Мой сводный брат – животное (СИ) - Лоренц Катя

— Перестань, Сэмми. Цветы принято присылать. Традиция такая.

— Дурацкая. — Мэт переводит непонимающим взгляд на меня. Он не догадывается почему впал в немилость к Сэму. Я пожимаю плечами и запихиваю полный рот пирога, жую, не чувствуя вкуса.

Что сказать? Что это животное решило сделать меня очередной из?

Мама собирает тарелки. Мэт выходит поговорить в другую комнату.

Остаться один на один с братцем Лисом, который плотоядно поглядывает в мою сторону — не прельщает.

— Мам, сиди. Я сама загружу всё в посудомойку.

Мне нужна передышка от этого сверлящего взгляда, полного животной похоти. И только я ставлю всё в посудомойку, как следом за мной заходит Сэм. Я знаю, потому что моя пятая точка начинает гореть.

— Пусти! — дрыгаю ногами, когда он поднимает и садит меня на машинку. Его руки по бокам от моих бедер и хоть он не касается, мое тело загорается.

— Ты с ним?.. — грудная клетка ходит ходуном, очерчивая каждую твердую мышцу.

— Уйди! Не то я буду кричать!

— Попробуй! — с вызовом говорит Сэм.

— По-мо… — его рука ложится на мой рот. С возмущением смотрю на него, пытаюсь слезть с машинки. Он раздвигает мои ноги и впечатывается твердым пахом в промежность. Даже слои одежды не могут скрыть, какой он горячий.

— Бьюла, — мое имя произнесенное им, так волнующе, а все что он делает так запретно, голова кружится.

— Ты вся провоняла им. Ничего. Я это исправлю, — наматывает волосы на кулак, дёргает в сторону. И нагибается. Моя шея беззащитна под его нежными поцелуями, в животе поднимается сладкая волна возбуждения.

— Так бы и съел тебя. — говорит возле моей шеи, кусает.

Голова идёт кругом, его поцелуи такие умелые, вот в чем причина, что я быстро сдаю позиции.

— Я говорил тебе не встречаться с ним? — возмущенно мычу в его ладонь. — Говорил, — отвечает за меня. — Я говорил, что ты пожалеешь? Говорил, — он водит указательным пальцем свободной руки по соску, гипнотизируя меня взглядом. От соска, разбегаются импульсы, устремляются вниз живота.

— Что ж. Пеняй на себя, — он нагибается и обхватывает сосок через ткань губами, смотрит снизу вверх. Меня простреливает молнией. Я выгибаюсь ему навстречу. Ласки ужесточаются, его глаза — эта тьма, полная неизвестности, которая не сулит мне ничего хорошего, но которая так притягательна. Меня подбрасывает, а мои трусики мокрые, хоть выжимай.

— Бьюла, — хрипло рокочет он, переключаясь на другой. А я уже не отталкиваю, наоборот, притягиваю ближе. Впервые внутри меня горит такой пожар, я превращаюсь в животное и беззастенчиво стону ему в ладонь, обхватываю талию ногами, пытаюсь унять ноющую сладкую боль внутри меня.

— Да. Вот так, девочка.

Мы оба забываем обо всем, тремся друг об друга как звери. Он убирает руку ото рта. А я вместо того, чтобы уйти, вожу носом по его шее.

У него такой запах, ничего вкуснее не нюхала. И сейчас он пахнет ещё сильнее. Он полностью отключает мозг. Я должна сопротивляться, но вот почему, никак не могу вспомнить.

— Бьюла! — кричит мама и мы замираем. Его руки уже вытащили края блузки, а руки легли на голую кожу живота.

— Что ты творишь? — шиплю я. — Там мама и мой парень, — Понимаю, что он меня не слышит. Он весь пропитан похотью.

— Я хватаю со стола банку с солью, замахиваюсь, банка открывается. Крупинки попадают ему в глаза.

— Ааа! — кричит Сэм отступая. Этого хватает, чтобы сбежать в свою комнату. И сажусь на кровать.

Что черт возьми это было? Я всегда считала себя разумным человеком, не поддающимся на провокации. А тут! Словно не я была. Рядом с ним сама превратилась в животное. Ничего не соображаю, не понимаю. Словно под гипнозом.

— Понимаешь, мы чуть не это. Ну ты поняла. И это при том, что в гостиной был Мэт и мама. — Росалия захлёбывается капучино. Я участливо похлопываю её по спине. — Ты не знаешь, есть такие духи, чтобы действовали, как наркотик? Просто стоит мне вдохнуть его запах и я, уже не я. Животное похотливое.

— Может афродизиак?

