Леннар. Книга Бездн - Роман Злотников

— Но строительство было начато, — говорил Лен-нар, — начато, хотя не все верили, что работы подобных масштабов осуществимы! Корабли приходилось собирать на орбите, потому что на земле ворочать такие махины нереально!.. Проект был назван… да, он был назван «Врата в бездну»! Суть невероятно сложна и проста одновременно! Использовав феноменальные, неисчислимые энергии двух «противоборствующих» звездных систем, мы должны были перебросить звездолеты через чудовищные расстояния в другую галактику. Но это был путь в никуда. Ведь после прыжка сравнимых по мощности источников энергии в нашем распоряжении уже не будет! И потому звездолеты изначально проектировались таким образом, чтобы на них могли просуществовать несколько десятков поколений, пока потомки не найдут пригодную для заселения планету и не доберутся до нее. Да, да, так, именно так! — повторил Леннар, облизывая пересохшие губы и словно пробуя на вкус мудреные слова, всплывавшие в памяти так легко и непринужденно. — Под это была подведена не одна этносоциальная и психолого-поведенческая программа! — Губы неожиданно легко выговорили эти непростые слова, звучащие громоздко и неуместно применительно к простому, почти примитивному наречию, на котором говорили уроженцы деревни Куттака. — Леннар говорил все быстрее: — Ведь образ жизни этих «звездолетных» поколений должен был не слишком отличаться от того, что был привычен для поверхности, дабы у последующих поколений не выработалась отвращения к жизни на планетах. Потому все системы обеспечения должны были работать максимально надежно и максимально долго. К счастью, я сам в свое время принимал участие в разработке модифицированной технологии постройки огромных подводных городов на морском дне, так что ее усовершенствовали и применили для космоса. Это был великий труд!.. Великий труд!

Ингер вдруг бросился на Леннара. Верно, он подумал, что в того вселился демон. Благое устремление доброго кожевенника ни к чему хорошему не привело: Леннар уклонился, когда же Ингер попытался схватить его за горло, а Бреник оказался с другой стороны, чтобы приступить к обряду изгнания этого демона, — Леннар двумя мощными ударами отбросил и Ингера, и бывшего послушника. Расшвырял их по стенам. К двум утраченным Бреником зубам, выбитым в драке с Ревнителями, прибавился еще один…

Ингер, шатаясь, поднялся и пробормотал:

— Его душой… его душой овладел Илдыз… да сохранит нас… светлый Ааааму!

— Успокойся ты! — отмахнулся Леннар. — Не мешай… я должен — вспомнить — рассказать!..

И далее Леннар поведал о том, что проект шел полным ходом, уже было построено то ли два, то ли три мегазвездолета, их уже начали обживать, как вдруг на планете начался религиозный бунт. Бунт, подобно лесному пожару, промчался по планете, охватывая одно государство за другим. Во главе бунта стояли религиозные фанатики, твердившие, что да, катастрофа грядет, но не потому, что таковы законы небесной механики, а якобы из-за того, что «грязные ученые» забыли заветы предков и посмели «потревожить небеса». Поэтому надо просто уничтожить «осквернителей» и их пособников, покаяться, и все вернется на круги своя. Боги простят ослушников и отвратят катастрофу. Несмотря на всю абсурдность данного предположения, у него находилось все больше и больше сторонников. Более того, те, кто разделял эту точку зрения, появились и среди обитателей собранных на орбите звездолетов, и даже (хотя и в гораздо меньшем количестве), среди их экипажей.

— Мы оказались в засаде, — быстро говорил Лен-нар, не заботясь о том, слышат ли его, понимают ли его, — я еще не помню, кем был я в этом строительстве и в каком ранге, однако жрецы призвали к прямому ответу в том числе и меня. Я был схвачен и отправлен на суд в Кканоан, город Чистоты, главный рассадник фанатизма. Это было сумасшествие!.. Сначала эти фанатики взялись за тех, кто фактически руководил работами. Потом круг подозреваемых в Скверне расширился. Таковыми признали ВСЕХ УЖЕ ЗАВЕЗЕННЫХ на готовые звездолеты людей — фермеров, строительных рабочих, представителей младшего технического и инженерного персонала… всех тех, кто готовил титанические корабли для заселения миллионами сограждан, всех тех, кто насаждал леса, засевал поля, строил жилища уже ВНУТРИ новых, рукотворных миров! Всех! Какая ограниченность, какая узколобость! В конце концов, и те, кого вывезли на орбиту для подготовки звездолетов, заразились идеями фанатиков… жрецов Купола!

