Двор Шипов и Роз - Сара Маас

— Решать тебе, девочка, — наёмница слегка улыбалась, когда я обернулась к ней.

— Почему?

Она пожала плечами.

— Когда-то кое-кто сделал для меня и моей семьи то же самое, в то время, когда мы нуждались в этом больше всего. Думаю, пришло время отплатить должное.

Я снова посмотрела на неё, обдумывая.

— У моего отца есть резные деревянные фигурки, я могу дать их тебе — чтобы было более честно.

— Я путешествую налегке, они не нужны мне. Однако эти, — она похлопала шкуры в руках. — Избавят меня от нужды убивать их самой.

Я кивнула. К щекам прилил жар, когда она достала кошелёк из тяжёлого пальто. Он был полон — там было, по меньшей мере, серебро и, возможно, золото, если звон является каким-нибудь признаком. Как правило, наёмникам хорошо платят на нашей территории.

Наша территория слишком мала и бедна, чтобы содержать регулярную армию для контроля границы с Прифианом, и мы, жители деревни, можем рассчитывать только на силу Договора, заключённого пятьсот лет назад. Но высшее сословие может позволить себе нанимать клинки, как эту женщину, чтобы охранять свои земли, граничащие с бессмертным миром. Это иллюзия комфорта, как знаки на нашем пороге. В глубине души, все знали, нет ничего, что можно противопоставить фэйри. Всем нам рассказывали одно и то же — независимо от сословия и ранга, с момента рождения над колыбелями воспевают предупреждения, рифмы повторяются в школьных дворах. Один из Высших Фэ может превратить ваши кости в пыль с расстояния в сотню ярдов. Но мои сёстры и я никогда их не видели.

Но мы всё ещё пытаемся верить, что нечто — что угодно — может сработать против фэйри, если мы когда-либо столкнёмся с ними. На рынке есть два прилавка, подпитывающих эти страхи и предлагающих амулеты, побрякушки, заклинания и кусочки железа. У меня не было средств на них — но даже если бы они действительно работали, они бы выиграли нам всего несколько минут, чтобы подготовиться. Бегство бессмысленно, остаётся только борьба. Но Нэста и Элейн продолжают надевать железные браслеты каждый раз, как выходят из дому. Даже у Айзека есть железный браслет на запястье, всегда скрытый под рукавом. Когда-то он предложил купить и мне один, но я отказалась. Это было слишком личным, как и слишком похожим на оплату… постоянное напоминание, кем мы были и не были друг для друга.

Наёмница передала деньги в мою протянутую ладонь, я сунула их в карман — монеты были тяжёлыми, как камни. Не осталось ни шанса, что сёстры не заметили деньги, ни шанса, что они уже не придумывают, как будут выпрашивать их у меня.

— Спасибо, — я поблагодарила наёмницу, стараясь и не очень преуспевая скрыть колкость из голоса, так как чувствовала, как сёстры подбираются ближе, как кружащие над трупом стервятники.

Наёмница погладила шкуру волка.

— Совет, как охотник охотнику.

Я приподняла брови.

— Не заходи глубоко в леса. Я бы даже не приблизилась к тому месту, где ты была вчера. Волк такого размера будет меньшей из твоих проблем. Я слышу всё больше и больше рассказов о тех существах, проскальзывающих сквозь стену.

По спине пробежал холодок.

— Они… они собираются напасть?

Если это правда, я найду способ увести семью прочь с нашей жалкой и унылой территории на юг — мы уйдём далеко от невидимой стены, разделяющей наш мир пополам, прежде, чем они пересекут её.

Когда-то — давным-давно и на протяжении тысячелетий — мы уже были рабами лордов Высших Фэ. Когда-то — их изумительные, простирающиеся цивилизации строились кровью и потом людей, строились храмы их диким богам. Когда-то — мы восстали, по всем землям и территориям. Война была настолько кровавой и разрушительной, что потребовалось шесть смертных королев для создания Договора, чтобы остановить резню с обеих сторон и чтобы возвести стену: Север мира отошёл Высшим Фэ и фэйри, забравшим магию с собой; Юг остался напуганным смертным, навечно вынужденным убраться с земель фэйри.

— Никто не знает, что планируют Фэ, — ответила наёмница, её лицо было словно каменное. — Мы не знаем, позволяют ли Высшие Лорды своим животным ускользать с поводков, или это целенаправленные атаки. Я работала на старого дворянина и он утверждал, что в последние пятьдесят лет ситуация ухудшается. Две недели назад он сел на лодку к югу и посоветовал уходить отсюда, если я не глупа. Прежде, чем он отплыл, он признал, что один из его друзей говорил, как в глухой ночи стая мартакс пересекла стену и разорвала на части половину его деревни.

— Мартакс? — выдохнула я.

Я знала, что существует множество типов фэйри, они разнообразны так же, как и любой другой вид животных, но по названиям я знала лишь несколько.

Тёмные глаза наёмницы блеснули.

— Огромное медвежье тело, голова подобна льву и три ряда зубов, острее акульих. И злобные — злее, чем медведь, лев и акула вместе взятые. Как сказал дворянин, они порвали жителей деревни в клочья.

У меня желудок перевернулся. Мои сёстры позади нас показались такими хрупкими — с их бесконечно тонкой, бледной и гладкой кожей. Против фэйри, подобных мартакс, у нас никогда не будет и шанса. Дети Благословенных глупцы — фанатичные идиоты.

— Потому мы не знаем, что означают эти нападения, — продолжала наёмница. — Помимо большего количества заказов для меня, а ты держись подальше от стены. Особенно, если появятся Высшие Фэ — или хуже — один из Высших Лордов. По сравнению с ними мартакс покажутся щенками.

Я рассматривала шрамы на её потрескавшихся от холода руках.

— Ты когда-нибудь сталкивалась с другими видами фэйри?

Она закрыла глаза.

— Ты не захочешь знать, девочка — если, конечно, не хочешь вырвать свой завтрак.

Я действительно чувствовала себя плохо — больной и нервной.

— Опаснее мартакс? — я решилась спросить.

Женщина отдёрнула рукав тяжёлой куртки, обнажив смуглое мускулистое предплечье, испещрённое ужасными, скрученными шрамами. Их дуги были так похожи на…

— У него не было грубой силы и размеров мартакс, — сказала она. — Но его укус был ядовитым. Я слегла на два месяца. Прошло четыре, прежде чем у меня снова появились силы встать на ноги.

Она подвернула штанину. Несмотря на зашевелившийся ужас в глубине души, я подумала, что это прекрасно. По загорелой коже чернильно-чёрной паутиной змеились вены, как иней на окне.

— Целитель сказал, что ничего не может с этим поделать — что мне повезло снова начать ходить с ядом в ногах. Быть может, однажды это убьёт меня, или покалечит. Но, по крайней мере, я знаю, что первая убила его.

Пока она опускала штанину, кровь в моих венах похолодела. Если кто-то на площади видел, то никто не осмелится говорить об этом или подойти ближе. А с меня достаточно на один день. Поэтому я сделала шаг назад, переваривая всё, что она сказала и показала мне.