Гнев духов - Александр Прозоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ищите! — твердо, словно приказывая, кивнул шаман. — Теперь возвращаемся. Завтра у нас будет тяжелый день.
Не оглядываясь, он зашагал к Большой Реке, повернул вниз по течению. Могучий Саблезуб забросил за плечо свой мешок с клиньями, но тут его за край одежды придержал Чибис, вынуждая пропустить Бельчонка вперед.
— Ты чего? — не понял Камыш.
— Я спросить хочу… — Паренек выждал, пока шаман и Бельчонок уйдут подальше, поднял свой мешок и повернулся к юному охотнику: — Скажи, Могучий Саблезуб, как ты проник в мир духов, как попал на их испытание?
— Я не проникал, Чибис, они сами взяли. Желания не спрашивали.
— А как они связали тебя с Золотой Тенью?
— Чем связали? — не понял юный охотник.
— Но ведь ты же с ней… — запнулся Чибис, подбирая слова. — Все племя видело, как вы стремитесь друг к другу! И она дни считала, пока женой тебе стать сможет, и ты ни на кого ее не променял, вопреки всем пошел. И против шамана, и против родителей. Секача один взял, лишь бы именно ее истребовать, ни на какую другую не променял! Это же какая сила в тебе должна была быть, чтобы свершить этакое?
— Мы просто хотели быть вместе… — пожал плечами Могучий Саблезуб. — Пускай она еще маленькая, но ведь она вырастет! А мне, кроме нее, другие девушки не нужны.
— Вот видишь, — кивнул паренек. — Ты уверен. Накрепко. И ничем твое желание быть с нею не переломить. А я опасаюсь. Ошибиться боюсь.
Юный охотник промолчал, выбираясь на берег реки, Чибис забежал чуть вперед, пошел рядом:
— Мне Цветущая Рябина очень нравится, — тихо признался он. — Она красивая, улыбчивая, в руках у нее все всегда спорится. Смотрю на нее, и даже в груди изнутри что-то как пощипывает.
— Будущим летом пройдешь посвящение в охотники, добудешь зверя, сделаешь себе ожерелье — и попросишь у шамана его дочь.
— Тебе хорошо говорить, у тебя ожерелье уже есть! И через обряд тебя духи провели. А Летящий Зимородок вон еще когда посвящение прошел! А ожерелье хорошее только после охоты начал копить, когда вы с волками столкнулись. И то еще никого не попросил. А вдруг он Цветущую Рябину попросит?
— Ему Нежная Незабудка нравится.
— Он с ней на празднике Праматери споткнулся. Может теперь и передумать.
— Спроси у него.
— Я бы спросил… Вот только… Вот только Нежная Незабудка мне тоже нравится! Она тоже красивая. Тоже хозяйственная. Я видел, как она ловко плетет циновки и скоблит шкуры. Она очень хорошая девушка.
— Так кто тебе нравится больше, Нежная Незабудка или Цветущая Рябина?
— Цветущая Рябина! — уверенно ответил Чибис. И тут же добавил: — Наверное…
— Ты смеешься надо мной? — нахмурился Могучий Саблезуб.
— Нет, как раз наоборот! — опять зашептал Чибис. — Я хочу спросить. Хочу узнать у тебя: как это бывает, когда ты выбрал именно ту, что будет твоей? Так, что всех прочих и видеть не желаешь? Как ты это понял? Что ты почувствовал? Почему именно она, а не другая? Почему ты не пожелал смотреть ни на Цветущую Рябину, ни на Нежную Незабудку, ни еще на кого-нибудь? Что ты такое в ней увидел? Как ты определил, как это понял?
— В Золотой Тени? — задумался юный охотник, но ничего такого особенного, отличного от других девушек племени, вспомнить не смог. Ведь то, что она еще совсем маленькая — вряд ли можно было назвать достоинством. Хотя дом она держала в порядке, ничуть не хуже любой другой, самой взрослой женщины. И потому Камыш лишь снова пожал плечами: — Просто мне не нужен никто, кроме нее, и все.
— Могучий Саблезуб, но ведь мы с мальчиком Камышом всегда были друзьями, помогали друг другу, вместе играли и ходили за дровами… Скажи правду, как мне понять, кто мне нужен: Цветущая Рябина или Нежная Незабудка? Ведь если я выберу одну, то уже никогда не смогу подойти к другой. Мне вроде и Цветущая Рябина нравится, и ошибиться страшно, Нежную Незабудку потерять… Вот ты, как ты понял про Золотую Тень?
— Духи выбросили нас на берег, — ответил Могучий Саблезуб. — Мы вместе обживались, разговаривали, играли… Поговори с Цветущей Рябиной, Чибис! Поговори о том, какой хотел бы иметь дом, как его украсить, каких ожидаешь детей от Великой Праматери. Вдруг она думает о другом? Вот у нас с Золотой Тенью все мысли и желания одинаковые. Да, правильно! Поговори. Скажи, что она кажется тебе самой лучшей. Но, может, ей не захочется одной хлопотать в большом зимнем доме? Может, ей с родителями больше нравится? Или хочется, но с кем-то другим.
