Семь грехов куртизанки - Селеста Брэдли

— И нет, — добавил Лапалья с кривой усмешкой на круглолице, — его зарплата не идет из нашего текущего бюджета: деньги выделяются в рамках программы по обмену университетским преподавателями и научными работниками, и эта сумма покрывает все его шестимесячное пребывание здесь.

Мик заметил, как с нескольких лиц испарилась гримаса подозрительности. Он не винил этих людей в том, что они чувствую себя под угрозой: за последние три года фонды музея истощились почти на шесть миллионов, а выручка от продажи входных билетов на выставки за тот же период упала на сорок два процента. Сократили семь человек, ожидались новые увольнения; такая же картина наблюдалась по всей стране в неприбыльной сфере: в музеях филармониях, зоопарках, библиотеках, театральных труппах. Каждый за этим столом понимал, что, если от их услуг откажутся здесь им придется работать внештатными преподавателями или официантами.

Мик пришел, чтобы помочь БМКО переломить эту тенденцию. Он согласился участвовать в запуске новой кампании по сбору средств с условием, что часть вырученной суммы будет направлена на дальнейшие археологические исследования первых городски поселений на территории Бостона — один из особенно дорогих проектов.

Существовали и другие причины заехать в Бостон. Мик хотел помочь своему брату Каллену реанимировать семейный бизнес — паб. А еще нужно было обсудить с каналом «Компас» условия его нового реалити-проекта.

Мик позволил себе снова взглянуть на Пайпер. Внезапно и ее воспаленные глаза остановились на нем — это было самым смелы из того, на что она решилась за весь день. Их взгляды встретились всего на миг, но его оказалось достаточно, чтобы породить вспышку острого желания. И еще более острого гнева.

Но этого не может быть! Она злится на него? Ведь это она отшила его десять лет назад. Не отвечала на звонки. Отказывалась говорить с ним о чем-либо, кроме своей долбаной дипломной работы, как будто той катастрофы на ее квартире не было и в помине. Отказывала каждый раз, когда он просил уделить ему пару минут.

Бог свидетель, эта девочка была упрямой. А по окончании того семестра Мик отправился на остров Уайт[6] и забросил воспоминания о вечере в самый пыльный угол памяти.

Но, глядя на Пайпер теперь, он не мог не вспоминать. Милая, невинная девчушка исчезла — она откровенно напилась на фуршете на кафедре, после чего попросила его проводить ее до дому. На пороге квартиры Пайпер втащила его внутрь за лацканы пиджака, одержимая идеей добраться с ним до постели. Царица небесная! Как будто он не хотел того, что она предлагала. Но Мик никогда бы не воспользовался женщиной в таком беззащитном состоянии и не стал бы начинать отношения с блестящей студенткой, которая, как он подозревал, была еще девственницей. Это было не в его стиле. Тем более, что через несколько недель он собирался покинуть Уэллсли и заняться полевыми исследованиями.

Мик на мгновение закрыл глаза, пытаясь отгородиться от подробностей, которые всплывали в памяти. Не вышло. Он вспомнил, как Пайпер, шатаясь, подошла к CD-плееру и поставила какой-то диск Марвина Гэя, а потом устроила мучительно неуклюжий стриптиз, благодаря которому Мик уже через несколько секунд понял, что Пайпер Чейз-Пьерпонт обладает умом будущей аспирантки и телом профессиональной клубной танцовщицы.

На глазах у Мика симпатичная, застенчивая школьница превратилась в безмерно соблазнительную пьяную девицу, которая буквально умоляла, чтобы ее трахнули. Мик оцепенел. Его глаза стали огромными, как блюдца. Пальцы дрожали. Молния на джинсах грозила лопнуть.

Он не мог этого сделать.

Мик поднял с пола водолазку Пайпер, прикрыл ее идеальную голую грудь и поцеловал девушку в лоб. Он сказал ей, что позвонит на следующий день, и вышел за дверь.

С тех пор Мик через общих знакомых следил за карьерой Пайпер. Он слышал, что у нее были проблемы с последней выставкой, посвященной, кажется, связисткам Новой Англии в первой половине двадцатого века. Судя по всему, на подготовку и рекламу экспозиции порядком потратились, но посетителей она не привлекла. До Мика даже дошли слухи, что Пайпер следующая в очереди на сокращение. Поэтому, принимая предложение поработать какое-то время в БМКО и желая побыть дома, в Бостоне, он думал, что Пайпер приятно будет увидеть знакомое лицо, — лицо мужчины, который всегда желал ей только лучшего.

— Доктор Мэллой?

Лапалья предложил Мику что-нибудь сказать аудитории, поднялся и коротко изложил свои идеи, иногда делая паузы, чтобы встретиться взглядом с каждым, кто сидел за столом.

Кроме Пайпер, конечно, глаза которой были опущены в блокнот. Пальцы ее левой руки крепко сжимали ручку, исполнявшую пируэты на бумаге. Коллекция каракуль включала стрелы, летящие во всех направлениях, и ракеты, стартовавшие в космос. Мик не относил к фанатам Фрейда, но не мог не заметить, что наброски Пайпер…

В общем, они были самыми что ни на есть фаллическими.

Глава третья

Пайпер проигнорировала стук в дверь и прижала к уху диванную подушку, надеясь, что посетитель, кем бы он ни был, уберется к чертям. Она наконец наслаждалась покоем, надежно и умышленно спрятав дневники в музейном хранилище по неправильным номером каталога. Но тут послышался недовольный голос Бренны:

— Я видела твою машину на обочине. Я знаю, что ты дома, Пайпер. Открывай или я звоню твоей матери.

Уф-ф. Пайпер поплелась к двери и слегка приоткрыла ее.

У Бренны глаза на лоб полезли. Она быстро окинула подругу взглядом с головы до ног, потом заглянула вглубь комнаты и увидела огромный цифровой ксерокс «Коника», занявший половину гостиной.

Она прищурила один глаз.

— Не знаю, что ты задумала, но советую впустить меня по-хорошему.

Пайпер вздохнула, жестом пригласив Бренну переступить порог и пройти в тесную прихожую. Мисс Мид лениво подошла поздороваться с гостьей, и та, взяв кошку на руки, принялась ласково трепать ее за ушами, при этом сердито поглядывая на Пайпер.

— Сегодня понедельник. Мы собирались отметить вечером твой день рождения. Ты не отвечала на мои звонки и сообщения. Выглядишь, как Линдсей Лохан[7] после попойки. А губы! Ты наконец перекусила ручку пополам? Не зря столько лет тренировалась.

Пайпер потерла лицо, пытаясь проснуться. Она уснула на диване, начисто забыв об их с Бренной еженедельном девичнике, а сегодня еще и о грандиозной пирушке по поводу своего дня рождения.

Когда рука Бренны мягко легла на плечо Пайпер, та подняла голову. От сочувствия, которое было в лице подруги, у нее моментально навернулись на глаза слезы. Но плакать больше не хотелось. С того времени, как она приехала с работы домой, и до момента, когда уснула, она только и делала, что плакала, читала и снова плакала.