В поисках камня (Белгариад - 3) - Дэвид Эддингс

- Я только что сделала сэра Мендореллена своим рыцарем, - объявила Се'Недра. - И он, как и положено, преклонил колени, чтобы принять эту честь из моих рук. - Уголком глаза она видела, что Гарион слезает с лошади. Он казался мрачнее тучи. Се'Недра тихо ликовала. Наклонясь, она запечатлела на лбу Мендореллена невинный поцелуй. - Встаньте, сэр рыцарь, - приказала она, и Мендореллен со скрежетом поднялся.

Се'Недра была чрезвычайно довольна собой.

Остаток дня обошелся без происшествий. Они пересекли холмы и очутились в маленькой речной долине. Солнце медленно спустилось за тучу на западе. В долине бежал ручеек, искрящийся и холодный; здесь они и расположились на ночлег. Мендореллен в новой роли рыцаря-защитника проявлял весьма уместную заботу, и Се'Недра милостиво принимала его услуги, временами украдкой поглядывая на Гариона, дабы убедиться, что он все замечает.

Несколько позже, когда Мендореллен ушел, чтобы заняться лошадью, а Гарион окончательно впал в уныние, принцесса с самым скромным видом уселась на поросшее мхом упавшее дерево, поздравляя себя с успешно проведенным днем.

- Вы играете в жестокую игру, принцесса, - резко сказал ей Дерник, разводивший огонь в нескольких шагах от неё.

Се'Недра вздрогнула. Насколько она помнила, с тех пор как она присоединилась к отряду, Дерник ни разу не обращался прямо к ней. Кузнеца, очевидно, смущало присутствие царственной особы, и, ясное дело, он стремился её избегать. Теперь же Дерник смотрел прямо на неё, и голос его звучал осуждающе.

- Я не понимаю, о чем вы говорите, - заявила она.

- Я думаю, вы все понимаете. - Его честное, простое лицо было серьезно.

Се'Недра опустила глаза и немного покраснела.

- Я видел, как деревенские девушки затевали подобные игры, - продолжал он. - Ничем хорошим это не кончалось.

- Я не хотела никого задеть, Дерник. Между мной и Мендорелленом ничего такого нет - мы оба это знаем.

- Гарион не знает.

Се'Недра изумилась:

- Гарион?

- Разве не в нем дело?

- Конечно, нет! - возмутилась она. Дерник посмотрел на неё скептически.

- Мне это и в голову не приходило, - оправдывалась Се'Недра. - Что за чушь!

- Неужели? Се'Недра сдалась.

- Он такой упрямый, - пожаловалась она. - Он не делает ничего из того, что должен.

- Он парень честный. Кем бы он ни был сейчас и кем бы ему еще ни предстояло стать, он обычный, простой парнишка, каким был на ферме у Фолдора. Он не знает, что принято у знати. Он не станет лгать вам, или льстить, или говорить то, чего не думает. Я знаю, скоро с ним должно случиться что-то очень важное - не знаю, что именно, знаю только, что это потребует от него всех сил и мужества. Не следует совершать то, отчего он может пасть духом.

- Ой, Дерник, - сказала она со вздохом. - Что же мне делать?

- Будьте честной. Говорите только то, что велит вам сердце. Не говорите одно, когда думаете другое. Иначе с ним нельзя.

- Я знаю. Поэтому-то мне так и трудно. Мы совсем по-разному воспитаны. Нам не следовало встречаться. - Она снова вздохнула.

Дерник улыбнулся мягко, почти таинственно.

- Это совсем не так плохо, принцесса, - сказал он. - Сначала вы будете очень много ссориться. Вы почти такая же упрямая, как он, и вы это знаете. Вы родились в разных странах, но по сути вы не такие уж разные. Вы будете орать друг на друга и размахивать руками, но время придет, и вы забудете даже причины ссор. Едва ли не все самые лучшие браки, какие я знал, начинались с этого.

- Браки?

- Вы ведь об этом думаете, так ведь? Она недоверчиво уставилась на него, потом вдруг рассмеялась.

- Милый, милый Дерник, - сказала она, - вы действительно ничего не понимаете?

- Понимаю что вижу, - отвечал он. - А вижу я вот что: девушка пытается всеми силами заполучить парня. Се'Недра вздохнула.

- Это совершенно исключено. Даже если б я и питала подобные чувства которых, конечно, не питаю.

- Конечно, - сказал он слегка насмешливо.

- Милый Дерник, - повторила она. - Я не могу позволить себе даже таких мыслей. Вы забываете, кто я.

- Это не так-то легко сделать, - заметил он. - Вы С весьма старательно всем об этом напоминаете.

- Вы не знаете, что это означает? Он немного растерялся.

- Я что-то не понимаю, о чем вы.

- Я - принцесса, жемчужина Империи, и я принадлежу Империи. Меня никто не спросит, за кого мне выходить замуж. Это решат мой отец и его советники. Мой муж будет богат и могущественен - и, вероятно, много старше меня. Брак мой послужит ко благу Империи и Дома Борунов. Со мной, вероятно, даже не посоветуются.

Дерник был ошеломлен.

- Это ужасно! - воскликнул он.

- Не так и ужасно, - сказала она. - Моя семья вправе защищать свои интересы, а я - весьма ценное достояние Борунов. - Она тихо вздохнула. - Хотя, наверное, это было бы замечательно - я хочу сказать, выбирать самой. Тогда я, возможно, и посмотрела бы на Гариона с той стороны, с какой, по-вашему, смотрю - хотя он абсолютно невыносим. Но он может быть мне только другом.

- Я не знал, - извинился Дерник. Его простое лицо опечалилось.

- Не огорчайтесь слишком сильно, Дерник, - сказала она. - Я всегда знала, что так будет. - И все же из уголка её глаза выкатилась большая блестящая слеза, и Дерник положил ей на плечо натруженную руку, желая утешить. Во внезапном порыве она обвила руками его шею, уткнулась лицом в грудь и разрыдалась.

- Ну, ну, - говорил он, неуклюже похлопывая по вздрагивающим плечам. - Ну, не надо.

Глава 3

Гарион плохо спал в ту ночь. Он был юн и неопытен, но не глуп, а принцесса Се'Недра действовала достаточно явно. Несколько месяцев, с тех пор как она присоединилась к отряду, он наблюдал, как отношение её к нему менялось и наконец перешло в довольно своеобразную дружбу. Он нравился ей, она нравилась ему. До сих пор это было просто замечательно. Почему она не захотела оставить все, как есть? Он подозревал, что это как-то связано с особенностями женского мышления. Как только дружба переходит некую черту - неявную и таинственную грань, - женщину тут же неудержимо тянет все запутать.

Он был почти уверен, что её достаточно прозрачная игра с Мендорелленом нацелена на него, и гадал, не следует ли предупредить рыцаря, чтобы уберечь его от горького разочарования в будущем. Забавы Се'Недры с чувствами барона несколько выходили за рамки бессмысленной жестокости избалованного ребенка. Мендореллена надо предупредить. В своей арендийской тупости он запросто может не разглядеть очевидного.

И все же Мендореллен действительно убил ради неё льва. Такая безрассудная храбрость могла и впрямь покорить маленькую ветреную принцессу. Что, если её восхищение и благодарность перешли в пылкую страсть? Эта мысль, посетившая Гариона в самые темные предрассветные часы, окончательно прогнала сон. Встал он угрюмый, с опухшими глазами. Его грызло беспокойство.