Бал полной луны (СИ) - Бегун Анна

— Хорошо... — тот зашёлся кашлем, отхаркивая крошечные сгустки крови, и сердце Гарда сжималось от боли и страха. — Наверное, я должен был рассказать тебе раньше... но теперь уже поздно. Беги, Гардо. Сегодня же. Уходи из Садов. Навсегда.

— Что?..

«Верно, у отца начался бред, — думал Гард. — Он не понимает, что говорит. Неужели хворь отнимает у него разум?»

— Гардо-ли, — отец коснулся пальцами его виска. — Мне осталось недолго, я чувствую это. Не сегодня, так завтра отойду к праотцам... Это ничего, такова жизнь. Но тебе нельзя вступать в наследство.

— Я не понимаю, — Гард покачал головой. — Но кто, если не я?

— Вся надежда была на Роя, — прокашлявшись, пояснил отец. — Тебе нельзя. Сок Глада убьёт тебя. Ты полукровка, Гардо...

Он опешил. Приоткрыл было рот, чтобы возразить, но не нашёлся, чем именно.

— Как так? — только и смог спросить Гард.

— Твоя мать... человек... Прекрасная, умная женщина... — Лицо отца исказилось. — Мне пришлось забрать тебя. Полукровки по отцу больше похожи на гладиров, чем на людей. Прости...

Гард отвернулся. Сердце взволнованно стучало, но теперь всё встало на свои места.

— Мама знает?

— Нет. Она думает, — отец усмехнулся, — что ты — сын какой-то безродной... служки... или вроде того...

— Вот зачем тебе так нужно было меня женить на Лилии! — Гард провёл руками по длинным светлым волосам и коротко рассмеялся. — Думал, мои дети успеют занять твоё место!

— У них были бы хорошие шансы, — слабо улыбнулся отец. — Уходи. Бросай всё. Инсценируй самоубийство, похищение — что угодно. Уходи к людям. Люди примут тебя.

Он закашлялся, а Гард смотрел в чуть приоткрытое окно, и не находил слов для ответа.

— Сын... никто не знает. И ты не говори никому. Иначе кара коснётся всей семьи...

— Но если я уйду, то без рода, без имени, без поместья останется вся семья! И мама, и бабушка, и дядя Отис...

— Если ты погибнешь во время принятия наследства, они тоже останутся без крова! — отрезал отец, и голос его сорвался в конце. — Иди! — махнул он рукой, закашлявшись. — Иди!

Гард встал с пола и попятился к выходу, не в силах отвести взгляд от умирающего отца.

Похоронили его три дня спустя. Лилия тенью следовала за Гардом всё это время, словно решив взять его измором, но он не обращал на неё ни малейшего внимания. Его мысли были далеко.

Погода испортилась, словно подпевая его настроению, небо заволокло тёмными серыми тучами, Глад почти не показывался из-за них, а ветер то и дело шумел кронами деревьев. После похорон Гард долго бесцельно ходил по городу, пока не вышел на центральную площадь. Здесь, на недавно возведённом эшафоте стоял на коленях мужчина-гладир, и один из ищеек зачитывал ему приговор. Предательство родины. Сношение с людьми.

Гард отвернулся и поспешил прочь. Надо было спешить. В Садах его ждала только смерть: либо на эшафоте, либо от сока Глада.

Третьего не дано.

Глава 6

Громкий смех последовал за всплеском воды, и Гард нырнул, оставив над речной гладью только глаза и уши. Осторожно он приблизился к зарослям камыша и попытался рассмотреть, что происходило по ту сторону от них. Три девушки. Три совершенно обнажённые девушки забежали в воду и теперь брызгались, хохоча и перекрикиваясь. Гард чертыхнулся было, но в следующий момент ему в голову пришла гениальная мысль. Ищейки ищут его в мужском обличье, и если надеть иллюзию девушки, ему наверняка удастся их обмануть.

Он неслышно вышел на берег и, натянув только широкие хлопковые штаны на тесьме, принялся кустами красться к тому месту, где девицы скинули платья.

«Пара дней, — говорил себе Гард. — Это всего на пару дней. Ищейки потеряют след, и тогда я снова поменяю личину.»

