Охота за богатством - Наталия Николаевна Антонова

Он умел готовить курицу так, что распознать в кушанье, что оно было приготовлено из куриного мяса, было невозможно. Бонапарт оценил кулинарный дар нового повара и разрешил ему подавать на императорский стол блюда из курицы.

– Да, да, – проговорил Весельчаков, который не помнил подобного факта из биографии французского императора, но вполне удовлетворился объяснением следователя.

Подошёл официант, и Геннадий Иванович машинально проговорил:

– Мне тоже, что и всегда.

– И мне тоже, что ему, – с такой поспешностью добавил Наполеонов, что официант невольно улыбнулся, но тотчас снова натянул на лицо маску вежливой почтительности.

Весельчаков тоже не смог сдержать улыбки:

– Но вы ведь даже не знаете, что я заказал. Вдруг вам не понравится.

– Понравится, – уверенно ответил Наполеонов, – не будете же вы заказывать нечто несъедобное.

– Логично, – отозвался слегка оттаявший мужчина и добавил: – Летом здесь вообще прелестно.

– Да?

– В скверике много берёз, цветов, фонтанчик, после обеда можно прогуляться или посидеть на лавочке.

– Ах, в этом смысле, – проговорил Наполеонов, думая о своём.

Ели они молча, хотя и движения, и мимика Весельчакова выдавала его нетерпение. Но Наполеонов не торопился.

Блюда, заказанные Геннадием Ивановичем, пришлись ему по вкусу, и он наслаждался едой.

Закончив есть, Наполеонов вытер губы и руки салфеткой и проговорил, обращаясь то ли к себе, то ли к собеседнику:

– Я был почти уверен, что Лёнчик успел всё рассказать вам.

– Да что всё, в конце концов?! – воскликнул, уставший томиться в неизвестности Весельчаков так громко, что на них стали оглядываться другие посетители кафе.

– Извините, Геннадий Иванович, – ответил следователь, – просто позавчера ночью друг вашей дочери стал свидетелем убийства.

– Свидетелем чего? – изумлённо переспросил Весельчаков.

– Убийства. Чего вы так удивляетесь? К сожалению, время от времени они случаются и на нашей малой родине.

– Господи! – проговорил мужчина, точно не слыша последних слов следователя. – Ведь я проводил его почти до дома!

– Вот именно, что почти, – заметил Наполеонов.

– Там осталось два шага шагнуть.

– Ну, допустим, не два, а больше.

– Какой там больше! До дома Лёнчика было рукой подать!

– Хорошо, не будем спорить. Только скажите, почему вы не проводили его до подъезда?

– Так не разрешил он!

– Почему?

– По глупости! Боится, что кто-то увидит, что его, такого большого мальчика, провожают.

– И что?

– Ничего! – нетерпеливо отмахнулся Весельчаков. – Подростковая психология. А я старый осёл!

– По-моему, вы льстите себе, – улыбнулся Наполеонов, наблюдая за самобичеванием собеседника.

– Это ещё почему? – насторожился мужчина.

– Потому, что осёл – это счастливое животное.

– Скажете тоже, – фыркнул Весельчаков.

– А вот и не скажите, – бодро произнёс следователь, радуясь тому, что разрядил накалившуюся обстановку. – Как сейчас помню слова старого шута Фрёлиха из книги Юзефа Крашевского «Графиня Козель»: «Мяса ослиного не едят, толстая шкура отлично защищает от побоев, а когда длинноухому вздумается запеть, все разбегаются в разные стороны, и он наслаждается покоем. И к тому же он неприхотлив, может даже старой метлой прокормиться. Разве есть на свете более счастливое существо?»

– Если только с этой точки зрения, – улыбнулся Весельчаков не столько от слов следователя, сколько от сознания того, что с Лёнчиком ничего не случилось. В душе он поклялся себе, что теперь упрямство парня не помешает ему провожать его в случае необходимости до квартиры.

