Последнее испытание - Уоррен Мэрфи

То была первая из тридцати семи ступеней к наивысшему сексуальному наслаждению, чему уже давно обучился Римо у мастера Синанджу. В запястье человека находится некий особо чувствительный нерв, о чем, разумеется, стюардесса не подозревала. И если правильно на нем «играть», женщина легко достигнет оргазма.

По крайней мере именно так показалось замершим в ожидании пассажирам и команде «Боинга-747», когда весь самолет огласился криками, исполненными страсти и наслаждения.

Римо шагнул в салон и был встречен дружными аплодисментами.

Все стюардессы разом подняли к нему светившиеся ожиданием и надеждой мордашки.

– Простите, но у меня правило – не более одного оргазма за рейс, – сообщил Римо и опустился в кресло рядом с мастером Синанджу, который все еще зажимал уши тонкими пальцами.

– Дело сделано, – бросил Римо.

Чиун расслабился.

– Однако как же они омерзительно визгливы, эти белые женщины!

– Ну, у моей кожа была, скорее, оливковая…

– Зеленая, стало быть. Признак нездоровья. Хотя по цвету мне скорее понравилась бы такая, чем вон те, с совсем белыми, точно рыбье брюхо, телами.

Двадцать минут спустя они приземлились в международном аэропорту имени Джона Фитцджеральда Кеннеди, но из самолета никто не вышел. Напротив, свободные места заняли новые пассажиры.

Черноволосую стюардессу, пребывающую в полной прострации, на руках вынесли из кухни и усадили в одно из кресел, полулежа в котором она мечтательно улыбалась на протяжении всего перелета над Атлантикой.

– Так куда мы все-таки летим?

– В Иберию.

– Вот как? И что нас ждет там, в этой Иберии?

– Посмотришь. Если, конечно, у самолета крыло не отвалится.

* * *

За два часа полета над Атлантикой Римо успел перечитать все журналы и теперь скучал. Стюардессы то и дело строили ему глазки и вожделенно облизывали розовыми язычками губы, до тех пор пока с них полностью не сошла помада.

Пришлось Римо притвориться, что он спит. Вскоре его и впрямь сморил сон.

А снилась ему пещера.

Сначала вход туда являл собой непроницаемую черную мглу, затем внутри заклубился туман, появились какие-то тени.

Туман был белым и густым и, казалось, подсвечен изнутри.

Внезапно откуда-то из глубины донеслись звуки. Как будто бы стучало человеческое сердце.

– Кто там? – во сне крикнул Римо.

Удары сердца становились все громче и чаще.

И сердцебиение Римо тоже участилось. Усилием воли он замедлил его.

– Кто там? – повторил Римо.

Внезапно туман заклубился еще сильнее – казалось, вход в пещеру затянуло клочьями белой паутины.

Затем паутина приобрела опаловый оттенок и, словно повинуясь некой невидимой силе, стала выползать наружу. Римо занял оборонительную позицию – ноги слегка согнуты в коленях, руки на уровне пояса, правая сжата в кулак, пальцы левой растопырены.

Из пещеры вышел человек. Клочья тумана липли к его сухопарому телу.

– Кто ты, черт побери? – спросил Римо.

– Я – первый, – ответил незнакомец.

– Первый в чем?

– Первый, – повторил маленький человечек, одетый в туман.

– Что тебе надо? – уточнил Римо, не меняя боевой стойки.

– Ты должен меня побороть. Если сможешь, конечно.

Римо презрительно усмехнулся.

– Да я могу одолеть тебя даже со связанными за спиной руками!

– Что ж, докажи, – отозвался мужчина. Только тут Римо разглядел его лицо.

Азиат. И еще у мужчины не было глаз. Под отвислой сморщенной кожей век виднелись лишь темные щелочки: глаза были зашиты кетгутом note 7 . Незнакомец угрожающе шагнул вперед.

Римо следил за каждым его движением, в голове вертелись только два слова: «Изыди, Сатана!»

Безглазый вошел прямо в грудную клетку Римо, выпустил воздух из его легких и заставил лечь навзничь, на спину.

Из пещеры с удвоенной силой повалил белесый туман, а слепой азиат бесцветным голосом произнес:

– Помни, я только первый…

– С чем тебя и поздравляю, – хмыкнул Римо и открыл глаза.

* * *

– С чем поздравляешь? – спросил, обернувшись к нему, Чиун.

– Да ни с чем. Просто сон приснился.

– Быстро! – Чиун вцепился в рукав ученика. – Отвечай быстрее, что на сей раз сказала тебе эта шлюха?

– Да отпусти ты меня! Ничего не сказала! Не она мне снилась. Не то, что в прошлый раз.

– Так ты спал?

– Конечно.

