Игрок - Александр Потемкин

Только после этого он вошел в купе. Игра началась.

«Они выставили ее как самую лучшую в труппе, — подумал господин Алтынов. — Посмотрим, насколько она сильна в нардах». Первый бросок они должны были проделать по одной кости. У кого выпадет старшая цифра, тот может начинать партию уже двумя камнями. Он взял кость. По телу пробежала дрожь радости. Это был его инструмент, его стихия. Он ощупал кость, как мельник — зерна пшеницы перед помолом. Уже через мгновение господин Алтынов узнал ее судьбу. Он прочел ее, как умелая гадалка по линиям рук, в мельчайших рытвинах и скосах на шести полях небольшого тельца. Он мог бы рассказывать о маленькой квадратной косточке несколько часов. Для своего хозяина это был счастливый камушек, он разорил сотни простаков и принес патрону немалые деньги. «Теперь твоя дьявольская энергия будет служить мне, Алтынову», — сказал он ей своим внутренним голосом, но в приказном тоне.

В этот момент в купе протиснулась Любовь Погоня и открыла окно. «Воздух у вас, прямо скажу, не свежий».

«Первый бросок я уступаю женщине, — как-то очень театрально сказал господин А. — Прошу… С первой партии я буду выигрывать все», — решил он про себя.

Она бросила шестерку, самую большую цифру. Молодой человек с необыкновенной ловкостью повторил результат. Второй бросок — опять шестерка. Господин Алтынов с легкостью в сердце сажает тоже шестерку. Зрительские страсти начинают накаляться. У членов бригады легкое замешательство. Третий бросок — у дамы четверка. Ростовчанин решил бросить пятерку, чтобы поостыли горячие головы. На доске лежала пятерка. Партию начал господин Алтынов. Он бросил две шестерки и закрыл главные ворота для прохода неприятельских фишек. Потом он бросил две четверки и воздвиг основные преграды на пути следования неприятеля.

Его броски были точными и обескураживающими. Музыка его мастерства и виртуозности околдовывала присутствующих. Братство шулеров поездов дальнего следования, очнувшихся от волшебства Юрия Алтынова, сомкнулось вокруг молодого человека, как овцы перед закланием сбиваются вокруг пастуха. Господин А. командовал игральной площадкой, как дьявол — преисподней. Взоры всех собравшихся сейчас в шестом купе были обращены на молодого человека, золоченые рты разинуты, на влажных воспаленных лбах выступил холодный пот. Господин Алтынов был вандалом! Дьяволом! То, что он делал, как играл, было просто невероятно. Никто из присутствующих никогда в жизни такого не видел и представить не мог. Они стали подумывать, что попали в какую-то метафизическую ловушку.

Но было здесь одно поэтическое, одухотворенное лицо — Юлия Боярова. Она наблюдала за фантастической мощью своего героя, как очарованный зритель следит за королевской пластикой балетного танца Наталии Бессмертновой.

Вдруг раздался телефонный звонок. Это была мелодия Вивальди. Господин Алтынов вытащил мобильник, извинился перед почтенной публикой, вышел в коридор и проследовал в сторону тамбура.

«Повтори, я плохо понял, — прокричал молодой человек. — Что важнее, модемное сообщение или телефонограмма?» — переходя на обычный тон, спросил он. «Наш друг сообщил, что должны быть две версии, — звучал голос в трубке. — С компьютерным сообщением мы решим, но с центральной диспетчерской пока проблемы. Ее взять нам не удается». — «Если не получится, — сказал господин Алтынов, — заплатите пятнадцать тысяч долларов, чтобы полностью отключить телефонную сеть центрального аппарата МПС». — «Ты забываешь, что сегодня праздник. Это осложняет дело. Трудно найти людей». — «Дай двадцать тысяч, но до того, как по модемной связи пройдет приказ об изменении маршрута, надо отключить все полностью. До пяти часов утра. Пока. Звони через час».

Молодой человек вернулся в купе. Его все с нетерпением ждали. На столе оставалась нетронутой куча долларовых купюр. В ней было больше пяти тысяч. Господин Алтынов вытряс организаторов игрального шоу основательно. Они угрюмо молчали, не зная, как быть дальше: для продолжения игры у них не хватало мужества, для проигрыша и добровольной отдачи такого капитала — благородства.

Юрий Алтынов собрал деньги. Первой купюрой у него была десятидолларовая, последней — стодолларовая. Потом он вложил эту пачку денег в целлофановый пакет и втиснул его в задний карман брюк. Теперь его сознание стала занимать новая интрига. Через несколько минут в их купе должна была подсесть куртизанка. Господин А. хотел обдумать сценарий общения с ней так, чтобы он способствовал окончательной победе над Бояровой.