— А если она согласится? Тогда получится, что я ее уже выбрал!
— На что согласится? У тебя ведь еще нет ожерелья охотника! Ты даже посвящения не прошел. Когда еще все это случится? Но если откажется, тогда смело к Нежной Незабудке подойти сможешь.
— Да, правда! — встрепенулся Чибис. — Пока я еще смогу ее испросить. Может, оно к тому дню и забудется? Правда! Нужно ныне спрашивать, пока ожерелья нет. Охотнику колебаться уже поздно выйдет. Охотнику придется брать себе жену навсегда.
И паренек быстрым шагом поспешил вперед, словно впереди, по самой кромке воды, шел не Беседующий-с-Небом, а красивая дочь шамана.
Однако в этот вечер Чибис никого и ни о чем спросить не успел. В селение путники вернулись уже очень поздно, в темноте, а на рассвете шаман, не дав ни толком позавтракать, ни собраться, ни даже прихватить гарпуны, опять повел подростков и юного охотника вниз по реке. Они снова несли тяжелые мешки — но на этот раз в них были не деревянные клинья, а толстые длинные веревки, сплетенные из жилистых листьев вездесущего рогоза.
Быстрым шагом, почти бегом, они домчались до Лунного дерева, где Беседующий-с-Небом тут же послал запыхавшихся Бельчонка и Чибиса наверх — привязывать веревки к ветвям кроны. Сам же вместе с Могучим Саблезубом взялся за топор, подрубая осину под самый корень.
Тяжелый и острый камень впивался в древесину легко, как во влажную глину, рассекая тонкую кору и волокна под ней.
— Не торопись! — приглядывал за работой охотника Беседующий-с-Небом. — Руби чуть ниже трещины и наискось, чтобы нос острый у лодки получился. А то второй раз делать придется. Как глубоко зарубишься, сбоку щепу подрезай. Так проще получится.
Подростки уже накрепко привязали веревки и спрыгнули вниз, а мужчины все еще стучали и стучали топорами, вгрызаясь в белую влажную древесину. Солнце уже приблизилось к зениту, когда осина наконец-то издала жалобный треск. Шаман выпрямился, отступил, указал Бельчонку и Чибису в сторону реки:
— Беритесь за веревку и дергайте на себя! Со всех сил! Как падать начнет, отбегайте. Могучий Саблезуб, в стороне пока постой.
Подростки натянули плетеные канаты, старательно упираясь пятками в землю. Дерево снова хрустнуло, но устояло. Шаман походил кругом, короткими сильными ударами подсек основание с одной стороны, с другой — и уже после третьего огромная осина грустно охнула, издала череду оглушительных тресков, после чего, обламывая ветви соседних лип и кленов и дождем рассыпая листву, повалилась чуть не на голову Чибиса — тот еле успел отскочить в сторону, уворачиваясь от толстых сучьев. Беседующий-с-Небом кивнул, нанес по комлю несколько завершающих ударов — и дерево окончательно соскочило с пенька на землю.
— Теперь крону, — указал он Могучему Саблезубу. — Иначе с места не сдвинем.
Шаман и охотник снова заработали топорами, наискось перерубая толстый ствол немного выше трещины, каждый со своей стороны. Они уже успели изрядно устать, а потому работали по очереди, чтобы меньше мешать друг другу. Наконец крона с обиженным хрустом оторвалась от ствола, просев немного среди ближнего ивняка. Беседующий-с-Небом сел, отер пот со лба, ткнул пальцем:
— Бельчонок, Чибис, петли по эту сторону накиньте…
Переведя дух, потомки Хозяина Реки снова взялись за работу, встав по двое с каждой стороны и накинув на плечи свободный конец веревки. Поднатужились, отрывая один конец отрубленного хлыста от земли, медленно зашагали вперед, волоча его за собой. Второй конец ствола с шорохом волочился за их спинами, и только редкие щелчки и хруст намекали, что он ломает подлесок на своем пути, а толчки подсказывали, когда ствол переваливал торчащий из влажной, перепрелой старой листвы корень или невидимый камень.
Путь до реки был не дальним, но долгим, и когда будущая лодка с плеском упала в воду, люди рухнули вместе с ней, наслаждаясь холодной весенней водой, смывающей пот и уносящей усталость.
— Самое тяжелое позади! — утешил их шаман. — Вот только день кончается. Могучий Саблезуб, сходи за мешками нашими, топоры забери. За лесом присматривай, дабы зверь какой из темноты не прибрел. А мы пока первый танец начнем…
Еще немного подтянув располовиненный глубокой трещиной кряж, подростки пустили его по течению, удерживая за веревки, и радостно побежали следом. Дерево, попав в слабые речные волны, и правда «затанцевало» — пусть и не так красиво, как это делал шаман, но заметно и весело переваливаясь с боку на бок, то наматывая на себя канаты, то скидывая их и широко раскачиваясь.