Я — твоя Кошка (СИ) - Кроноцкая Нани

То, что машина служебная, до меня дошло только сейчас: в глаза бросились странный знак на стекле и весьма специфический номер.

— Я страдал, между прочим! — очень по-своему истолковав мой решительный взгляд, громко простонал гномокот. — Никакого к старику уважения!

К слову сказать, на вид этому колоритному типу было хорошо, если тридцать.

— Мы, старухи, вообще народ неуважительный! — осторожно его обойдя, я направилась в сторону набережной.

— Что?! Илона Олеговна, ты издеваешься? Куда покатилась, а сумка? А карьера моя?

Карьера рыжего наглеца меня пока не волновала. А вот сумка... Там лежало полно очень нужных вещей.

Телефон, например. Современному человеку неприлично ходить без него, и совсем уже непристойно выпадать из потока поступающих сообщений, волнуя всех близких. Я не такая. Обычно.

Пришлось снова остановиться, хотя не хотелось. Мой буфер общения с посторонними был переполнен. На сегодня достаточно. Крышечку приподнимает уже.

— Леонид, я тебя не нашла в коридоре. И машины на выходе не было. Мне прикажешь носиться по Питеру в поисках котогнома? Седины мои пожалей.

Не повелся. Строго брови нахмурив, открыл пассажирскую дверь, предлагая мне руку для помощи.

Слабовольная я. Ссориться с ним не хотелось, убегать не моглось. Итак едва ножками передвигаю.

Села в машину, откинувшись на высокое и удобное сидение. Глаза даже закрыла.

— У меня сыну примерно столько же лет. К слову: тоже страдает.

Я открыла глаза, изумленно уставившись на Леонида. Не бессмертный, я чувствую.

— Семьдесят пять. Мы из рода долгоживущих, вивацитас¹. Лет сто у меня еще есть, — котогном повернул ключ в замке, ласково мне улыбнулся, и джип снова с места сорвался. — Скоро привыкнешь. Тебя на служебку?

Молча достала из кармана жилета ключи. На увесистой связке висел медный жетон с выгравированном на нем адресом.

— Сюда. Ты сегодня мой личный водитель?

Леонид бросил взгляд на ключи, молча кивнул и опять улыбнулся, стремительно разворачивая автомобиль.

Значит, «служебки» есть разные? Эта какая-то не такая?

Не буду я думать, уже не могу, просто галочку молча поставлю себе для дальнейшего размышления.

За последние месяцы мой скромный ум разучился решать ребусы уровнем посложнее, чем «тетрис». А теперь мне на каждом шагу попадались прямо-таки сложные тригонометрические уравнения и вселенские тайны. Придется включать эту опцию, ничего не поделаешь, Кошка...

Традиционно проигнорировав все правила дорожного движения и законы физики, Леонид втиснул черного монстра в узкую подворотню, припарковав его у подъезда небольшого четырехэтажного дома. «13-я линия В.О., д. 66» уверяла нас синяя табличка у входа в подъезд. Навигатор меня уверял, что подобного адреса в Питере не было. Я пыталась найти его снова и снова, тыкая пальцем в экран, пока гномокот терпеливо ждал на выходе возле двери машины

Вздохнула и выползла, окончательно с ним смирившись.

— Служебное здание, — Леонид произнес снисходительно, не возвращая мне сумку. Можно подумать, это что-нибудь объясняло! — Идем, я тебе кое-что покажу.

Меня опять-таки традиционно не спрашивали. Подойдя к стальный подъездной двери, котогном проигнорировал кнопки вызова домофона, а сделал нечто совсем неожиданное.

Он в эту дверь аккуратненько постучал. В наше время. В подъездную дверь с домофоном. Но самое странное: ему тут же ответили. Вежливый женский голос тоном мягким спросил:

— Инквизиция?

Леонид на секунду задумался и ответил уже совершенно бессмысленное:

— Вру!

Я даже попятилась осторожно. Мало ли, может взбесился котейко на старости лет.

— Командировочные? — невидимая собеседница не дивилась. Даже напротив, в ответ на наглое заявление ее голос стал еще более нежным.

— Молодожены! — не соврал. И мне подмигнул очень весело.

— В семьдесят седьмую, она со звукоизоляцией и кроватью большой. Проходите.

