Ученик - Алексей Губарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это другое. А что-нибудь странное перед глазами видел? Закорючки необычные?
— Буквы? — уточнил я. — Нет, не видел.
— Может цифры? — глава поселения весь подобрался, как коршун. Хорошо, что в хижине было темно, и собеседник не видел моих глаз.
— Нет, ничего не видел. — вновь соврал я. Ох уж эти вопросы. Заставят рисовать увиденное, и всё, я считай попался. Не надо местным знать, что в теле ребёнка скрывается сознание человека из другого мира
— А, ты про цифры. Хм. Спонтанное проявление хаоса, но ты не позволил стихии взять себя под контроль, и даже не видел посланий. — Тимур, кряхтя, поднялся на ноги и принялся ходить туда сюда, от одной стены хижины к другой, ворча себе под нос: — Убил, а после убийства обычно хаос управляет телом отродья, и творит страшные вещи. Странно. И до прихода ведьмака ещё два-три месяца. Нет уж, столь долгий срок пробуждённый не выдержит, начнёт притягивать неприятности, словно прорыв защитного круга. Надо послать сигнал. А что, если это ошибка? Ничего, потерпим.
Я смотрел на мечущегося из стороны в сторону главу, и понимал — сейчас решается моя судьба. Нет, не что-то глобальное, а ближайшие несколько дней, может недель. И за это время нужно подготовиться. К чему? Да хотя бы к визиту того, кто должен будет меня забрать отсюда. То, что стихия хаоса занимает в моём сосредоточии значительный объем, насторожит любого одаренного. В моем родном мире адептов с таким сильным перекосом обычно изолируют, или убивают, во избежание серьёзных проблем. Здесь, я более чем уверен, меня прикончат сразу.
— Фархат, ты оглох? — с нажимом спросил староста, пристально глядя на меня. — Я говорю, с сегодняшнего дня вход в село для тебя закрыт. Не переживай, всё у тебя и твоих родных будет хорошо. Мои сыновья лично проследят. Да, с ровесниками тоже старайся не заводить разговоров. Впрочем, вряд ли кто из детей осмелится подойти к вашей хижине. Всё понял?
— Да. — ответил я, порадовавшись, что у меня появилось много личного времени.
— Вот и хорошо. — по доброму произнёс староста, после чего крикнул: — Фарида, вы можете заходить!
* * *
Наконец я смог остаться наедине с собой. Мать с сестрой, изрядно вымотанные сегодняшними событиями, уснули почти мгновенно, едва добрались до своих лежанок. Выждав ещё немного времени, на всякий случай, я выскользнул наружу и, сделав несколько шагов вдоль хижины, опустился у стены. Усевшись максимально удобно, достал из-за пазухи небольшую палочку и зажал её зубами. Всё, готов. Этой ночью мне предстояла крайне опасная и тяжёлая работа.
Освободив разум от посторонних мыслей, одним желанием скользнул в сердечное ядро. И меня тут же чуть не выбило обратно, из-за увиденного. В сосредоточии безраздельно властвовал хаос. Лишь маленький, скорее даже крохотный бирюзовый островок держался в этом безумном море рыже-алого пламени.
Переместившись на крохотную часть, занятую стихией воды, я приступил к тому, что надо было сделать ещё в прошлый раз.
Водная практика, направленная на укрепление стихии, ничуть не потревожила беснующийся хаос. Не отреагировало пламя и на последующие за первой ещё три практики. А вот пятое по счёту заставило безумную стихию возмутиться. Значит пора.
Сложная энергетическая конструкция почти полностью поглотила в себя бирюзовую стихию. Рискованный момент, но я знал — хаос не сможет сломать пять защитных барьеров даже за дюжину ударов. А он, судя по всему, пока лишь проявлял любопытство. Что ж, тем лучше. ВСПЛЕСК!
Сердечное ядро начало стремительно наполняться бирюзовой стихией, которая неумолимо выдавливала хаос из сосредоточия. Безумное рыжее пламя, не ожидавшее такого развития событий, не успело отреагировать. В итоге две трети ядра оказались заполнены стихией воды, и в этот раз она не собиралась уступать занятую территорию. Я же, получив доступ к большему объёму силы, тут же обратился ещё к одной практике. Она обладала рангом первой звезды и имела своё название — "Ледяной панцирь". Да, риск для новичка — прибегать к столь сильным практикам, но у меня не было выбора.
Хаос в моём теле наконец осознал, что произошло, и обрушился на конкурента со всей своей первозданной мощью. Поздно. Сильнее стиснув зубами деревяшку, я приступил к созданию панциря. Память услужливо подсказывала порядок действий, мысли были послушный моей воле, и в момент, когда рыжему пламени оставалось сломать предпоследний защитный барьер, сосредоточие разделилось надвое непроницаемой ледяной преградой. Я одержал свою первую, хоть и такую незначительную победу.
Выплюнув смятую, расколовшуюся деревяшку, я глубоко вдохнул ночной воздух. Сколько времени моё тело находится здесь, словно неподвижная статуя? Час? Три? Неважно. Главное, у меня в запасе имеется немного времени, чтобы заняться своим больным, искалеченным телом. И в этот раз я буду использовать гимнастику, усиленную стихией воды. Эх, жаль, что кругом лишь пустошь, где-нибудь на берегу озера я бы обуздал стихию хаоса за пару дней.
* * *
На горизонте уже начало алеть небо, когда я закончил. Плоды ночного труда — исправленное левое предплечье, имевшее неверно сросшийся перелом, из-за чего был сильно повреждён один из ключевых проводников энергии. Восстановление энергетического канала займёт гораздо больше времени, но для этого уже не потребуется проводить ночи без сна. Всё исправиться постепенно само, нужно лишь помогать время от времени.
А ещё я увидел причину, из-за которой у меня такое хорошее зрение. В центре моей головы находился стихиальный узел. Я, потративший многие десятилетия на формирование своего энергетического тела, прочитавший десятки научных трудов, написанных величайшими мужами, впервые увидел центр силы, расположенный не у родничка, не в теменной части головы, а именно в центре черепа. И он, что удивительно, был сам по себе. Ни хаос, ни вода не могли к нему прикоснуться. Стихии окутывали энергетический узел, но даже не соприкасались с ним. Особенность местных одарённых? Подарок богини справедливости? Или родовое усиление, доставшееся носителю тела от отца? С этой загадкой мне так же предстояло разобраться. Не сейчас, гораздо позже.
Проскользнув за циновку, я тихой мышью пробрался к своей лежанке, и наконец лёг. Вот только спать, как это бывает после долгого тяжёлого труда, совершенно не хотелось. К счастью, у меня было, чем заняться. Засунув руку под слежавшуюся сухую траву, я осторожно извлёк трофейный нож, доставшийся от первого убитого мной в этом мире врага. Очень непростое оружие, которого здесь попросту не должно быть.
— Откуда