Схватив первое попавшееся под руку платье, он бросился прочь. А через несколько минут он уже шагал по широкой дороге в длинной белой рубахе с пышным голубым сарафаном поверх. Груди у него, конечно, не было, но объём и даже упругость люди додумают сами. Они совершенно беззащитны перед иллюзией гладира.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Эй! — крикнул он, развернувшись на цокот копыт. Позади резвая лошадка тянула за собой небольшую телегу. — Здравствуйте, дяденька!

Мужичок на козлах притормозил лошадку и улыбнулся Гарду:

— Здравствуй, красавица!

— Ой, а куда вы путь держите? — спросил Гард, старательно строя глазки, как это делала Лилия. Мужичок приосанился.

— В деревню Молотушки, тебя подвезти надобно?

— Если вы будете столь любезны! — воскликнул Гард тоненьким голоском, но нужды в этом уже не было. Иллюзия сделала своё дело, повозчик уже сам придумал, как именно звучит его голос, и то наверняка была нежная, певучая трель. — Далеко ли до Молотушек? Мне говорили, там можно найти ночлег на пару дней.

— Далеко, доченька, далеко. К вечеру только будем. Нешто ты пешком идтить собралась?

— Мир не без добрых людей, — улыбнулся Гард, залезая в телегу.

— Что есть, то есть, — мужичок хлопнул поводьями, и лошадь припустила вперёд.

А где-то неподалёку раздался девичий визг. «Должно быть, пропажу заметили», — подумал Гард и, положив руку на глаза, чтобы укрыться от солнца, быстро задремал.

В Молотушки и в самом деле прибыли к вечеру. Спрыгнув с телеги, Гард поблагодарил своего попутчика и по его наводке поспешил к дому ведьмы, которая должна была помочь ему с ночлегом. Местные на него посматривали. Слишком высокая получилась из него девушка, да и лицо новое. В таких маленьких селениях все друг друга знали и в лицо, и по имени, и по застольям.

— Извините, как мне найти дом ведьмы? — спросил Гард молодого пастушка через некоторое время.

— Так вон же она, госпожа ведьма, — ответил он с таким видом, будто вопрос показался ему глупым, и показал в сторону, где две женщины о чём-то спорили между собой.

— А я тебе говорю, твой сам ко мне пришёл, и силой взял! — кричала одна на другую.

— Ой, а кто перед ним хвостом вертел, как кошка по весне?! — вторила ей другая.

Гард недоумённо переводил взгляд с одной на другую, силясь понять, кто же из них ведьма. Но не дошёл несколько шагов, как оторопело замер. Между ними появилась третья. Высокая молодая девушка с длинными чёрными волосами, в чёрном плаще поверх чёрного же платья. Её тёмные раскосые глаза были обрамлены длинными яркими ресницами, а прямые брови придавали ей особенной строгости.

— Милые госпожи, не соизволите ли вы замолчать и рассказать мне по очереди, в чём спор?

Женщины тут же притихли и даже разошлись друг от друга на несколько шагов.

— Прошу вас, госпожа Нинэль, — обратилась девушка к одной из них, когда молчание затянулось. — Начните вы.

— Прошу вас, госпожа Нинэль, — обратилась девушка к одной из них, когда молчание затянулось. — Начните вы.

— Я же говорила, правда на моей стороне! — воскликнула та. — Госпожа Кая, мой оболтус-то кочедык свой к этой курице подкатил!

— Сам подкатил, с него и спрос! — возмущённо ответила вторая.

Но в следующее мгновение девушка наградила их настолько строгим взглядом, что обе тут же замолчали.

— Идите ко мне, обе. Сейчас разберёмся с вашим кочедыком, — она внимательно посмотрела на Гарда, и у того сердце глухо стукнуло в рёбра. Он уже начал прокручивать в голове слова, с которыми мог бы подойти к ней познакомиться, но потом вспомнил, в каком сейчас виде и только продолжил растерянно смотреть на строгую девушку в чёрном платье.

— Добро пожаловать в Молотушки, — произнесла она, приблизившись к нему. — Позвольте поинтересоваться вашим именем?

— О... Олеша, — выдохнул Гард первое пришедшее в голову женское имя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Кая, ведьма этой деревни, — степенно кивнула девушка. — Всё ли у вас в порядке?

— Я... — Гард моргнул, потом собрался и взял себя, наконец, в руки. — Я только прибыла в вашу деревню, и мне нужно место для ночлега на пару дней. Не отыщется ли у вас угла для одинокой странницы?

Ведьма улыбнулась неожиданно мягко и кивнула.