На открытых колёсах (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич

Что ж, посмотрим, кто победит: я-прежний – или тот, кого мне волею судьбы довелось изображать.

Ну ещё и кто победит в заезде, разумеется.

Кто-то из маршалов поднял и показал участникам большую жёлтую табличку с надписью «1 min.».

Минута до старта. Полчаса езды – и перерыв перед третьей гонкой…

Я выбросил из головы посторонние мысли, устроился поудобнее, сжал руками руль, поставил ноги на педали и сосредоточился.

Неслышно тикали в мозгу секунды. Я ждал мгновения, когда можно будет тронуться с места.

Сознание опустело. Это хорошо. Превращусь ненадолго в робота-автопилота – а там уж как карта ляжет. В смысле – как поведёт себя болид, потому что я точно сделаю всё от меня зависящее.

Итак, ждём-с.

Немного погодя маршал выкинул зелёный флаг. Гонщики начали движение, отправляясь на прогревочный круг.

Я двигался в тесном потоке машин, так же, как и другие, вилял туда-сюда на прямых, разогревая резину. Но внутренне я уже был в будущем, устремившись на три минуты тому вперёд, когда будет дан старт самой гонки и я смогу показать всё, чему научился в бесконечных виртуальных заездах своего прошлого и здешнего будущего.

Попутно я в очередной раз обозревал трассу, просчитывая идеальную тактику вождения.

Прямая. Связка из двух поворотов, перетекающих на спуске один в другой. Небольшой изгиб с располагающимся справа многолюдным пит-лейном. Пара длинных дуг на подъёме, затем – мост, быстрый поворот и прямая. Серия коротких зигзагов, маленький уклон, последний, десятый по счёту, крутой поворот и, наконец, самая длинная – где-то под полкилометра – дуга, поднимающаяся к старт-финишу. Всего 2840 метров, как я прочитал вчера в Интернете для освежения памяти.

Не самая сложная трасса, но поработать придётся. Пройду, как уровень в симуляторе со стопроцентным эффектом погружения. На максимальной сложности. Мне не привыкать.

И снова – напряжённое стояние на стартовой решётке. Даже гомон зрителей на пит-лейне подутих. Сейчас пейс-кар проедет круг и подкатит к нам сзади…

Я весь подобрался, когда на линейке светофоров над линией старта зажёгся первый красный огонёк. Два, три, четыре, пять – погасли!

Я тут же включил первую передачу, ювелирно надавил на газ, выжав дроссель ровно на три четверти, и успел вырваться из небольшой пробки, образовавшейся сзади от заглохшего на втором стартовом месте Нико Кари.

Вот что бывает, если педаль недожать. А пережать – потеряешь управление. Нужно соблюсти точный баланс – и врубать полный газ, как только переключился на вторую скорость.

Впереди маячили пять машин. Уверенно выехал с поула Алексантери Хуовинен, за ним, обогнав зазевавшегося Атоева, мчался к первому повороту Нерсес Исаакян. Следом шли бок о бок пакистано-британец Энаам Ахмед и Эрикссон. Меня пока никто атаковать не собирался: борьба продолжалась в нескольких метрах за кормой моего болида.

В дугу я вошёл на чётком шестом месте, проигрывая около секунды шведу, который всё же не стал рисковать и пропустил на повороте своего соперника.

Неплохой старт. Хорошо, что в играх я отточил этот навык. Осталось лишь удерживать позицию и по мере сил и ресурса машины подбираться к первой пятёрке. Чтобы было больше шансов выполнить условие отца, следовало срочно набирать баллы. И чем выше я буду подниматься в пелотоне, тем лучше.

С работающими тормозами пилотировать болид было одно удовольствие. Пара кругов – и плотная группа гонщиков еле видна в зеркале заднего вида. Однако белые машины прочно загораживали путь в десятке метров впереди. Пока я не решался «врубать форсаж» и мчаться, не замечая поребрики: хотелось подольше сохранить шины для финального отрезка гонки.

Но всё же я неумолимо накатывал, отыгрывая по одной-две десятые доли секунды на круг. Сцепление было шикарным, и я почти физически ощутил слияние с болидом. Казалось, тот повинуется малейшему желанию и сам держит оптимальную синусоиду скорости.