– Мало того, что прошлой ночью продрых целых шесть часов подряд, так еще и теперь прихватил минут десять?

– Да, спал я, спал! Ну и что? Делай со мной что хочешь, переломи мою саблю, сорви все ордена и знаки отличия, я спал!

Чиун прищурился, пристально вглядываясь в лицо ученика.

– И что же тебе снилось, Римо? – тихо осведомился он.

– Ничего.

– Отвечай.

– Пещера, мне снилась пещера.

– Другая, не та, что прошлой ночью?

– Да я толком и не разглядел.

– Ладно, если тебе еще раз приснится эта пещера, не вздумай в нее входить. А если ослушаешься, не вздумай рассказывать мне потом, что там видел.

Ну, разве только в том случае, если увидишь там что-то очень важное.

– А потом из этой пещеры вышел…

– Кто?

– Парень.

– Парень? Какой такой парень? Назови имя.

– Имени он не назвал. И ни с того ни с сего вдруг решил со мной драться.

– Что дальше?

Римо пожал плечами.

– А ты как думаешь? Я уложил его одним выстрелом.

– Ага… – протянул Чиун. – Хорошо. Значит, ты убил его, да?

– Нет. Просто уложил.

– А почему ты сказал: «С чем тебя и поздравляю»?

– Парень предупредил меня, что он только первый.

Глаза Чиуна сузились еще больше и превратились в еле видные щелочки.

– И как же он выглядел, этот человек?

– Азиат. У него не было глаз. Словно их выкололи, а потом зашили веки ниткой.

Мастер Синанджу многозначительно кивнул.

– Кореец?

Римо покачал головой.

– Возможно, я не разглядел. Он весь был окутан туманом.

– Туманом?

– Именно. Из пещеры валил туман, прилипал к нему клочьями. Очень противно. Как будто он был одет в белый туман. Вот и попробуй, растолкуй.

– С чего ты взял, что это должно что-то означать?

– Да я недавно читал какую-то статью о снах, – ответил Римо. – По мнению ученых, сны – не что иное, как подсознательное отражение событий, произошедших с человеком. Только с примесью фантазий и прочей чепухи, которая лезет в голову, являясь отражением его подспудных страхов и тревог.

– Ба, что я слышу! Суеверия белого человека?

– Валяй, не стесняйся! Ты, наверное, считаешь меня инкарнацией Шивы-Разрушителя?

– Да. Так оно и есть.

– И еще я – старый мастер Синанджу по имени Лу, да?

– И Лу тоже.

– Я – Римо Уильямс, и с тех пор, как увидел Сон Смерти, мне больше ни разу не снились обычные сны. С тех пор прошло вот уже десять лет.

– Если ты чего-то не понимаешь, то это вовсе не значит, что ты прав.

– Я понимаю, почему мне снится пещера. Видимо, мозг пытается осмыслить видение. Но кто этот безглазый человек в клочьях тумана?

– Может быть, нищий бродяга.

– Здорово было бы разбираться в снах…

– А мне хотелось бы понять наконец белых, – проговорил Чиун и взмахнул сухонькой ручкой с длинными ногтями, как бы заканчивая разговор.

Когда минуту спустя ученик покосился на него, то увидел нахмуренный лоб мастера Синанджу и его мрачный сосредоточенный взгляд. Напряженная работа мысли!

Глава 5

Самолет приземлился, и тут же к трапу высыпали стюардессы со слезами на глазах, провожая Римо.

Они махали ему вслед, хлопали по спине, желали весело провести время в Мадриде, гладили по рукаву, плотоядно ощупывая сильные тренированные мышцы.

Одна особенно страстно хлопнула его по спине, и даже в здании аэровокзала Римо ощущал их присутствие.

– Взгляни, папочка! Неужели стюардессы все еще преследуют нас?

– Нет, – отозвался Чиун.

– Слава Богу!

– Они преследуют тебя!

– Вот крысы!

На улице, при выходе, между стюардессами разгорелась нешуточная драка – каждая стремилась забраться в такси рядом с Римо.

– Никто из вас со мной не поедет! – крикнул Римо, расталкивая плюющихся и царапающихся девиц.

Но те не унимались.

– Я просто умру без тебя! – зарыдала одна.

– Я тоже!

Римо вскинул руки.

– О'кей, сдаюсь! Давайте, полезайте все в машину.

У дверцы началась настоящая свалка. Римо, открыв, любезно придерживал ее, давая возможность распаленным девицам разместиться в такси. Когда наконец на заднем сиденье не осталось свободного дюйма, Римо отворил переднюю дверцу рядом с водителем. Беднягу шофера буквально вытеснили из машины.

Одна из стюардесс наклонилась, подхватила кепи несчастного, натянула себе на голову и подняла боковое стекло.

– Ну как, все устроились, всем удобно? – поинтересовался Римо.