Короткая победоносная война - Дэвид Вебер

— Да, миледи, боюсь, что знаю. — В глубоком баритоне Джаспера переливалась ирония. — В настоящий момент я точно представляю себе, на каком этапе мы находимся и в чем еще нуждаемся. Нет необходимости говорить, что все это будет произвольно и неожиданно меняться до тех пор, пока верфь нас не выпустит.

— Такой необходимости нет, — согласилась Хонор и, сложив руки за спиной, оглядела всю группу. — Итак, леди и джентльмены, нам предстоит много работы, и я не сомневаюсь, что узнаю вас всех в деле. А теперь вы можете вернуться к тому, чем занимались до моего прибытия, но я приглашаю вас отобедать со мной в восемнадцать ноль-ноль, если вам это удобно.

Все закивали головами, бормоча согласие, а Хонор усмехнулась. Редкий офицер счел бы неудобным отобедать с новым капитаном в первый день его пребывания на корабле. Она вежливым кивком дала им разрешение расходиться, и они уже двинулись к выходу, когда она придержала Хенке за руку.

— Подождите минутку, старпом! Я буду вам очень признательна, если вы проводите меня в мою каюту. Нам многое нужно обсудить.

— Конечно, миледи, — пробормотала Хенке. — Мисс Озелли, вы заступаете на вахту.

— Так точно, мэм. Есть заступить на вахту, — ответила Озелли, а Хенке прошла вслед за Хонор в кабину внутрикорабельного лифта.

Двери лифта плавно закрылись за ними, и с расплывшегося в широкой улыбке лица старпома мгновенно улетучилась официальность.

— Черт побери, как я рада снова увидеть тебя, Хонор!

Она крепко обняла своего командира, затем потянулась к Нимицу. Древесный кот издал счастливое мурлыканье и пожаловал Хенке свою переднюю лапу для рукопожатия. Та засмеялась.

— И тебя тоже рада видеть, паршивец. Все еще таскаешь сельдерей у соседей?

Нимиц хитро фыркнул и замахал пушистым хвостом, а Хонор улыбнулась своему старпому. Она не любила панибратских объятий и, несмотря на недавнее повышение в должности, не привыкла пока и к изысканным манерам аристократической верхушки, но Мика Хенке сама по себе была исключением из правил. Она никогда не злоупотребляла положением представителя младшей ветви мантикорской правящей династии. Более того, она с неподдельной простотой разговаривала с кем угодно и чувствовала себя непринужденно в любом обществе, чему Хонор могла только завидовать. Три с лишним года они прожили в одной комнате на острове Саганами, и Хенке часами вдалбливала основы многомерной математики своей высокой и робкой соседке, но еще больше часов она потратила на то, чтобы раскрыть ей тайны этикета и взаимоотношений в обществе. Двадцать поколений предков-фермеров ничем не могли помочь Хонор по части общения с аристократией, и она задумывалась потом, не из-за этого ли комендант Академии поселил ее вместе с Хенке. Впрочем, не важно, намеренно это было сделано или нет. Она понимала, как сильно помогла ей живая, непринужденная, уверенная в себе Мишель.

— Я тоже рада видеть тебя, Мика, — сказала она просто и, пока лифт не остановился, коротко, но сильно пожала ей руку.

Хенке улыбнулась, затем снова придала лицу официальное выражение. Дверь с шумом открылась, и они обе пошли по коридору к каюте Хонор.

Морпех у двери, одетая в безукоризненный зелено-черный мундир, при их приближении взяла на караул. Хонор вежливо кивнула ей и, открыв дверь, жестом пригласила Хенке войти, а сама замерла, впервые увидев свое новое жилище.

«Вот это простор!» — подумала она с каким-то благоговением. То, что эти комнаты будут принадлежать ей, выяснилось лишь днем раньше, и сейчас МакГиннес возился с жилым модулем, предназначенным для древесного кота. Он обернулся и встал по стойке смирно, увидев, что капитан вошла не одна, но Хонор жестом дала ему команду «вольно».

— Мак, встречай мою подругу Хенке. Мика, это самый главный начальник МакГиннес, мой стюард. — Хенке усмехнулась, а МакГиннес скорбно покачал головой. — Занимайся своими делами, Мак, — продолжала Хонор. — Мы с коммандером Хенке старые друзья.

— Конечно, мэм. — МакГиннес снова склонился над модулем для кота, а Нимиц изящно перепрыгнул с плеча Хонор на крышу своего нового домика.

Хонор осматривалась и качала головой. В ее прежних каютах было не повернуться, здесь же все выглядело почти по-королевски. Пол покрывал дорогой ковер, огромная картина — оригинал, заключительный акт битвы при Карсоне — занимала всю стену напротив парадного портрета Елизаветы III, королевы Мантикорской. Портрет, как заметила Хонор, имел поразительное сходство с ее старпомом.