– Геннадий Иванович, – сказал следователь, – теперь, когда вы больше не волнуетесь о Федотове, постарайтесь вернуться мысленно в тот поздний вечер.

– Это не трудно, – отозвался мужчина.

– Тогда расскажите мне обо всём, что тогда произошло.

– Так ведь и рассказывать-то нечего. Дети и я вместе с ними увлеклись, они готовились к олимпиаде. Когда посмотрели на часы, испугались, так много было времени.

– Разве родители Федотова не звонят вам, если сын задерживается?

– У Лёнчика только мама. Она за день так наработается, что с ног валится. И потом она знает, что всегда может положиться на меня.

– То есть Лёнчик не первый раз задерживался у вас допоздна, – скорее констатировал, чем спросил Наполеонов.

– Не первый, – подтвердил Весельчаков, – но так поздно он домой ещё ни разу не отправлялся.

– Почему же вы не оставили его ночевать у себя?

– Потому, что он не хочет. И я, и моя жена предлагаем ему это всякий раз. Но этот упрямец…

– Кажется, юный ослик идёт по стопам будущего тестя, – не удержался Наполеонов, чтобы не подколоть Весельчакова.

– Это ещё бабушка надвое сказала, – улыбнулся мужчина. Но по его улыбке следователь догадался, что Геннадий Иванович против кандидатуры Лёнчика возражений не имеет.

Мужчина подтвердил его предположения, что Лёня башковитый парень. Далеко пойдёт.

– Это всё хорошо, – проговорил Наполеонов, – но вернёмся к интересующему следствие вопросу.

– Спрашивайте.

– Расставшись с Лёнчиком, вы сразу отправились домой?

– Помилуйте, куда же можно ещё идти в такой поздний час.

– Мало ли, – неопределённо отозвался следователь.

– Домой!

– Каким путём вы шли?

– Сначала между домами, потом мимо банка, супермаркета, перешёл дорогу и мимо почты наискосок к своему дому.

– Вы шли минут двадцать?

– Меньше. Я шёл быстрым шагом.

– Геннадий Иванович, у вас есть машина?

– Что за вопрос? – приподнял брови Весельчаков.

– И всё-таки.

– Конечно, есть! Вы разве не видели, что я и сюда на ней приехал?

Следователь улыбнулся. А потом, стерев с лица улыбку, спросил:

– Почему же вы не подвезли парня до дома на машине?

– Потому, что тут идти всего ничего. Мы и так весь день сиднем сидим, хоть вечером перед сном пройтись.

– Мне показалось, – проговорил Наполеонов вкрадчивым голосом, – что у вас на пути были по крайней мере две камеры видеонаблюдения.

– Я не обращал внимания, – ответил Весельчаков, – но на банке и супермаркете они точно есть.

– Вы ничего не видели и не слышали, когда отправились в обратный путь?

– В том-то и дело, что ничего, – сокрушённо вздохнул мужчина.

– Может быть, кто-то бежал или шёл слишком быстрым шагом?

– Бежать никто не бежал. Собственно и прохожих не было. Люди мне встретились только возле супермаркета.

– А возле банка?

– Банк был уже закрыт.

– Точно, – кивнул Наполеонов.

Мужчины помолчали. Потом следователь проговорил задумчиво:

– Я грешным делом подумал, что Федотов позвонит вам и поделится своими ночными приключениями.

– Нет, – покачал головой Весельчаков, – он мне не звонил. Скорее всего, постеснялся или не хотел волновать. Вы поймите, мы с ним ещё не настолько близки, чтобы он делился со мной своими переживаниями.

– Я понимаю, – сказал Наполеонов, – но и вы меня поймите, надежда, как говорится, умирает последней. Для следствия важна любая, даже самая незначительная зацепка. – Следователь стал подниматься из-за стола. – Я оставлю вам свою визитку, если вдруг Федотов что-то вспомнит и поделится с вами, позвоните мне, пожалуйста.

– Обязательно, – заверил Весельчаков и накрыл ладонью пластиковый прямоугольник, оставленный Наполеоновым на столе.