Путешественник по Изнанке (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

— Ну, вспомнил? Меня зовут…

Гад, еще паузу сделал. Ненавижу такое. Вот видишь же, что не помню я ни фига, зачем мучаешь?

— Михаил, — понадеялся я на свою везучесть.

Все-таки русских имен не так много. По теории вероятности мог и попасть. Однако бедовость себя оправдала.

— Юра, — набежала тень на лицо рубежника, еле взгромоздясь на бородавку. — Юра Умот.

— Точно, я тебя перепутал с Мишей, который… Тоже похож, в общем. Так что там по поводу обучения?

— Садись рядом с Ритвой.

Я кивнул жене Вранового, а та ответила тем же. Надо сказать, та была удивительно приятна на вид. Хист постепенно все больше входил в свои права, излечивая хворь рубежницы. Она все еще была худа, но теперь не выглядела столь болезненно. Вытянутое лицо округлилось, большие круглые глаза смотрели с легким удивлением, а чуть великоватое старинное платье, явно с чужого плеча, рубежница носила с достоинством королевы. Блин, а у Вранового был вкус. Я понимаю, чего он влюбился в нее. Конечно, это не мой тип, но все же.

— Итак, княжьи люди, я расскажу вам о некоторых тонкостях вашей новой жизни…

О как, значит, Ритва уже и присягу принесла! Быстро она. С другой стороны — правильно. Какого черта воевода бы распорядился вольную рубежницу обучать? Интересно, почему она на это пошла? Неужели не знала, что именно Илия отдал приказ убить ее мужа?

Ладно, это потом. Я же сюда пришел всякие волшебные штуки научиться делать. Про тонкости человеческой души подумаю на досуге.

Правда, чем дольше я слушал этого Умота, тем больше задумывался, то ли прозвище ему дали? Ему подходила кличка Душнила. Я даже вспомнил бытность института, когда со стеклянными глазами пытался слушать нашего препода по дискретной математике. Вроде вот русским языком говорил, но так скучно и непонятно, что глаза против воли слипаются.

Справедливости ради, Умот рассказывал не такие уж странные и неподдающиеся вещи. Просто они являлись прописными истинами. Про печати, заклинания, нечисть, княжества. Причем, порой его заносило куда-то в лирику. Он начинал вспоминать «смешные случаи» из жизни, которые будто бы относились к теме.

— Юра! — поднял я руку.

— Матвей, постарайся меня не перебивать. Все вопросы можно будет задать в конце.

— А что, если я вдруг очень хочу в туалет?

— Прости. Ты хочешь выйти?

— Нет, вопрос задать. Раз уж мы все равно прервались.

Ритва едва заметно улыбнулась. Это мне придало уверенности. Люблю работать на благодарную аудиторию.

— Говори.

Юра уже не выглядел человеком, который очень мне рад. Видимо, понял, что я с класса коррекции и буду решительным образом портить ему весь учебный процесс. Матвей Зорин, что называется, к вашим услугам.

— Когда мы начнем практиковать всякие заклинания?

— Практиковать? — Умот сначала удивился, а потом искренне развеселился. — С чего бы мне такой благотворительностью заниматься?

— Ну как, воевода сказал, что меня всему научат.

— Я и учу, теории. Каждое заклинание — это тайна. У многих рубежников они свои, передающиеся через поколения. Редко какой из нас продает заклинание. И то в минуту острой необходимости. Потому заклинаний в свободной форме даже в книжной клети нет.

Я вспомнил то, как Инга передала мне форму слова. Заставила запомнить и тут же сожгла. Похоже, что действительно все так и есть. Получается, она подарила мне бесплатно довольно крутое заклинание. А я, дурак, не оценил. Отнесся как к чему-то само собой разумеющемуся.

Ну что сказать, просто отлично. Илия надо мной постебался, отправляя сюда, или как?

— Если ты вдруг что-то знаешь, я могу тебе подсказать, как это использовать, — закончил Юра.

Вот правда Удод. Рассчитывает, что я с ним заклинанием поделюсь. С другой стороны, а чего бы и нет? Если все рубежники ведут себя, как мерзкие отличники, некоторые не дают списывать, почему я должен быть таким?

— Я смог использовать одно заклинание, могу назвать его Телекинезом. Оно отталкивает противника.

— А покажи форму, с которой ты его использовал, — попросил Умот.