— Он что так действует, что прямо теряешь человечность? И все мысли пропадают?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Может, Мэт это не твой вариант? Столько вместе, а дальше поцелуйчиков не идёт.

— Мы пытались. Но там был его дурацкий сосед. И я и сотой доли не испытывала к Мэту того, что со мной творится рядом с Сэмом.

— Да, Сэм горяч. Не зря же вокруг него столько девушек крутится, — меня это раздражает. — И что Мэт? Ничего не заметил?

— Надеюсь. Я себе то не могу объяснить, с какого перепугу стала распутницей. Так ты представляешь? Мало того что было, так Сэм ещё пришел ко мне. Долбился полночи. Я его послала. Боюсь, если он зайдет, то уже не смогу сопротивляться. Колдовство какое-то.

Мы с Роси поболтали полчаса, и она убежала на свидание с Бредом.

По дому шла, как по минному полю. Вздрагивала от каждого звука. Облегченно выдохнула, когда оказалась у себя в комнате, прижалась лбом к двери.

— Ты поздно, — голос Сэма за спиной, действует как удар хлыста. Хочу убежать, даже успеваю открыть дверь, но он бесцеремонно захлопывает её.

Смотрю на его футболку, боясь поднять глаза, а сердце бьётся, как у пугливого кролика. Стараюсь задержать дыхание, но надолго меня не хватает. И этот дурман с новой силой проникает внутрь, мозги превращаются в вату, а его горячее тело так близко. Облизываю сухие губы.

— Ты где была? С ним?

— Я с… — подругой. Вскидываю взгляд, хмурюсь. — С чего ты решил, что я обязана отчитываться?

— Бьюла, — выдыхает мое имя, обдает меня жаром.

— Пусти! — он обнимает меня за талию, прижимаясь всем телом. И у него не только мышцы на груди твердые. Между ног огромная бита. Вспоминаю, как бесстыдно терялась об нее и краснею.

— Нет, Бьюла. Я задал вопрос. Отвечай! — нога сама дернулась. И моя коленка встретилась с его пахом.

— Сучка, — простонал он, сгибаясь попалам. Я выскочила из комнаты, как ошалелая забежала в гостиную, где мама сидела в обнимку с Бэзилом и смотрели кино.

— Бьюла. Иди к нам! — мама похлопала по дивану. Меньше всего на свете мне хотелось сидеть рядом с ее мужем. Он столько для меня сделал, но между тем, у меня к нему неприязнь на интуитивном уровне. Не знаю с чем это связано. Может, потому что она выбрала его, оставив меня с отцом. А может он не нравится. Но все же я выбираю его общество. Тут Сэм не сможет приставать ко мне.

Только я сажусь рядом с мамой и она передаёт чашку с попкорном, как в гостиную влетает злобный братец. Сверкает огненным взглядом.

— Бьюла. Мы можем поговорить?

— Я слушаю, — ехидная улыбочка сама собой расцветает на лице.

— Не здесь! Пойдем со мной, — ага, ищи себе другую дурочку!

— Я кино смотрю, — прижимаюсь к маминому плечу. Она целует меня в висок. Я расслабляюсь. Я под защитой.

Даже начинаю следить за сюжетом. Смеюсь над шуткой вместе с мамой. Хохот застревает в горле, когда Сэм возвращается с пледом в руках и садится рядом. Чёртовый огромный дивану. У нас с отцом был такой маленький, что мы вдвоем едва помещались на нем.

— Здорово. Как в кинотеатре. Сейчас только добавлю антуража, — он нажимает кнопку на пульте и окна закрывают жалюзи. — Ты замерзла? — ласково спрашивает Сэм. Меня и правда потряхивает, а по телу бегают холодные мурашки, но это потому, что его нога касается моей.

— Сейчас я тебя согрею, — Сэм обнимает меня за шею и укладывает на своей широкой груди, закрывает нас пледом.

— Я так рада, что вы наконец помирились, — мама, смотрит на нас, как на малышей. Она что не понимает, что с таким как Сэм не дружат, с ним только трахаются? — А то в детстве только и могли, что кричать друг на друга.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Бэзил смотрит на нас прищурив глаза. Кажется, он что-то подозревает. Из-за этого становлюсь, красной, как вареный лобстер.

Сэм смеётся над шуткой, волнующий баритон трепетом разливается в груди. Он так заразительно это делает, что я смеюсь вместе с ним. Мы обсуждаем сюжет. Я даже забываю, что мы враги. Пока его лапища не ложится на мою коленку. Мама, последовав моему примеру, также лежит на груди у Бэзила. Им, в кромешной темноте не видно, что творит этот нахал.