И дверь с громким скрипом открылась.

— Все, моя дорогая. Дальше сама. Четвертый этаж, дом без лифта. Ключи у тебя, обживайся там и располагайся. Мой телефон найдешь в новых контактах: Двариг Леонид Глебович. И вообще будь осторожна, главный наш фигурант все еще на свободе. Муж твой совсем не просто так в госпитале валяется. Ясно?

Все это протараторив, котогном всунул мне в руки сумку и бесцеремонно толкнул в темноту, дверь за мной быстро захлопнув.

Куда уж ясней...

В темной-темной комнате.. до которой мне еще надо как-нибудь доползти, по темному-темному подъезду, в котором где-то таится темная-темная лестница... О! Вот она! Чертов Леонид не мог дождаться, пока я дойду до ступенек. А теперь я споткнулась о них и разбила колено, похоже.

Тупица! У меня же с собой телефон!

Включила фонарик, осматриваясь. Интересно, а у них тут освещение не предусмотрено?

— Странно... — уже знакомый мне голос раздался откуда-то сбоку. Щелкнула клавиша выключателя, и свет, наконец, загорелся. — Почему-то не среагировало.

Под лестничным пролетом оказалась широкая прочная дверь, из-за которой выглядывала очередная весьма колоритная личность.

В моем человеческом представлении консьержами в подобных местах должны быть обязательно гномы.

Хоббиты, дворфы или кто там еще существует из «малых народов», если вспомнить все сказки и фэнтези. А! Цверги еще. Целая шайка.

И снова разрыв моих скромных шаблонов.

Практически весь дверной проем, ведущий в загадочное помещение под лестницей, занимала большущая женщина. Ростом повыше многих крупных мужчин. Она надо мной возвышалась, как будто скала.

Форм совершенно кустодиевских: высокая крупная грудь, бедра крутые, ноги, прикрытые длинной складчатой юбкой, явно фундаментальные. Полные гладкие руки, задрапированные мягкими складками белой трикотажной блузки, аккуратные круглые пальчики с безупречным классическим маникюром, были украшены золотыми перстнями.

Не то чтобы я ее бесцеремонно разглядывала. Цепкий взгляд женщины сразу же видит детали. Например: дорогую, удобную обувь. Я после встречи могу человека в лицо не узнать, но фасон его тапочек обязательно вспомню. На голове крупной женщины возвышалась почти что Пизанская башня, сложенная из целой кучи блестящих платиновых волос.

Хороша.

Целое подлестничное сокровище. К слову сказать, у нее даже фигура была. Просто много ее очень было, этой самой фигуры.

— Ключ с собой? — рядом звук этого голоса звучал даже еще обворожительней. Наверное, бывшая оперная дива. Или даже не бывшая.

— Ага, — я в ответ робко проблеяла.

— А ведь ты не дойдешь... — разглядывая меня при уже ярком свете, она констатировала убежденно.

— Доползу, — я постаралась быть более убедительной. Кто его знает, что тут делают с теми, кто «не доходит».

— Пойдем! — прозвучало тоном, не терпящим возражений.

Спорить возможности не было. Разница в весовых категориях, знаете ли.

И я поплелась...

За дверью в каморку под лестницей оказалась совсем немалюсенькое помещение. Гладкий мраморный пол, большой кожаный диван, полукругом стоящий в центре, письменный стол с ноутбуком, офисное кресло.

Ничего себе. В дальнем углу помещения поблескивали две зеркальные раздвижные двери. Когда мы входили, одна как раз закрывалась за быстро вошедшим под лестницу посетителем.

— Аве, Сирена Игнатовна. Как ваш застарелый артрит? — очень высокий мужчина откровенно готической внешности. Черный винтажный костюм, стоечка белой рубашки с жабо. В руке поблескивал аспидными боками пузатый кожаный саквояж.

Когда я удивляться устану?

— Аве, Викто՛р. Вашими моли... знаниями. Благодарю покорно, теперь каждое утро с десяток дорожек, как в молодости!

Открыв рот совершенно невежливо, я изумленно хлопала глазами. Потом, уже вежливо улыбнувшись Виктору, сделала вид, что разглядываю диван.

— У нас новенькие? — его ответная улыбка больше походила на голодный оскал. Но я нынче не из пугливых. И не таких повидали недавно.