Попала! Замуж за злодея (СИ) - Елена Солт

Я лежу на ковре, надо мной нависло перепуганное до смерти лицо Лушки. Кажется, у неё даже веснушки побледнели, бедняжка! Фу, блин, хватит сувать мне в нос эту вонючую фигню, от резкого лимонного запаха аж глаза режет! Отвела её руку с крохотным мешочком в сторону и села. Помахала перед лицом ладонями:

— Всё хорошо!

С помощью служанки перебралась в кресло. Что это было? Обморок после болезни? Сон? Такой реальный, просто жуть! Странно всё это, хм.

К ужину решила не спускаться. Перекусила вместе с фрейлинами в гостиной, после чего отпустила их, строго-настрого наказав не беспокоить меня с утра до получения распоряжений от личной горничной.

Край неба только-только начинал светлеть, когда мы с Лушкой выскользнули из комнаты, смешались со слугами и остальными жителями замка, спешащими по своим делам на рынок и в деревню. Как и предполагала Лушка, стража нас не остановила.

Когда вышли на дорогу, я едва успела отскочить в сторону из-под колёс какой-то телеги. На развилке свернули с основной дороги в сторону леса, и совсем скоро звуки стихли. Когда мы вошли под раскидистые кроны деревьев, я сняла капюшон. Воздух утреннего леса был прозрачен и свеж. Пели птицы. Откуда-то донёсся хруст веток и лошадиное ржание.

— Вон они! — махнула рукой служанка и поспешила в сторону пригорка, где были привязаны к дереву две лошадки.

Лушка первой добралась до дерева и отвязала поводья. Одно из них протянула мне:

— Эта лошадь поспокойнее, Ваша Светлость.

— Благодарю, — приняла поводья и внимательно наблюдала за тем, как Лушка поставила ногу в стремя и ловко забралась в седло. Сглотнула нервно. Так, ладно, надеюсь, я тоже так смогу.

Но я зря боялась: несмотря на то, что лично я не делала ничего подобного в жизни, это тело помнило верховую езду. Как, выучившись однажды кататься на велосипеде, вы уже не разучитесь делать это, так и здесь. Спустя минуту мы с Лушкой пустили лошадей в галоп по лесной дорожке, идущей между деревьев, в сторону холмов.

Когда я уже начала порядком уставать, а промежность засаднила, впереди показался старый покосившийся домик, из трубы которого шёл дымок. Лушка оглянулась и сказала тихо:

— Подождите здесь, Ваша Светлость!

Вместо ответа кивнула, спешилась и забрала у Лушки поводья. Солнце уверенно близилось к зениту. Прищурилась, закрывая от него глаза ладонью. Высоко в небе пролетела какая-то хищная птица. Скрипнула дверь: Лушка.

Девушка подбежала ко мне, забрала поводья и прошептала:

— Входите, Вара там одна, ждёт вас.

— Так зовут ведьму?

— Ну, да. Я займусь лошадьми и буду ждать вас здесь!

— Да? — мне вдруг сделалось не по себе от необходимости шагнуть в неизвестность.

— Ничего не бойтесь, миледи, — улыбнулась Лушка. — Многие мои подруги пили эти травы, и они помогали! И вам помогут!

Нервно вздохнула, кивнула служанке и шагнула в сторону двери. Ну, с Богом! Дверь противно скрипнула, и я переступила порог. Могла ли я подумать, что узнаю нечто, что навсегда изменит жизнь?

Внутри было темно, и после яркого дневного света я оказалась дезориентирована. Зажмурилась, сосчитала про себя до десяти, и снова открыла глаза.

Комната, тёмная и заваленная по углам какими-то вещами. Вдалеке у самой стены на некоем подобии печи кипит котёл. Рядом с котлом кто-то есть. Женщина низкого роста, ниже меня, с длинными волосами, заплетёнными тусклыми цветными ленточками в множество неряшливых косичек.

— Проходите, леди, садитесь, в ногах правды нет, — проскрипел старческий голос. — Рассказывайте, зачем пожаловали, хотя Вара и так знает. Вара всё про всех знает, но умеет молчать.

— Неужели? — усмехнулась нервно и шагнула в сторону покосившегося пыльного табурета, стоящего возле стены.

Эта старуха какая-то странная. Неопрятная, шепчет что-то, говорит про себя будто про другого человека. Мне тут не нравится, я уже и не рада, что приехала. Зря я это затеяла!

— И зачем же я здесь? — начала было снимать перчатки, но передумала и сцепила пальцы.

Старческий голос заскрипел:

— Женщины, подобные вам, приходят ко мне по одной из трёх причин. Извести соперницу. Вытравить ребёнка. Не дать ему появиться. У первых мысли несутся далеко впереди, их легко учуять загодя и издалека. Из вторых хлещет отчаяние и страх, перебивая остальные запахи. И только третьи ещё пока владеют рассудком и могут думать о перчатках или о том, что им не по нраву мой дом.

Я замерла и слегка покраснела:

— Я… ничего такого не думала, у вас прекрасный дом.

— Ну, конечно, — ведьма зыркнула на меня белёсыми глазами, затем, шаркая, подошла, держа в руках флакон из мутного зелёного стекла, и протянула его мне. — Вот ваше зелье, леди. Всего один глоток вечером перед сном, но пропускать нельзя ни дня.

— Благодарю, — сказала, поджав губы, и достала мешочек с монетами.

Старуха усмехнулась. Её костлявые пальцы потянулись ко мне, но вместо того, чтобы забрать мешочек, она вцепилась мне в запястье. Я вскрикнула от неожиданности, тело дёрнулось, а лицо старой ведьмы с белёсыми глазами всё приближалось. Её глаза подавляли волю, проникали в разум, и вдруг всё вокруг померкло.

В храме Светлого Бога пусто. Повсюду горят свечи. Много свечей, на стенах, на полу. Какие-то из них гаснут, но жрец тут же зажигает новые. Перед алтарём на спине лежит девушка в белом платье. Её руки сложены на груди, а лицо бледно: она спит вечным сном, усыпанная цветами. Она прекрасна… о Боже! Это я!

Посмотрела вниз, ища своё тело, но не увидела ничего, словно я бестелесный дух! В ужасе бросилась прочь, прочь из этого храма!

Крик застрял в горле, потому что за его дверьми оказалось ещё страшнее! Повсюду, сколько видели глаза, оказалась выжженная земля, чёрная, безжизненная. Жуткие останки деревьев, готовые вот-вот рассыпаться в пепел. Чёрные выгоревшие дома без окон. И тишина, мёртвая тишина. Но что это там вдалеке? Меня понесло вперёд, я за секунду преодолела сотни метров и зависла в воздухе, паря над человеком. Человеком ли?

Герцог Блэк возвышался на чёрном коне, вот только он был не таким,