Магелланы с берегов Неженки - Владимир Данилов

— Слушай, Венька, а деньги сейчас будут давать? — спросил Олави.

— Сейчас не будут. Надо, чтобы их в конторе выписали, — тоном знатока ответил Венька. — Дадут, может, через неделю.

— А сколько стоит килограмм шишек?

— Ну это смотря какие шишки. Сосновые, те дороже, чем еловые. А самые дорогие от лиственницы. Это я на одном плакате читал. Жалко, у нас лиственница не растет, а то бы мы с тобой знаешь сколько заработали.

— Зато, может быть, еловые лучше собирать? — предположил Олави. — Они все у вершины растут и куда крупнее сосновых.

— А ведь верно! — и Венька хлопнул рукавицей по мешку. — Знаешь, давай попробуем.

Они еще долго сидели на санках, ожидая своей очереди. И вдруг Олави спросил:

— Венька, а много ли у этого мальчика денег, который с баяном ходит?..

— Это у Луши-то деньги?! Ха! Откуда у него деньги?

— Да ты же сам говорил, что ему директор школы платит за каждое выступление.

— Ах вон ты о чем… — и Венька сделал вид, что не сразу понял, о чем речь.

По правде говоря, он давно забыл о том, что тогда в запальчивости наврал про Толю Лушина. Но сейчас признаваться в этом Веньке не хотелось. И он решил не разуверять Олави:

— Наверно, много. Ребята говорят, что Лушин собирается аккордеон покупать.

Несмотря на то, что Венька с такой легкостью болтал про Толю Лушина, на душе у него было неспокойно. Его тревожила мысль, а не покажется ли Володе Мелькину подозрительным, что они с Олави сдадут шишек столько же, сколько сдают целые классы. Да и Таня Калитина молчит. «Уж что-что, а должна же Калитина знать, что у нее шишки пропали», — думал Венька. — «А она знай хохочет с девчонками и делает вид, будто ничего не произошло. А может, она специально меня успокаивает? Может, кто-нибудь видел, и теперь они только и ждут, когда я свой мешок на весы поставлю».

При этой мысли на душе у Веньки стало муторно. Он сразу же принял решение — бежать.

— Знаешь, Олави, я совсем забыл. Мамка сказала, чтобы я в полчетвертого был дома, а сейчас уже четыре. Слушай, будь другом, сдай и мои шишки. Тут ведь не перепутаешь — мешок мне, мешок тебе.

— Ну что ж, иди, если нужно, — ответил Олави.

— Вот спасибо, — поблагодарил Венька. — Только ты Василию Егоровичу скажи, мол, что шишки Рюхина, и узнай заодно, когда за деньгами приходить.

— Ладно, не беспокойся! Скажу, Венька мигом исчез со двора.

Вскоре подошла очередь Олави. Он подтащил санки к весам и скатил на них оба мешка.

— Ты один собрал столько? — удивился Володя.

— Нет. Это мы вдвоем с Венькой Рюхиным, — улыбнулся Олави.

— Да как же вы умудрились больше всех собрать?

— Пятьдесят восемь! — объявил вес обоих мешков Василий Егорович.

— Как? — Олави смутился, а потом вспомнил, как Венька нахваливал его грабли и сказал: — Да очень просто. Сперва один шишки царапал, потом другой. Еще когда только в лес шли, Рюхин сказал, что мы больше всех соберем.

— Это почему же? — спросил Володя. Заявление Веньки Рюхина показалось ему подозрительным.

— Венька сказал, что мои грабли… э-э-э… — Олави забыл слово, которое употребил утром Венька, и силился вспомнить его. — Мои грабли — это люкс… экстра, прима… — Олави смущенно улыбнулся и пожал плечами. — В общем, хорошие у меня грабли… Да, Венька сказал, что мои грабли блеск! — закончил Олави, радуясь, что все-таки вспомнил незнакомое слово.

Ребята обступили Олави: каждому хотелось посмотреть, что за грабли он себе смастерил.

Вскоре все шишки были взвешены и перенесены в сарай. Бригада Павлика Тергуева из шестого «А» собрала больше всех.

Ребята вместе с Василием Егоровичем занесли в сарай весы, и лесник спросил:

— Когда мне расплачиваться с вами? Сразу или весной? Ведь я могу хоть завтра выписать деньги и рассчитаться.

Разговор о деньгах смутил ребят. Когда на сборе дружины впервые заговорили о школьном лесничестве и о предстоящем походе за шишками, все без разговоров взялись за дело. А тут вдруг какие-то деньги, расчеты…

Не зная, что ответить леснику, ребята молчали. Потом кто-то из них проговорил:

— Весной видно будет!

Василий Егорович улыбнулся:

— Ну что ж. Весной так весной. Мне весной еще удобнее расчет делать — сразу за все, как говорится, оптом.

