Меч Алдонеса - Мэрион Брэдли

Зал был огромный, с высокими сводчатыми потолками, где плясали солнечные пятна и тени. В партере сидела низшая знать, выше, в амфитеатре, располагались ложи представителей семейств, входивших в Комин. А в центре у Высокого Трона стоял старый Дантан Хастур, Регент Комина. За ним в тени — какой-то молодой человек, которого мне было не разглядеть. А рядом — я тут же узнал его — Дерик Элхалайн. До сих пор он правил под надзором Хастура. Но со следующего года, достигнув совершеннолетия, он начнет править сам, без Регента. Откинувшись в кресле, он явно скучал.

Я продолжал осматриваться. Вот Дайан Ардис — он вскинул глаза и загадочно улыбнулся, словно ощутив мое присутствие. Позади него сидела Дио Райднау со своими братьями. Я обнаружил и свою кузину Линнел, но она меня не заметила.

Затем мой взор вновь приковала к себе Каллина. Хранительница!

В течение многих лет Хранительница не переступала порог Зала Совета. Старая Ашара в свое время не покидала своей башни — так было и на моей памяти, и на памяти моего отца. Теперь, наверное, она совсем древняя старуха. Когда я был еще ребенком, Хранительницей на краткий период стала хрупкая девочка с волосами, подобными пламени, сияющим ореолом окружавшими ее лицо. Даже Хастуры выказывали ей почтение. Но вскоре — я не успел еще стать взрослым — она то ли умерла, то ли стала отшельницей, и с тех пор юных девушек уже не посвящали в тайны Хранительниц. За работой Главных Экранов следили техники рангом пониже, специалисты по матрицам вроде меня. Я мог бы тоже занять место среди них. Трудно представить себе: моя кузина Каллина стала Хранительницей и в своих тонких хрупких руках держит теперь чудовищную власть Ашары.

Но я знал, какая она смелая. И эта мысль пробудила мучительные воспоминания. Однако мне не хотелось вызывать в памяти обстоятельства нашей последней встречи.

Теперь говорил старый Хастур.

— Каллина, времена переменились. Ныне…

— Да, ныне иные времена, — перебила она, горделиво вскинув голову так, что украшения в ее волосах отозвались мелодичным звоном. — Сейчас на Дарковере правят рабовладельцы, и Хранительницу можно продать, как рабыню на рынке! Нет, выслушайте меня! Говорю вам: лучше передать свои тайны проклятой Терре, чем объединяться с предателями из Алдарана!

Ее глаза скользнули по залу и вдруг встретились с моими. Она протянула руку и ткнула тонким пальцем прямо в меня:

— Вот сидит человек, который может подтвердить мои слова!

Я вскочил. Объединяться с Алдаранами? Неожиданно я услышал свой собственный голос:

— Вы, идиоты проклятые!

Поднялся ужасный шум — все разом задвигались, заговорили, заворчали. Только тут я понял, что натворил. Я ринулся в драку, даже не разобравшись, в чем дело. Одного лишь слова «Алдаран» мне было достаточно. Я посмотрел старому Хастуру прямо в глаза, словно бросая вызов.

— Я ведь не ослышался? Вы хотите объединиться с этим проклятым кланом Алдаранов, с этими изменниками и предателями? Это же они, Алдараны, продали наш мир Терре!

Голос мой вдруг начал ломаться, как у мальчишки.

Юный Дерик Элхалайн встал рядом с Хастуром, жестом попросив у него слова:

— Лью, ты забываешься. — Он наклонился вперед, и солнце сверкнуло в его золотисто-рыжей шевелюре. Теперь он обращался ко всему Совету, дружелюбно улыбаясь. — Как же так? Один из лордов Комина возвратился к нам после шести лет отсутствия, а мы и не подумали поприветствовать его. Мы позволили ему тайком пробраться в зал, точно мышке в норку. Добро пожаловать на родину, Лью Элтон!

Я поднял руку, заставив смолкнуть начавшиеся было аплодисменты.

— Оставим это! Лорд Хастур и вы, мой принц, должны хорошенько вспомнить! Члены клана Алдаранов когда-то входили в Совет Комина и имели право голоса. Почему же они были изгнаны?

Я выдержал паузу, а затем предпринял еще одну попытку. Поднял руку обрубок, спрятанный в подколотом рукаве, — и дрогнувшим голосом спросил:

— Разве мы хотим возвращения Шарры?! Воцарилось неловкое молчание. Затем заговорили все разом. Общий гул перекрыл голос Дайана Ардиса, зычный и веселый:

— В тебе, Лью, говорит ненависть, а не здравый смысл. Друзья, мне кажется, мы должны простить Лью Элтону подобную горячность. У него, безусловно, есть на то причины, но наши разногласия давно уже в прошлом. Мы должны учитывать сегодняшнюю ситуацию, а не вчерашние обиды. Сядь, Лью. Тебя долго не было на Дарковере. Когда ты узнаешь побольше, то, возможно, изменишь свою точку зрения. Во всяком случае, выслушай пока что и наши аргументы.

По залу пронесся одобрительный шумок. Я сел, меня бил озноб. Он намекнул, нет, сказал прямо, что я, дескать, достоин жалости. Калека, затаивший обиду, вернулся домой и теперь хочет раздуть былую вражду.

Он весьма искусно отвлек их от главного: именно Алдараны были ядром восстания Шарры! Они что, не понимают этого? Или просто не желают понимать?

Из темного угла позади старого Хастура раздался юный и неуверенный голос:

— Может быть, нам все-таки выслушать Лью Элтона до конца? Он ведь знает землян, он жил среди них. И он в родстве с Алдаранами, он же не станет выступать против собственной родни, не имея на то веских причин.

— Надо, по крайней мере, обсудить этот вопрос в Комине! — проговорила Каллина, и Хастур, подумав, кивнул. Потом произнес традиционные прощальные слова, и все посторонние стали покидать Зал Совета. Над толпой в нижнем зале возник было какой-то возмущенный шумок, но вскоре утих.

У меня разболелась голова, как всегда в этом зале. Слишком много телепатических барьеров — весьма, впрочем, необходимая предосторожность на подобных собраниях членов Комина.

Один из таких барьеров как бы навис прямо над моей головой. По закону подобной направленности не должно было быть; однако всегда получалось так, что телепатические барьеры оказывались над головой у кого-то из Элтонов.

Каждая семья Комина обладала каким-нибудь выдающимся талантом. У Элтонов, например, была невероятная способность навязывать телепатический контакт чуть ли не силой, парализуя мозг других людей. В Комине Элтонов всегда боялись. Эта их способность, ныне ослабленная многочисленными браками с нетелепатами, тем не менее сохранялась, поэтому собрания всегда начинались с установления над Элтонами телепатического барьера. Непрекращающийся поток аритмичных телепатических волн в самых различных диапазонах ужасно раздражал.

Молодой человек, который подал голос в мою поддержку, теперь направлялся ко мне по длинной полукруглой галерее. Я уже понял, кто это: внук старого регента, Реджис Хастур. Он прошел мимо Каллины Эйлард, и она, к моему удивлению, поднялась и последовала за ним.