Это состояние не передать словами. Только гонщику, и то не каждому, дано почувствовать, как он превращается в летящую быстрее любой птицы углепластиковую пулю весом в полтонны, оглашающую пространство вокруг себя утробным жужжащим рёвом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вот это я и называю счастьем… И этого меня хотят лишить? Да не дождутся!

Мне хотелось петь от радости, когда я на восьмом круге проскочил мимо замешкавшегося перед пятым поворотом Эрикссона и вклинился между двумя иностранцами. Пускай текущий этап финский – турнир-то наш! И я всем это докажу-у!..

Пыл мой малость поутих, когда уже через круг увидел жёлтые флаги, стоящую на траве российскую машину и её хмурого пилота рядом с людьми в лаймовых жилетах. Если я всё правильно помню, это Алексей Корнеев. М-да, не повезло парню…

К счастью, пейс-кар выехать вроде как не собирался: следующий сектор встретил меня зелёным полотнищем в руках у работника автодрома. Значит, отрывы не сгорят, и я смогу доехать гонку по своим правилам.

До финиша оставались считанные круги. Вслед за Ахмедом я выкатился на главную прямую и собрался атаковать в борьбе за четвёртое место, как вдруг…

Послышался резкий хлопок, и в тот же миг машину швырнуло вбок на скорости под сто пятьдесят, развернуло несколько раз и выбросило на траву.

Ещё не веря, что это провал, я плавно переключил передачу и попытался было вырулить обратно на трек. Но теперь болид словно перестал меня слушаться, крайне неохотно тронувшись с места и почему-то не набирая скорость.

Больше не существовало единого организма, представлявшего собой сплав механики и живых нервов. Были отдельно я – и груда железа, резины и углепластика, с которой приключилась какая-то беда.

Я увидел бегущих ко мне людей в лаймовых жилетах и оранжевых комбинезонах и понял, что гонка для меня окончена. Но сразу в голове всплыло напутствие Игоря: «Уважаешь себя – уважай и соперников».

И я решил закончить заезд по собственному сценарию.

Резко газанул и под недовольные возгласы растерянных маршалов заехал на трассу, оказавшись позади той группы, от которой без малого четверть часа назад оторвался.

Глаза жгло обидой и ненавистью: снова так глупо потерять всё, что уже сделал и на что были шансы!.. Но я понимал, что в эту минуту для сохранения самоуважения должен не прийти в очки, а просто дотянуть до пит-лейна. Благо въезд на него находился не в конце круга, как на «обычных» трассах, а в начале.

Кое-как попал в створ бортиков, проехал во внутреннюю часть кольца, под вспышки фотокамер выбрался из кокпита и, как Макс Ферстаппен после своей аварии на Гран-при Азербайджана – 2021, в сердцах пнул правое заднее колесо машины.

На левом хорошая корейская покрышка была порвана в клочья.

Подбежали люди. Болид покатили прочь, меня куда-то повели, наперебой выговаривая что-то на смеси финского, английского и русского.

Я же шёл как в тумане, и то, что кричали мне в уши, не имело сейчас значения. Мысли мои были совсем о другом.

Я не сошёл с дистанции. Это какой-никакой, но – финиш.

Вот так и начинают верить в судьбу и прочую мистику…

Я обязательно отыграюсь. Но потом. А пока дайте мне тихо про себя погрустить.

* * *

– Ну а теперь что у вас тут не так?

Главмех был очень недоволен – и хотя бы частично старался удержать себя в руках. Подчинённые, стоявшие по бокам от опять-таки повреждённой машины с номером 19 в полумраке трейлера, понимали это и изображать безвинно обиженных пока что не пытались.

– Есть две версии, – с трудом скрывая волнение, ответил один из них. – Либо кусок торцевой пластины Корнеева, отломанный при аварии, остался лежать на дороге, воткнулся Жумакину в колесо и, вдавливаясь всё глубже, прорвал позднее шину – либо давление уменьшилось быстрее ожидаемого и в один момент покрышка порвалась сама собой. А износ в пределах нормы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Что-то мне это не нравится… – сказал главмех. – Это ведь ты на старте Жумакину подкручивал всё перед гонкой?

– Я. И что? Неисправности всегда обнаруживаются случайно. Тут может быть простое совпадение…