Живыми ручейками ребята стали растекаться по улицам родного поселка. Едва Олави попрощался с ребятами и завернул за угол, как чуть не столкнулся с Венькой Рюхиным.

— Отпросился у мамки, — словно оправдываясь, выпалил Венька, — думал, успею. Что там говорили?

— Говорили? Ребята сказали леснику, что деньги за шишки будут получать весной.

— Весной? Нет уж, дудки. Завтра же пойдем к Василию Егоровичу и потребуем все, что нам положено. Ну, а про меня никто не спрашивал?

Олави пожал плечами:

— Да нет, никто вроде. Впрочем, этот парень из восьмого класса, старший лесничий, интересовался, как это нам с тобой удалось столько шишек собрать.

— Кто, Мелькин?

— Ага…

Венька впился глазами в Олави и затормошил приятеля:

— А ты… ты что ему сказал?

— Я ему грабли свои показал. Потом все ребята смотрели. Им грабли тоже понравились. Обещали себе такие сделать.

— А больше Мелькин ни о чем не спрашивал?

— Нет.

У Веньки немного отлегло от сердца, но тревога не проходила. Ему казалось, что Мелькин неспроста обратил внимание на их мешки. Что-то, видимо, он знает. И все же в глубине души Рюхин был доволен, что догадался вовремя уйти и вместо него ответ держал Олави.

«Пусть теперь поищут, кто шишки у Калитиной стянул, а я пока в лес ходить не буду», — соображал про себя Рюхин.

На следующее утро в школьном коридоре вновь толпились ребята. Там был вывешен приказ по лесничеству:

«Приказ № 2

по Ташканскому школьному лесничеству

от 15 декабря.

Категорически запрещаю для сбора шишек срубать деревья и ветки. В случае невыполнения данного приказа виновного, исключить из лесничества сроком на три месяца. Шишек от него не принимать и на основании советского законодательства штрафовать за каждое срубленное дерево.

Старший лесничий Ташканского школьного лесничества Владимир Мелькин».

Протиснувшись сквозь толпу ребят и прочитав приказ, Венька Рюхин присвистнул и ядовито заметил:

— Вот вам и лесничество! Извольте сразу и штраф платить. Нет, я еще в первый день говорил, что из этого ничего не получится. Ха-ха…

После уроков Олави и Венька шли домой вместе.

— Приказ читал? — издалека начал Венька. Ему не терпелось узнать, что думает об этом Олави.

— Читал.

— Ну и что? Пойдешь к Мелькину и скажешь: «Рюхин срубил дерево?» — Венька испытующе глядел на Олави.

— Не знаю… Может быть, и пойду…

— Да-а, ничего себе, — протянул Венька. — Выходит, на своего закадычного друга доносить пойдешь?

— Почему на друга? Я на тебя доносить не собираюсь. Ведь мы оба виноваты. Обоим и отвечать. Только вот не знаю, сколько дерево стоит. Денег-то у меня нет, не накопил еще.

— Та-ак, значит, уже решил. И про штраф не забыл, — промолвил Венька. — Ну что ж, иди доноси, я тебе в приятели не навязываюсь. С этого дня ни я тебя не знаю, ни ты меня.

Венька свернул в переулок, остановился и крикнул:

— Очень ты мне нужен, капиталист!

Олави посмотрел ему вслед и с тяжелым сердцем направился к дому. Он сетовал на себя за то, что не остановил тогда Веньку и дал ему срубить дерево. А теперь тот же Венька считает его доносчиком и не хочет дружить с ним. Олави угнетало и другое: он не знал, как посмотрят на это дело в школе, что скажет директор. Да и у отца могут быть неприятности. Ему только что дали новенький трактор, а тут сын нарушает советский закон. И Олави решил молчать.

Несколько вечеров подряд Володя Мелькин провел в школе. Ползая на коленях по полу, где был расстелен большой, склеенный из нескольких кусков лист бумаги, он старательно рисовал план школьного лесничества. И вот сегодня яркая карта лесничества украсила стену пионерской комнаты.

На ней было обозначено все: и лесные просеки, и вырубки, и гарь, где в прошлом году бушевал лесной пожар и ребята вместе со взрослыми целый день боролись с огнем. Южной границей участка школьного лесничества стала речка Неженка. А две лесные ламбы, синевшие в центре карты, тоже перешли теперь к ребятам.

Василий Егорович не пожалел для школы леса. Девятьсот гектаров площади отвел он пионерскому лесничеству.

Но пока еще никто из ребят не знал, что же им делать в этом лесу, какую работу должны вести бригады. Ясно было одно — зимой надо собрать как можно больше шишек.

Первое занятие кружка лесоводов решено было провести в субботу. Ребята с нетерпением ждали этого дня. Сразу после уроков все прошли в спортивный зал, расставили там стулья, скамейки, принесли карту лесничества, повесили ее на стене, И зал как-то сразу преобразился.