Беглец. Трюкач - Дж. Диллард

«Ричард… Он хочет убить меня…»

Кимбл опустил голову на руки, но сквозь пальцы ему было видно, что присяжные делали какие-то заметки.

В зал суда пригласили Чарльза Николса для дачи свидетельских показаний. Из всех друзей Кимбла лишь Кэти Валунд и Чарли Николс, казалось, искренне верили в его невиновность. Они оба навещали его в тюрьме и оба предложили выступить в качестве главных свидетелей на суде, но Гутери согласился только на Николса. Валунд, как он заявил, слишком пристрастна и своенравна и немножко со странностями, поэтому она будет неубедительна для присяжных. И самое ужасное, что она наверняка дне захочет сменить свой кожаный пиджак и майку на более подходящий для этого случая синий костюм.

Николс очень старался. Он сделал все от него зависящее. И тут за него взялась женщина-прокурор. Она вышла вперед, положила ладонь на кафедру и встала вполоборота к присяжным, чтобы они могли лучше следить за ее выступлением. Не двигаясь с места, она каким-то образом умудрилась заглянуть в лицо Николсу. Ее голос был четким и звонким:

«Доктор Николс, вы знали о том, что Ричард Кимбл является единственным наследником состояния Элен Кимбл? Это около двенадцати миллионов долларов».

Николс отметил скрытый смысл этого заявления, но оно его не смутило. Он повернулся к присяжным и убежденно сказал:

«Я знал об этом. Но деньги для него не имели никакого значения».

Кимбл бросил на Чарльза благодарный взгляд.

Но прокурора это не убедило. Она повернулась на каблуках и, скрестив на груди руки, направилась в сторону присяжных прочь от Николса. Прочь от того, кто говорил ПРАВДУ! «Тем не менее однажды при вас Ричард Кимбл сказал, что если бы он получил деньги Элен, то нашел бы им применение. Не так ли?»

Она остановилась напротив Николса, буквально гипнотизируя его взглядом.

Николс начал неуверенно:

«Мы говорили о…»

Да! Да! О финансировании медицинских исследований и о том, как могли бы помочь двенадцать миллионов долларов.

«Да или нет?»

«Я могу объяснить…»

«Свидетель, отвечайте, пожалуйста, на вопрос».

Николс вздохнул и тяжело опустился на стул, признавая поражение. Прокурор победоносно улыбнулась.

«У обвинения больше нет вопросов, Ваша Честь!»

Следующим пригласили коронера — эксперта в случаях насильственной смерти. Он оказался мягким пожилым мужчиной, и то, как он спокойным скучным тоном специальными терминами обрисовывал картину смерти, выглядело неимоверно мрачно.

«Ранение в голову вызвало обширное кровоизлияние в мозг. Она скончалась через пять-семь минут…»

Одна из женщин-присяжных содрогнулась и бросила на Кимбла взгляд полный ненависти. Он отвернулся.

Когда, наконец, пришла очередь Кимбла отвечать на вопросы, он говорил односложно, запинался, вспоминая события того вечера, когда он в спальне нашел Элен умирающей. Ему пришлось несколько раз останавливаться, чтобы взять себя в руки. Когда он закончил и поднял взгляд на Гутери, то впервые увидел в его глазах надежду. Среди присяжных царило замешательство: двое вытирали слезы. Гутери одобрительно кивнул и вернулся на свое место.

Прокурор встала и медленно, как на сцене, подошла к Кимблу. Сначала она задавала вопросы бесстрастным тоном.

«Какого роста был тот человек, доктор Кимбл?»

Он заморгал, пытаясь мысленно вернуться в тот вечер.

— Я не могу точно сказать… Мы ведь были на полу. Мы дрались… Я не знаю…

«Вы получили царапины на лице и руках в результате этой драки?»

— Нет, я уже объяснял…

«А как этот человек попал в ваш дом?»

— Я не знаю…

«И вы, вероятно, не знаете, почему ваша жена сказала полиции, что это вы на нее напали?»

Кимбл привстал на месте, но судья жестом заставил его сесть.

— Нет, она этого не говорила.

Прокурор самодовольно улыбнулась и громким голосом стала задавать вопросы все быстрее и быстрее.

— Ваше имя Ричард, не так ли? Ваш пистолет 38-го калибра, верно? Ваши отпечатки были на пистолете, на пулях, на лампе, на шее вашей жены, правильно?

— Послушайте…

— Правильно?

Кимбл опустил голову.

Он не мог поверить в то, что с ним происходило. Это было просто невероятно, невозможно, слишком несправедливо. Он знал, какой ему вынесут приговор еще до того, как председатель суда присяжных зачитал его. И все равно, услышав вердикт, он не мог. осознать всего до конца, не мог смириться с реальностью. Единственной, реальностью для него были ночные кошмары, когда он видел, как умирала на его. руках Элен, когда перед ним появлялось снова и снова лицо убийцы. Разум говорил ему, что этого человека никогда не удастся найти, но он уже давно не прислушивался к голосу разума.

И не важно, что его упрячут за решетку и лишат таким образом возможности найти убийцу. Он все равно должен это сделать, иначе нет смысла жить на свете.

Приговор о его виновности вынесли в тот день, когда ударили первые заморозки, а когда судья Беннет объявил о мере наказания, на город начал падать легкий, нежный снежок.

Кимбл сидел рядом с Гутери, не шевелясь и не реагируя на окружающих. Судебному исполнителю пришлось поднять его с места, когда судья произнес: «Обвиняемый, встаньте, пожалуйста…

После детального изучения всех свидетельских показаний, представленных суду, и принимая во внимание отягчающие дело обстоятельства произошедшего двадцатого января убийства, суд вынес решение препроводить вас в тюрьму Менард штата Иллинойс, где вы будете ожидать смертной казни в газовой камере».

Приговор вызвал целую бурю эмоций в зале.

Разом заговорили сотни голосов, репортеры проталкивались к выходу через толпу, которая не торопилась покинуть помещение. За столом обвинения адвокаты обменялись мрачными торжествующими взглядами.

Гутери прошептал на ухо Кимблу:

— Мне очень жаль…

Но Кимбл никак не отреагировал и, казалось, вообще ничего не слышал. В его голове колоколом отдавались слова судьи Беннета. Он не замечал суеты вокруг, перед ним была Элен и лицо однорукого человека.

И потом все это скрылось за белой пеленой. А он все смотрел перед собой, ничего не видя и ничего не понимая, словно его глаза были залеплены густыми хлопьями снега.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Старый автобус, чихая, катился по дороге, увозя из городской тюрьмы в тюрьму Менард четырех заключенных. Кимбл прислонился к металлической спинке сиденья, стараясь не обращать внимания на удушливый запах бензина и на мрачные взгляды, которые время от времени бросали на него трое заключенных, а также — из-за железной решетки, отделявшей кабину водителя, — два охранника с бульдожьими профилями.