— Бюро кораблестроения развращает боевых капитанов, не так ли? — пробормотала Хонор.

— Ну, не знаю… — Хенке осмотрелась и удивленно подняла брови. — Я бы сказала, все как раз соответствует вашему положению, миледи Хонор.

— Ну, вот еще!

Хонор прошла к мягкому креслу под иллюминатором и, опершись на спинку, стала разглядывать в окно неправильные очертания космической станции.

— Начинаю к этому привыкать, — сказала она.

— Не сомневаюсь, ты приладишься, — суховато ответила Хенке.

Она подошла к столу Хонор и протянула руку к висящей на стене золотой пластинке. Выгравированный на ней планер потерял кончик крыла, и Мишель осторожно прикоснулась к обломанному краю.

— Это случилось на «Василиске»? — спросила она. — Или на Ельцине?

— На «Василиске». — Хонор закинула ногу на ногу и покачала головой. — Мы тогда потеряли домик Нимица. Но нам повезло.

— Повезло, конечно. На одном мастерстве далеко не улетишь, — согласилась Хенке и снова усмехнулась.

— Уж я бы точно не улетела, — ответила Хонор, удивившись, как легко произнесла эти слова. — Если честно, нам просто чертовски повезло.

Хенке хмыкнула и снова повернулась к талисману Хонор, осторожно поправила его. Хонор у нее за спиной улыбалась. Они очень давно не виделись, их отношения изменились, роли стали другими, но недавнее беспокойство о том, что изменения могли поставить их обеих в неловкое положение, казалось теперь глупым и безосновательным.

Оставив в покое пластинку, старпом развернула удобное кресло к иллюминатору. Она устроилась в нем поперек сиденья, приняв небрежно-расслабленную позу — полная противоположность экономным движениям Хонор, — и склонила голову набок.

— Я действительно очень рада снова тебя видеть, особенно в такой хорошей форме, — спокойно сказала она. — Я слышала, ты тяжело выздоравливала.

Хонор небрежно махнула рукой.

— Могло быть и хуже. Учитывая потерю половины экипажа, я иногда думаю, что отделалась намного легче, чем заслужила, — произнесла она, и Нимиц, выглянув из домика, прижал уши, потому что услышал горечь, промелькнувшую в ее голосе помимо воли.

— И почему я была уверена, что ты ляпнешь что-нибудь подобное? — пробормотала Хенке и покачала головой. — Некоторые люди почти не меняются, не правда ли?

Хонор взглянула на МакГиннеса:

— Мак, не принесешь нам парочку пива?

— Конечно, мэм.

Стюард нажал напоследок кнопку на пульте модуля и исчез в буфетной, а Нимиц перепрыгнул из своего жилища на диван, поближе к Хонор.

— Хорошо, леди старпом. Можешь выдать свою версию ободряющей беседы, — вздохнула она, когда за стюардом закрылась дверь буфетной.

Хенке нахмурилась.

— Не знаю, какую «ободряющую беседу» ты хочешь услышать, Хонор, но, по-моему, пара кусочков здравого смысла тебе не повредит.

Хонор вскинула взгляд, пораженная неожиданно суровым тоном подруги, и Хенке криво улыбнулась в ответ.

— Я понимаю, что коммандеру не следует давать советы старшему по званию офицеру, но… перестань себя жрать. Твоей вины в том, что случилось с твоими людьми — или с адмиралом Курвуазье, — нет, и если ты думаешь иначе, это просто глупость.

Хонор вздрогнула при упоминании о Курвуазье. Голос Хенке стал мягче.

— Извини. Я знаю, как дорог был тебе адмирал, но, черт побери, Хонор, ни один человек во Вселенной не смог бы лучше распорядиться информацией, которой ты располагала. И разве адмирал Курвуазье не говорил нам всегда, что ни одно действие офицера нельзя оценивать, исходя из информации, которой он не располагал в тот момент, когда выполнял свой долг?

Глаза ее были суровы, и губы Хонор дрогнули: она вспомнила лекции в комнате Академии много-много лет назад.

Хонор хотела ответить, но замолчала, потому что вернулся МакГиннес и подал пиво. Она посмотрела в свою глиняную кружку, повертела ее в длинных пальцах и вздохнула.

— Ты права, Мика. Я понимаю, адмирал задал бы мне большую трепку, если бы узнал, как я ругаю себя за то, что с ним случилось. Хотя, — она обернулась к подруге, — от этого мне не легче. Я не могу не винить себя. Но я справлюсь. Правда.

— Ладно. — Хенке подняла свою кружку. — За друзей, которых с нами нет, — тихо сказала она.