Где найдешь, где потеряешь. - Ксения Нестерова

— Дай я тебе помогу, — сказала Анна Максимовна.

Провозившись минут десять, женщины совместными усилиями все же одолели это препятствие. Получился неширокий лаз. Путь на охраняемую территорию был открыт, и Анфиса долго не думала, прежде чем им воспользоваться. Теперь, помимо сострадания к Анне Максимовне, в ней появился интерес к ситуации вообще.

Анфиса сбросила шубу и, проскользнув в лаз, очутилась за забором. Затем протащила сквозь дыру шубу и надела ее. Ее примеру последовала и Анна Максимовна.

Они оказались сбоку ангара. Анфиса огляделась: больше на территории никаких зданий, кроме кирпичного домика у входа, по всей видимости служившего охранникам сторожкой, не было. Охранникам они были не видны, так как их загораживал ангар. Вокруг ангара шла выбитая машинами колея. Валялся всякий железный хлам.

— Куда пойдем? — спросила Анна Максимовна.

— Туда нельзя, — махнула рукой Анфиса. — Там охрана. Попробуем вокруг ангара, может, повезет...

Но им не повезло... Едва Анфиса произнесла эти слова, как из-за угла показался вальяжно шествующий белобрысый.

— Влас! — закричал он, увидев женщин. — Бабы на территории!..

* * *

Так уж повелось — когда кричат «держи его» и тычут в тебя пальцем, ты берешь ноги в руки и мчишься сломя голову прочь. Что женщины и сделали. Может, одна Анфиса и сумела бы упорхнуть — благо бегала она хорошо, все нормы спортивные в школе перекрывала. Но, когда рядом пожилая женщина, оставить ее одну невозможно.

Через десять шагов Анна Максимовна поскользнулась, Анфиса помогла ей подняться.

А сзади — крик, мат, топот омоновских башмаков.

Анфиса почувствовала удар в спину, не добежав каких-то трех метров до забора. Огромная туша придавила ее сверху... Приподняв голову, она увидела, как, ведя за рукав Анну Максимовну, к ней подошел Влас.

«Попались! И понес меня черт», — мелькнула у нее мысль. Она предчувствовала еще большие неприятности.

— Чего на бабе развалился?—равнодушно спросил Влас.

Туша на Анфисе зашевелилась и смачно матюгнулась. Анфиса смогла с облегчением вздохнуть.

— Ну, поднимайся! — скомандовал белобрысый Анфисе.

— Веди ее в дом, — приказал Влас белобрысому.

Анфиса поднялась и тут же почувствовала боль в коленке. Она откинула полу шубы. Колготки были разорваны, а коленка содрана.

— Какие ножки! — похотливо хмыкнул белобрысый.

«И почему я джинсы не надела, — корила себя Анфиса. — Надо же было натянуть на себя эту короткую юбку».

— Ну давай, — белобрысый подтолкнул ее к зданию. — Вали в дом. Теперь ваша песенка спета. Отлетались, пташки... — он нагло лыбился.

Ситуация была неприятная, но пока особой опасности Анфиса не ощущала. Что с ними сделают? Не убьют же. Женщиной быть все-таки иногда куда лучше. Мужчине бы накостыляли, а женщине — не принято.

Их ввели в здание у ворот и затолкали в пустую комнату с решеткой на единственном окне. Мебели там не было. В двери щелкнул замок. Как и предсказывал белобрысый, клетку захлопнули.

— Анфисочка! Господи! — причитала Анна Максимовна. — Зачем я тебя только взяла с собой?

Анфиса пожала плечами. Сбросив шубу, она положила ее на широкий подоконник.

— Разбилась! — Анна Максимовна засуетилась, открыла свою сумку и достала из нее зеленку, вату и бинт. Целая аптечка была у нее с собой. На немой вопрос Анфисы она, отведя глаза в сторону, сказала со вздохом:

— А вдруг найду? Может, пригодится...

Нога Анфисы была залита зеленкой и перебинтована.

Они устроились на подоконнике. Окно выходило

прямо на ангар. Где-то в глубине дома работал телевизор. Изредка были слышны голоса двух переговаривающихся охранников. Кроме них, здесь никого не было видно.

— Что же делать? — размышляла вслух Анна Максимовна. — Надо же, заперли, как в тюрьме. Где я только за этот месяц не побывала, но нигде меня не запирали. Хмурые они какие-то, недобрые. Точно, наверное, моего Антошку в складе держат.

Под напором грубой действительности Анфиса забыла про колдовские чары Романа Семеновича. Какой там космос, какое колдовство? Разве это реально? Вот то, что коленку щиплет от зеленки, — это реальность, грубая и неприятная. Единственное, что ее продолжало смущать, так это то, что ангар колдун предсказал точно.