Сказал, а у самого глаза аж загорелись, как у кота, который сметану учуял. Я пожал плечами. Какая там форма. Просто провел рукой по воздуху по спирали, и тут взгляд Юры потух. Видимо, Америку я ему не открыл.

— Мыследвижение, — кивнул он.

— Как использовать это заклинание не только для того, чтобы оттолкнуть противника? Я видел, как рубежники контролировали его силу и дальность.

— Представь в голове, что образуешь спираль. Только на самом конце ее нечто вроде запятой. Куда смотрит ее хвост, туда и будет направлено заклинание. А от длины хвоста зависит сила. Если он короткий, Мыследвижение выйдет резким, если вытянутый, напротив.

Я кивнул. Теперь хотя бы понятно, как Инга меня так ласково и нежно отодвинула в сторону, когда хотела убить Вранового. Запятую удлинила.

Что делают мальчики после получения нового красивого вертолета или машинки? Конечно же, играются с ними, пока не сломают. К примеру, купит сорокалетний юноша сварочный аппарат для пластиковых труб, разве закончится все на ванной? Нет, конечно. Отсюда и появляются полипропиленовые теплицы, заборы, шезлонги, стулья. А если жена вовремя не отберет игрушку, что и похуже.

В моем случае игрой была практика.

Вот и я сразу повторил форму заклинания. Ближайшая лавка взмыла вверх и влетела в стену, разлетевшись на части. Угу, понятно — с направлением все хорошо, а вот запятая вышла очень короткой.

— Матвей! — закричал Умот. — Что ты делаешь?

— Практикуюсь, что же еще.

— Этим нужно заниматься не здесь! Для этого есть специально отведенные места.

Я кивнул, поднимаясь на ноги.

— Матвей! Ты куда?

— В специально отведенные места. И вообще, я похоже закончил вашу школу выходного дня экстерном. Спасибо, мастер, — шутливо поклонился я, соединив перед собой ладони. — Ты научил меня всему, чему умел. Теперь я отправляюсь в многолетнее путешествие, чтобы постичь тайны великих мудрецов.

И вышел. Судя по вытянувшемуся лицу Юры, он не понял, что это шутка. Вот тяжело общаться с людьми без чувства юмора. Что ж, видимо, на этом мое обучение действительно закончилось. Смысл тут ловить, чтобы узнать историю образования Новгородского рубежного княжества? Нет, интересно, конечно, но жизнь у меня еще интереснее. И если будет скучно и много времени, можно об этом почитать в книжной клети.

Я на несколько секунд замешкался, размышляя, чем заняться во внезапно образовавшееся окно. А пока думал, за спиной послышался шум открываемой двери.

— Матвей.

От незнакомого женского голоса я даже вздрогнул. А когда обернулся, увидел Ритву.

— Тоже решили сбежать от этого горе учителя?

— Нет, только на минутку вышла. Нам так и не удалось поговорить. Я хотела сказал «спасибо». За то, что вы сделали для меня и для Пентти. Как я поняла, вы не обязаны были.

Пентти — это вроде Врановой. Точно, Ткач именно так его и назвал. Забавно, конечно, слышать настоящее имя того, кто пытался тебя убить. Это сразу как-то его очеловечивало. Правда, я и Вранового уже не воспринимал, как врага.

Что до «благодарности», она вышла намного сдержаннее, чем от Натальи. Нет, искренняя, но не особо большая. Вот забавно, с того времени, как я стал ведуном, уже услышал «спасибо» от трех людей. Самым весомым оказалось благодарочка от Следопыта. А между тем, до нового рубца хист даже на треть не заполнился. Все, Мотя, встречай высшую лигу. Здесь жизнь намного сложнее.

— Вы как-будто не особо рады?

— Я этого не просила, — ответила Ритва. — Но жизнь лучше, чем смерть.

Я кивнул. Даже уже собрался попрощаться, ожидая, что на этом наш разговор будет закончен. Однако рубежница была иного мнения.

— Матвей, так получилось, что я никого здесь не знаю и мне не к кому обратиться. Мне нужна помощь.

Снова здорово! Нет, я понимаю остальных, они хотя бы знают о моей репутации мальчика-помогая. Которого хлебом не корми, дай возможность людям произнести: «Спасибо». Но эта-то как прочухала? Или правду говорит и я единственный человек, которого она хоть шапочно, но знает? Да уж, Матвей, ты стал параноиком почище Хемингуэя. С другой стороны, как им тут не стать?