Их можно понять, вел рассказ Леннар далее. Логика тех, простых строителей, была несложна. Кому захочется покидать родную планету, если есть шанс, пусть и призрачный, вернуться к привычному образу жизни? Так вдалбливали им в головы жрецы, и многие склонялись к тому, что так оно и есть. А небо гневалось все больше, бомбардировка из космоса становилась все ужаснее и интенсивнее по мере того, как, оправдывая жуткие прогнозы астрономов, две планетные системы, входили во все больший контакт друг с другом. Катастрофа близилась.

— Суд над «осквернителями», надо мной в том числе, постановил изгнать нас с планеты. Собственно, этим они даровали жизнь всем затронутым Скверной, а прочих обрекали на гибель. Конечно, мы противились преступной воле жрецов Купола. Эти фанатики, сами того не зная, обрекали на смерть целую цивилизацию и самих себя!.. Не помню, что я делал после суда, но, наверное, я и мои соратники были заняты тем, что пытались забрать с планеты максимальное количество интеллектуалов и вообще тех, кто еще не верил фанатикам «чистоты». Не помню… не знаю… нет, кажется, все-таки не так… — Леннар с силой провел ладонью по мокрому от напряжения лбу, — но страшное мракобесие, кажется, победило… Мы боролись, однако религиозный фанатизм только рос. И под его влиянием все больше и больше людей отказывались от каких бы то ни было достижений цивилизации и возвращались, как это формулировали жрецы, к «чистому образу жизни предков». И вот мы решили все-таки покинуть планету навсегда, потому что еще немного, и было бы поздно! Перед самым отбытием я изучал поверхность моей великой родины через телескоп — и что же?… Они решили стать дикарями, совершенными дикарями! Когда мы уходили, большинство остающихся уже жили в шалашах, грелись у костров, а в сгоревших во время религиозных бунтов огромных городах уже процветала охота на единственную дичь, которая — после стольких лет развития высокотехнологичной цивилизации! — имелась на планете в изобилии. На людей. МЫ УШЛИ. Потом на звездолете, кажется, начался бунт, связанный с какой-то страшной эпидемией… А потом… потом провал — ничего не помню — тьма — открываю глаза — и табличка с чьим-то именем, которое я принял как свое!.. — Леннар внезапно резко выпрямился, вскинул голову, и голос его загремел: — Но, несмотря на все, мы сумели завершить работу вовремя, и два или три корабля, которые успели построить, прыгнули в никуда. И мы… теперь мы находимся НА ОДНОМ ИЗ НИХ! Вот в этом рукотворном мире, созданном трудом десятков миллионов ваших предков и… и моих друзей, собратьев, товарищей. Они давно погибли в котле той катастрофы, устроенной людьми, оболваненными фанатиками, но вы, вы, их потомки, живы! Это правда, друзья мои! Я понимаю… понимаю, что вам трудно мне поверить… принять то, что не может уложиться вам в голову, потому что НЕВОЗМОЖНО, исходя из вашего уровня знаний… но иначе нельзя!..

Леннар говорил скорее для себя, чем для спутников, он сладостно повторял вслух, выпускал наружу то, что долго и упорно терзало его изнутри и никак не могло определиться, оформиться, — а блуждало где-то в глубинах его мозга, в безднах упорной и неизгладимой памяти человеческой. Некоторые особенно нравящиеся ему слова и предложения он произносил по два и даже по три раза, приспустив веки на вдохновенно сияющие глаза и ни на кого не глядя.

Неудивительно, что Ингер, Лайбо и прочие не понимали и половины сказанного Леннаром, да и не могли понять по определению, в особенности такие неудобоваримые термины, как «планета», «траектория», «биомасса» и тому подобное.

Они затравленно смотрели то на своего предводителя, то (сквозь прозрачную переборку «врат в преисподнюю») вниз, в безумный провал светлого пространства, и вверх, где надвигалась громада перекрытия, похожего на окаменевший купол неба, неоглядная, без конца и края. Наиболее дальнозоркий из всех, весельчак Лайбо, уже мог различить на приближающейся гигантской плоскости какие-то бугорки и желобки, и он не поручился бы за то, что эти незначительные неровности, будто рябь на поверхности воды, — не громады размером с добрую гору или с широкую реку соответственно. На фоне всего этого даже бредни Леннара казались весьма и весьма правдоподобными.

Бреник не глазел по сторонам и не буравил глазами человека (человека ли?) из Проклятого леса. Бреник размышлял. Направление его мыслей было вполне предсказуемым. То, что рассказал Леннар, вполне соответствует каноническим повествованиям о деяниях богов, потому что ясно: люди не могут сотворить всего того, что окружает их! И Леннар говорит, что он один из них… Один из строителей, которые создали этот мир!