Анна Максимовна стояла у окна, ее глаза буквально впились в ангар. Как будто через его железную броню она пыталась разглядеть, нет ли там ее сына. Анфиса вздохнула. Ее сердце снова сжалось от сострадания к ней. Поймав на себе Анфисин взгляд и как бы догадавшись о ее мыслях, Анна Максимовна вновь начала рассуждать:

— Нет, Роман Семенович надежный человек. Раз он сказал, значит, все верно. Я пока не проверю, жить не смогу... Что они со мной, со старухой, сделают? А вот тебя надо как-то выручать. Ты уйти должна.

— Никуда я без вас не уйду, — отрезала Анфиса.

Прошло с четверть часа. Никто не приходил.

И в душу Анфисы змейкой пополз страх. Зачем их заперли? Чего ждут?.. А если колдун прав и Антон где-то здесь? Вот тогда влипли они по-крупному.

Значит, охранники — обычные бандиты. И две беспомощные женщины в их лапах. Главное, ведь никто не знает, что они здесь. Почему никто? А Роман Семенович! — ухватилась, как утопающий за соломинку, Анфиса, но тут же ее отпустила. — А ему что, он денежки свои получил с несчастной матери и забыл... Теперь он голову тем двум старым кошелкам морочит, женское начало в них пробуждает, чтобы от старости умирать приятнее было...

— А колдун, он что, тоже на «Скорой» работал? — поинтересовалась Анфиса, вспомнив, что Антона Роман Семенович знал по совместной работе.

— Нет, что ты! — произнесла Анна Максимовна. —Антон последнее время в медицинском центре врачевал. Он фитотерапией занялся.

-Чем?

— Ну, травами лечебными людей лечил. Это нас раньше таблетками травили, а теперь вновь к старым травяным рецептам народ возвращается. К Антоше в очередь записывались. Он у меня мальчик талантливый...

Она вздохнула судорожно, но тут же взяла себя в руки.

— У Романа' Семеновича иногда подрабатывал, — продолжила она. — Составы всякие травяные ему готовил для врачевания. Роман Семенович не только же колдует, но и лечит...

Анна Максимовна замолчала, думая о чем-то своем. Так они и просидели на подоконнике почти три часа. Анфиса успела передумать все дурные мысли, завести себя так, что голова разболелась, потом успокоиться, успела в душе разозлиться на Анну

Максимовну и даже пропавшего Антона, из-за которых все эти неприятности, успела тут же раскаяться и отругать себя за бесчувственность. Успела мысленно похоронить себя, подумать, как отнесется к ее исчезновению муж. Потом заверила себя, что все это чепуха. И теперь сидела и пялилась в окно, решив — будь что будет.

Территория склада как вымерла. На ней никто не появлялся...

Неожиданно увидев движение, Анфиса вздрогнула. Ей показалось, что из-за ангара появился медведь. Огромная груда шерсти.

— Тьфу, кавказец, — прошептала она.

Действительно, не медведь это был, а здоровенная кавказская овчарка, весьма похожая на косолапого. Пес, вызывающе зевая, встряхнулся и, проваливаясь в снег, пошел к дому.

Хлопнула дверь, из дома кто-то вышел на крыльцо. Анфиса попыталась увидеть вышедшего, но тщетно. Окно было слишком далеко от крыльца...

— Влас! — раздался голос белобрысого. — Мегрэ жрать идет.

«Мегрэ? — подумала Анфиса. — Пса зовут Мегрэ. Уж кто здесь и похож на него, так скорее всего мы с Анной Максимовной», — горько усмехнулась она про себя, вдруг подумав, что с этим самодеятельным расследованием выглядит полной дурой.

По коридору прошли. Опять хлопнула входная дверь.

— Мегрэ! — услышали они голос уже Власа. Собака поспешно затрусила к дому, виляя хвостом. «Похоже, Власа кавказец уважает. Скорее всего он его хозяин. Да и вообще он здесь, похоже, за старшего.

Ну, не этот же бесцветный и похотливый малый. Надо что-то делать! — решила Анфиса. — Нельзя вот так сидеть и ждать. И чего?»

Она подошла к двери и забарабанила в нее.

— Чего вам? — раздался голос подошедшего на ее стук белобрысого.

— Власа позови, — Анфиса старалась говорить резко и требовательно.

— А я что, тебе не сгожусь? — заржал он в ответ.

Анфису вновь захлестнула злоба на его бесстыдство.

— Вторым будешь, — в тон ему съязвила она.

— Сука! Я с тебя еще три шкуры спущу, — выплюнув в ее адрес грязное ругательство, он ушел.

— Ты что, Анфисочка, хочешь делать-то? — поинтересовалась Анна Максимовна.

— Не знаю.

— Только злить их не надо. Боюсь я, опасно это.

Минут через пятнадцать в замке повернулся ключ и в комнату вошел Влас. Он был спокоен.

— Чего тебе? — повторил он вопрос белобрысого.

— В туалет. Или арестованным не положено? — язвительно спросила Анфиса.