«Что дальше, дамы и господа? Остался ли у нас предмет для дальнейшего общения?» — «Слюшай, ти правда кирург? Я нэ вэру. Пакажи дакумэнт». — «Мой диплом в отделе кадров института, других документов у врачей нет». — «Я нэ вэру!» — «Мне непонятна тема дискуссии. Если у вас есть вопросы по ведению игры или по ее итогам — пожалуйста, я готов ответить». — «Эсли би ми знали, что ти нэ врач, ми бы нэ играли. Ми играэм толко с врачами». — «Такая логика в медицине называется кретинизмом, по-французски Cretinisme. Заболевание характеризуется задержкой умственного развития или психической деградацией. Методика лечения отсутствует. Есть только диагностика и профилактика». — «Этот пранцузки мэниа нэ интэрэсуэт. Пакажи дакумэнт». — «Зачем оскорблять инвалида, — на лице полной дамы появилась жалобная гримаса, — я играла его деньгами». — «Я кампэсациу палучил за патэрианы дом в Гаграх. Что я жэнэ и дэтиям скажу, а?» — «Вы клоните к тому, чтобы я вам вернул деньги?» — «Да! А?» — «Господин Ферапонтов, но это же несправедливо. Я у вас честно выиграл. Так не поступают». — «Кто эта такой, гаспадин Фэрапонтов? Слюшай, дэнги маи, а?» — «Отдайте им деньги, Юрий. Вы видите, что это за люди», — взмолилась Боярова. «Правилно, дочка, а?» — «Пропустите меня, пожалуйста, Юлия, к окну. От такого вероломства воздуха не хватает», — Алтынов протиснулся к потоку свежести. Он подышал, подумал, осмотрел лица шулерской бригады и обратился к Бояровой. «Значит, вы хотите, чтобы я вернул этим господам деньги». — «Верните. Они неправы, но зачем вам нужен конфликт?» — «На работэ все узнаиут». — «Хорошо. Мы подъезжаем к станции “Миллерово”, — молодой человек высунулся из окна. — Проезжаем двести пятьдесят пятый километр. Еще два километра — и будет вокзал. Некоторые врачи считают, что физические нагрузки — один из способов профилактики кретинизма. Вот, поезд уже тормозит. В окно виден башенный кран, — в этот момент он вытащил из заднего кармана целлофановый пакет с деньгами, показал его публике и с силой вышвырнул из вагона. — Пусть потрудятся его найти. Это не столь уж сложно, только физически хлопотно. Необходимо пройти один-два километра. До свидания, нечестные жулики. Московский врач утер вам нос».

Публика с шумом бросилась на выход. Поезд замедлял ход и подходил к платформе станции «Миллерово». Это был двести шестидесятый километр от Ростова.

«Какой мэрзавэц, а?» — выкрикнул Коммунар Ильич, замыкавший выбегающую на перрон группу артистов. «Прошу прощения, милые барышни. Вот вам урок на всю жизнь. Вначале навязчиво пристают сыграть на деньги, а в финале требуют вернуть проигрыш. Совершенно не имел желания вас удручать». — «Лихо вы пачку долларов выбросили, — совершенно неожиданно оживилась Эстер Дюкро, — у меня бы духу не хватило. Сколько там денег-то было?» — «Ей-богу, не считал! Видимо, тысяч пятнадцать—двадцать!» — «Ой, ужас какой! — было видно, что молодая женщина чрезвычайно взволнована. — Мы тут за гроши служим, а вы такие огромные суммы в окно выкидываете». — «Юлия вовремя посоветовала вернуть деньги. С такими типами лучше не связываться. Если нам представится следующий случай, я обязательно прислушаюсь к вашему мнению». Поезд «Тихий Дон» «Ростов — Москва» тронулся и стал набирать скорость. Вечерело, солнце почти спряталось за горизонт.

В купе постучали. На пороге стояла проводница Любовь Погоня. Ее лицо сияло от удовольствия: «В вашем купе новый пассажир. Ах, проходите, милая». Вошла высокая брюнетка. Ей было около двадцати пяти лет. Она была в белой блузке и кремовых брюках — достаточно элегантная одежда, именно та, которую любят носить молодые барышни в столичных городах. У нее было красивое, спокойное лицо, но совершенно безумные глаза. Казалось, что они лопнут от энергии страсти. Молодой человек решил выйти из купе. Он никак не мог найти времени, чтобы обдумать сценарий, связанный с появлением нового персонажа. Едва он оказался в коридоре, как следом за ним вышла Боярова: «Признайтесь, Алтынов, вы деньги не выбрасывали? Такой человек, как вы, должен был найти другой, более оригинальный ход». — «Я в вас влюбляюсь, — сказал господин Алтынов. — Вы не только красивы, вы чертовски умны. Именно такая женщина нужна мне. Пригласить на борт поезда священника?» — «Не поняла…» — «Чтобы нас обвенчали. На месяц, полгода?» — «Вы с ума сошли!» — «Я был бы счастлив прожить с вами в браке сто дней. Признаюсь откровенно, никогда бы не смог жить с одним человеком всю жизнь. А сто дней с вами были бы для меня сплошным счастьем». — «Я не понимаю, вы шутите?..» — «Вовсе нет! Не отказывайте мне, дорогая Юлия. Я действительно все больше и больше влюбляюсь в вас». — «Такой неожиданный проект… Дайте мне подумать». Он ее нежно обнял и шепнул на ушко: «Я вас люблю и оставляю для размышлений. Мне самому необходима минутка-другая». В коридоре вагона появился разносчик воды и пива. От него сильно несло спиртным. «А шоколад есть?» — «Есть!» — «Получите за плитку… Когда вы будете обдумывать мое предложение, откусите шоколадки, и у вас будут сладкие ощущения. Тогда вам быстрее захочется сказать: “Да! Я согласна!”» Он еще раз обнял ее и быстро пошел к тамбуру.