правительственной связи Великобритании (UK Government Communications Headquarters (GCHQ) за деятельностью руководящих органов практически всех государств мира, включая стран БСВ, и даже членов блока НАТО и Евросоюза. Это вызвало крупный международный скандал, особенно со стороны западноевропейских держав{8}. Скандальные признания Э. Сноудена о деятельности американских и английских спецслужб по масштабу напоминают опубликованные в Иране в 80-е годы секретные международные материалы из американского посольства в Тегеране, захваченные сторонниками аятоллы Р. Хомейни в ноябре 1979 года. Что касается политической линии Москвы, то российская позиция по поводу применения международных санкций в Ираке, несомненно, соответствовала положениям Устава ООН: Россия с момента возникновения противоборства режима Саддама Хусейна с Западом в Заливе вплоть до американской агрессии против Ирака в 2003 г., неизменно голосовала, с некоторыми оговорками, в Совете Безопасности ООН за продолжение санкций в отношении Багдада. В то время Россия не осмеливалась официально выступать инициатором контрпредложений в Совете Безопасности ООН об отмене антииракских и антииранских санкций.

ГЛАВА 2.

Афганистан — первый объект американского вооруженного возмездия

Как известно, после захвата талибами власти в Афганистане в 1996 году и провозглашения этой страны «Исламским эмиратом» авантюристические действия правящей администрации, тесно связанной с террористической организацией «Аль-Каида», вызвали растущее беспокойство мировой общественности. Среди вопиющих «деяний» талибов наиболее явными были: широкие репрессии в отношении оппозиции, уничтожение исторического наследия человечества — буддийских колоссов в Бамиане, публичная казнь на центральном стадионе Кабула женщины, заподозренной в развратных действиях, введение обязательного ношения чадры всеми взрослыми афганками, закрытие светского образования и женского обучения и т.д. США поставили задачу во что бы то ни стало расправиться с этим, по мнению Белого дома, враждебным режимом, активно сотрудничавшим с Бен-Ладеном, который вступил на террористический путь борьбы с засильем Запада, и в первую очередь США, на мусульманском Востоке. Вашингтон потребовал от Кабула предоставить Бен-Ладена в распоряжение американских властей. Но талибы и после взрывов в американских посольствах в Кении и Танзании в 1998 году, которые организовала «Аль-Каида», отказывались выдавать Бен-Ладена. После терактов 11 сентября 2001 года в США президент Джордж Буш выдвинул талибам ультиматум в кратчайшие сроки предоставить в распоряжение американского правосудия Бен-Ладена, а также все руководство «Аль-Каиды». Американский президент заявил тогда, что начинает «крестовый поход против терроризма». Официальный Вашингтон, заручившись поддержкой союзников по антитеррористической коалиции, а также многих движений и группировок, признававших право США на акты возмездия, принял решение о проведении военной операции в Афганистане под кодовым названием «Несокрушимая свобода».