Перо феникса - Екатерина Тимошина

другой мир? Каждый уважающий себя попаданец знает, раз попал, то смирись и прими.

Почему-то считать себя сумасшедшей мне не нравилось, легче смириться с попаданством.

Я задержала дыхание и ушла под воду с головой, бездумно разглядывая, как мои волосы плавают на поверхности, то закрывая обзор, то открывая его.

Мне хотелось плакать и кричать, снова плакать и кричать… Я ничего не знаю об этом мире, об этих людях. А людях ли? Судя по тому, как этот “настоящий мужчина” светился, не очень-то он и человек. А самое главное, если я с Олегом тут, то там остался Марк, и, получается, я бросила своего ребенка.

Когда в глазах уже плясали мушки, а в ушах начало звенеть, я вспомнила, что теперь должна уметь дышать под водой, если, конечно, верить словам Энвери. Мне стало настолько любопытно, что я на миг забыла обо всех переживаниях.

Я лежала до тех пор, пока легкие не начали нещадно гореть, но я не понимала, как убедиться в правдивости его слов. Если я вздохну ртом, то нахлебаюсь воды и просто утону, меня даже спасти не успеют, а как понять принцип действия нового дыхания под водой, никто не объяснил.

Но неожиданно, когда я уже была готова сдаться и вынырнуть, на моей шее, что-то зачесалось, затем задвигалось и я, сама того не понимая, открыла рот, втянула воду и сделала первый вдох под водой. Шокировано и абсолютно не веря в происходящее, я потянулась рукой к шее, и пальцами нащупала, что-то похожее на жаберные щели, они были подвижные, узкие и часто располагались по всей длине трахеи.

Я вынырнула из воды и снова сделала вдох, на этот раз почувствовала, как жабры на моей шее постепенно исчезают, и я начинаю дышать полной грудью.

Обалдевшая, уткнулась лбом в свои колени, думая о том, какие странности вокруг меня творятся.

Как бы мне сейчас хотелось уснуть и проснуться у себя дома, с детьми и даже бывшим мужем. Хоть мы и развелись, но остались хорошими друзьями. Он бы точно посмеялся над моей поехавшей кукуней, которая еще и помахала адекватности на прощание. Сказал бы что-то вроде: “Лан, да твои тараканы давно уже, покручивая у висков лапками, ушли плакать в сторонке”, или это: “Мда-а… Вроде брюнетка, но мозг достался от блондинки”. И вот сейчас мне было бы совсем не обидно, потому что это оказалось бы правдой. А на правду не обижаются.

Поплакав, мне немного полегчало. И я приняла решение, что хватит распускать нюни. Даже в самые тяжелые периоды своей жизни, я не позволяла себе отчаиваться, и всегда шла дальше, с гордо поднятой головой. И сейчас поступлю точно также. Если я завтра проснусь здесь же, а не дома, тогда приму, что мы попали в другой мир. И найду способ вернуться с Олегом к Марку. Пусть он будет даже невозможным и самым нереальным, но я это сделаю.

И полная решимости я, наконец, помыла голову, воспользовавшись очередным бутыльком с полочки, и вылезла из уже остывшей воды и лопнувшей розовой пены. Вытерлась пушистым полотенцем и накинула на себя халат за неимением другой одежды, а грязную мне одевать не хотелось.

Я пооткрывала ящики под раковиной, нашла что-то похожее на пасту и щетку, почистила зубы. И осознав, что прошло много времени, я побежала к Олегу, но предварительно, посмотрев на наши огромные двери, приперла их стулом. Не нравилось мне, что я не знала, чего ожидать от этого мира. Может, у них тут принято по ночам в гости ходить, или еще чего хуже. А чего хуже, я даже представлять не стала, чтобы не накручивать себя еще больше.

– Ты еще не спишь? – удивилась я, войдя в комнату к Олегу.

– Неа, пока не хочется. – ну точно, ведь у нас на Земле было еще утро, а, значит, сейчас день или вечер. – Тут столько игрушек. Ты только посмотри на эту лошадь. Она какая-то не такая. Светится также, как тот дядя, что сделал тебе больно.

Я легла к Олегу в кровать. Взяла в руки игрушку, покрутила ее. Красивая. У нее длинная мягкая грива, которая переливается такими же яркими неоновыми нитями, что в волосах у Энвери. Настолько реалистично сделана, что того и гляди сейчас сорвется и унесется галопом. Отдала сыну лошадку и повернулась на бок лицом к нему.

– Поговорим?

– Тебе не нравится здесь? – осторожно спросил Олег.

– Понимаешь, малыш, мне страшно здесь, – решила честно признаться я. Может так получиться, что мы тут застрянем и тогда…

– Мы не вернемся домой?

– И тогда мы можем долго не увидеться с Марком, и папой, и бабушкой с дедушкой… Но я постараюсь сделать все, чтобы поскорее вернуться к ним. Я обещаю! – я поскорее обняла сына, чувствуя, как подступают слезы.

– Мам, тебе больно?

– Нет, малыш, все в порядке.

– Знаешь, а мне тот дядя не кажется плохим, хоть он обидел тебя. Я думаю, он ошибся. – немного подумав, выдал сын.

– Надеюсь, ты прав, Олеж.

– Ну а если что-то случится, мы с перышком тебя защитим!

– Я знаю малыш, знаю, – тихо проговорила я, засыпая крепким сном без сновидений.

Глава 6

Мас Энвери

С Лианом мы провозились до глубокой ночи. Поэтому домой я вернулся, когда весь замок крепко спал, погрузившись в тишину и темноту. И только тусклый свет у парадного входа выдавал присутствие здесь людей. Распахнув широкие двустворчатые двери, я окунулся в такую привычную атмосферу роскоши и… одиночества.

Смешно, да? Я – Мас Брайтонского грефа, главного региона нашего мира. Я богат и могу себе позволить все, что захочу. Я – лучший друг самого правителя. Я пользуюсь популярностью у самых лучших женщин нашего мира. Но я безумно одинок. Пустота в моем сердце высасывает все силы, оставляя после себя только холод… Пронизывающий, замораживающий все эмоции, чувства и желания.

Я поежился, ощущая, как холод въедается все глубже, и без лишнего шума поднялся на второй этаж, направляясь в свои покои, но что-то меня словно тянуло остановиться раньше. Посмотрев на двери, которые ведут к Лане и Олегу, решил не страдать ерундой и пойти дальше. Но не смог сделать и шага.

Меня неимоверно тянуло туда. А моя вечная спутница – пустота, даже на время опустила голову. Оставив только любопытство и желание, переступить порог этих покоев.

Тогда я, доверившись новым для себя чувствам, попробовал их открыть, но они не поддавались, что неожиданно вызвало у меня улыбку. А девчонка не промах, попробовала закрыться.