Дикая принцесса - М. Джеймс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я слышу хруст кулака о кость рядом с собой и поворачиваю голову, чтобы увидеть, как кулак Левина ударяется о лицо одного из мужчин, которые с ним схватились. Двое из них борются с ним, и я поворачиваюсь назад к тому, кто пытается вытащить меня из кровати, царапаясь и кусаясь изо всех сил.
Он притягивает меня к себе, когда вытаскивает из кровати, подхватывая на руки, как будто я ничего не вешу. Я извиваюсь, впиваюсь зубами в его ухо и кусаю до тех пор, пока не чувствую вкус крови.
Мужчина кричит, отбрасывая меня назад, и боль пронзает меня, когда я ударяюсь спиной о столб кровати. Мужчина снова набрасывается на меня, пока комнату не заполняет выстрел. Я вздрагиваю и вижу Левина, который держит одного мужчину в захвате, выстрелив в другого из пистолета и пуля пролетает через двух других мужчин одновременно и валит их обоих.
Он бросает пистолет и разворачивается, сосредоточившись на человеке, которого держит в руках. Я слышу еще один болезненный хруст костей и с волной тошноты понимаю, что он сломал мужчине шею, когда тело выскальзывает из рук Левина и падает на пол.
— О боже, — шепчу я, ошеломленно глядя на Левина. — Я…
— Пойдем. — Он хватает свой пистолет и проходит мимо меня к шкафу. Я тупо смотрю на него, не понимая, что он делает, пока он не достает из него халат и не накидывает его. — Мы должны уйти, Елена. Сейчас же. Я не знаю, придут ли еще.
— Наша одежда…
— Сейчас же!
Его голос прорезает воздух, резкий приказ, более резкий, чем все, что я когда-либо слышала, направленное на меня раньше. Он выводит меня из полу-шокового состояния, в котором я нахожусь, и я поднимаюсь на ноги, морщась от давления на лодыжку, когда Левин тянется ко мне. От удара о кровать она снова немного разболелась, но с этим ничего не поделаешь, особенно если Левин прав, и за нами придут еще.
— Ты можешь идти? — Спрашивает он, его голос густой от беспокойства. — Ты можешь бежать?
Я киваю.
— Я буду идти так быстро, как нам нужно, — шепчу я, и лицо Левина приобретает жесткие, решительные черты.
— Тогда нам нужно, блядь, идти.
Он тянет меня через дверь в свою комнату, к окну.
— Мы пойдем по пожарной лестнице, — жестко говорит он. — Я не хочу рисковать тем, что внизу еще кто-то есть. Так будет быстрее.
Я тяжело сглатываю и киваю.
— Думаешь, парень внизу сказал им, в какой мы комнате?
Челюсть Левина сжимается.
— Вполне возможно, — отрывисто говорит он. — И если это так, то он долго не проживет.
Меня охватывает холод от уверенности, прозвучавшей в голосе Левина, от осознания того, что только что произошедшее могло подписать смертный приговор этому мальчику. В то же время в моей голове звучит голос, который, как я знаю, ожил совсем недавно: если он сдал нас, значит, он заслужил это.
Я не знаю, откуда взялась эта мысль. Елена, существовавшая до всего этого, пришла бы в ужас. Но события, разворачивающиеся одно за другим с тех пор, как люди Диего напали на мой дом той роковой ночью, меняют меня, и я никогда не осознавала этого так остро, как в данный момент.
Елена, которая приедет в Бостон, когда мы выберемся отсюда, уже не будет той, что покинула Мексику.
4. ЕЛЕНА
Левин неохотно спускается по пожарной лестнице первым, так как мне понадобится его помощь, из-за больной лодыжки. Я проскальзываю в окно, как только он говорит мне низким голосом, что пора, и сердце колотится в груди, когда я выскальзываю наружу, чувствуя, как шаткая пожарная лестница раскачивается под моими ногами, когда они касаются металла. Меня тошнит при мысли о том, как высоко падать, если пожарная лестница обрушится, не настолько, чтобы убиться, но определенно достаточно, чтобы причинить сильную боль.
— Просто следуй за мной вниз, — бормочет Левин. — Мы пойдем так быстро, как только сможем, но только держись. Ты сможешь это сделать.
Я знаю, что он готов подхватить меня, если я упаду, но я также знаю, что это, скорее всего, приведет к гибели нас обоих. Мой пульс застревает в горле, когда я начинаю спускаться по перекладинам вслед за ним, чувствуя каждое скольжение и раскачивание, пока я цепляюсь за него, ожидая момента, когда он скажет мне, что он на земле.
— Отпусти, — пробормотал Левин несколько мгновений спустя, когда я уже почти добралась до нижней перекладины. — Я поймаю тебя.
Мне требуется все, чтобы повиноваться. Но я доверяю ему и отпускаю, соскальзывая вниз и глубоко вдыхая влажный, затхлый воздух переулка. Его руки смыкаются вокруг меня, прижимая мою спину к своей груди, когда он ловит меня. Я скольжу по его телу, когда он отпускает меня, ощущая каждый сантиметр его тела на себе, и на одно короткое мгновение я чувствую, как его руки сжимаются вокруг меня, прижимая меня очень близко.
Я чувствую его дыхание на своей шее, взъерошивающее маленькие волоски, теплое и в то же время, вызывающее мурашки по всему телу, от макушки головы до кончиков пальцев ног.
А потом я слышу шаги из глубины переулка, и Левин застывает на месте.
— Блядь, — ругается он себе под нос. — Елена, мы должны идти.
Его рука смыкается вокруг моей, и мы оба бросаемся вперед и бежим в другой конец переулка.
— Следуй за мной, — рычит он, его голос низкий и резкий, когда мы ныряем за угол. — Просто держись за меня и беги, черт возьми.
Моя лодыжка пульсирует, отдавая болью в ногу, но я знаю, что сейчас нельзя ее щадить. Если я позволю ей замедлить или остановить меня, то могу и умереть. Я не знаю, планируют ли эти люди убить меня сейчас или отвезти куда-то еще, но это и неважно. Неважно, какой исход они запланировали, либо смерть сейчас, либо участь хуже смерти, пока она не придет за мной в конце концов. Попасться — не вариант. Я повторяю это снова и снова, пока бегу с Левином, боль в ноге нарастает, пока я не чувствую лишь жжение и пульсирующее тепло от лодыжки до бедра, но я не сбавляю темп.
Я избежала авиакатастрофы и
