Неукротимый Бру - Кэролин Зейн

Пенелопа кивнула, припомнив этот рассказ. Так на обложке был он? Она метнула на хмурого Бру быстрый взгляд. Интересно.

— Да, но Большой Дедди никак не решался отойти от дел и ухитрился вмешаться в одно… — тут Мак поднял глаза к небу, — в одно блестящее дело, которое вел Бру. Мы все отлично понимали, что Большой Дедди, хотя и очень жаждал, чтобы на его место встал старший сын, никак не мог спокойно смотреть со стороны, как кто-то делает дела так же успешно, как и он сам. — Мак прищелкнул языком. — У Большого Дедди что-то вроде синдрома руководителя. Но это было несколько лет назад. — Мак посмотрел в сторону Бру и пожал плечами. — Может быть, все изменилось.

Фыркнув, Бру принялся изучать свои сапоги, кривя губы в скептической усмешке. Пенелопа решилась еще раз бросить на него быстрый взгляд. По крайней мере он слушает. Это уже неплохо.

— Продолжайте, — ободряюще сказала она Маку.

— И три года назад Бру разрушил всю семейную гармонию. Заявил Большому Дедди, чтобы он его предупредил, когда решит уйти на покой. А Большой Дедди все еще уходит и до сих пор не ушел. Потому мы и работаем на ранчо. И, честно сказать, мисс Уэйнрайт, мы не намерены вести ту жизнь, которую для нас готовит отец. Ну, — пожал он плечами, — по крайней мере мы с Баком.

Послав широкую ухмылку Бру, он закинул руки за голову и продолжал:

— Пока что мы очень довольны своей работой на ранчо. Управляться со скотом — это вам не фунт изюма. А Бру из всех нас — лучший. Большому Дедди не найти ему преемника.

Мак опустил руки и с нескрываемым восхищением посмотрел на старшего брата.

— Ни в верховой езде, ни в стрельбе, ни в чем, мэм, можете мне поверить, ему нет равных. Он работает больше всех нас. Наверное, потому и гуляет больше всех, верно, Бру?

Только дернувшийся подбородок Бру выдал, что он слушает дифирамбы, распеваемые ему братом. Отведя глаза с того конца стола, где сгущались тучи, Пенелопа выровняла пачку своих листов с рабочими заметками и ослепительно улыбнулась Маку.

— О'кей. Спасибо, Мак. — Она повернулась к Баку. — Бак, а теперь вы расскажите мне про Мака.

— Хорошо, мэм, — приветливо ответил Бак.

Когда Бак принялся рассказывать ей про брата, Пенелопа вдруг обнаружила, что не в состоянии понять ни единого слова. Улыбаясь и кивая, как она надеялась, в нужных местах, она пыталась запомнить хотя бы основное, чтобы использовать это потом на этапе «представления», но все было напрасно.

Словно под гипнозом, она позволила своему взгляду оторваться от рассказчика. Медленно, очень, очень медленно ее взгляд прополз по пустым стульям, пока не добрался до того края стола, где сидел Бру.

Когда она подняла ресницы, ей показалось, что ее затягивает в бесконечную темноту черных и сверкающих глаз Бру. Словно лань, выскочившая ночью на дорогу и попавшая в свет автомобильных фар, она застыла. Чувствует ли Бру то же самое? Скорее всего, нет, смутно подумала она, переводя дыхание, словно от удара под ложечку. Глаза Бру упорно держали ее взгляд, не желая отпускать, и Пенелопе пришлось вцепиться в стул обеими руками, чтобы не сползти на пол.

Боже! Против таких глаз просто необходимо издать закон, дрожа, подумала она. Он же может прочесть все мои мысли! А он сидел на другом конце стола, ласково и насмешливо улыбаясь, и следил за ней нахальным взглядом, отчего Пенелопе стало трудно дышать. Ни один человек еще не производил на нее такого ужасного впечатления. Он ее раздражал. Не поддавался ей. И очень ее заинтересовал.

Смешно, но как раз для него она едва ли может быть чем-то кроме надоедливой учительницы, вдруг вернувшейся из его школьного прошлого. С неимоверным усилием она освободилась от гипнотического взгляда и уставилась на свои руки.

Если слова Мака относительно интересов брата правильны, то женщины вьются вокруг Бру стаями. Именно такого типа мужчин Пенелопа избегала как чумы. Но почему же тогда она внезапно ощутила прилив меланхолии, окутавшей ее плотным туманом? Какая глупость — расстроилась из-за краткой игры взглядами с этим сексуальным ковбоем по имени Конуэй Брубейкер.

О чем она думает? Он — только ее клиент! Ослабив узел на шарфике, повязанном вокруг шеи, Пенелопа подняла глаза на Бака и улыбнулась.

— Спасибо, Бак, — поблагодарила она, когда закончился рассказ про Мака. — Это было отлично. — Бросив взгляд на часы, Пенелопа вздохнула и сделала вид, что решила избавить Бру от необходимости рассказывать о своих братьях.

— Мы начали довольно поздно, и я знаю, что у вас хватает своих дел, так что занятие по представлению друг друга на этом мы закончим. Я вам расскажу кое-что о своей работе в области консультаций по имиджу, когда мы встретимся после обеда, на последнем сегодня общем занятии. Завтра мы будем… — снова осмелившись бросить взгляд на Бру, она потеряла дар речи, — будем встречаться, — она глубоко вздохнула, — с глазу на глаз. — Отведя взгляд, она принялась листать свой блокнот и просматривать записи. — Ваш отец хочет, чтобы я начала с Конуэя, — все еще нервничая, закончила она.

— Никто не называет меня Конуэем, — раздалось раздраженное рычание с другого конца стола.

— О, да, конечно… Бру. — Прикусив губу, она перелистнула страницу ежедневника. — Значит, завтра мы с вами будем заниматься уже вдвоем. Начнем с курса правильного ведения разговора. Шесть недель посвятим тому, что…

Он смотрел на нее в упор. Смотрел, как на ненормальную. Или так, будто она свалилась с луны. Или забыла надеть блузку. По крайней мере под его пристальным взглядом она именно так себя чувствовала. Словно иностранка, не знающая здешнего языка и обычаев.

Она заставила себя продолжить как ни в чем не бывало:

— …тому, что будем учиться, как эффективно вести телефонные переговоры, устанавливать связи с общественностью и, наконец, как свободно говорить на публике.

Он продолжал смотреть на нее в упор, словно у нее выросла вторая голова.

— Вы когда-нибудь перестанете? — возмущенно выпалила она, захлопывая ежедневник и сердито глядя прямо на Бру.

— Без проблем, — хмыкнул он.

Успокойся. Соберись. Успокойся. Не обращая больше на него внимания, Пенелопа обратилась к его братьям:

— После того как мы закончим с Бру первые шесть недель занятий, — и он меня прикончит, добавила она про себя, — и если Большой Дедди одобрит… результаты моей работы, второй курс мы проведем с вами, Мак. А потом с Баком.

Мак изогнул бровь и глянул на Бру. Выражение его лица отлично показывало, что он хочет сказать: отделайся от нее, братишка. И, к несчастью, ответное выражение лица Бру говорило, что он принимает вызов.