Голубой огонь - Филлис Уитни

Находясь на борту самолета, Сюзанна сочла необходимым на правах жены смягчить раздражение Дэрка,

— Я не укоряю тебя за неприязнь к этому человеку, — сказала она, — Тот факт, что он выбрал для себя службу в десантно-диверсионных войсках, заставляет меня тоже чувствовать себя неуютно рядом с ним.

Дэрк не принял такого сочувствия.

— Почему ты чувствуешь себя неуютно? Чтобы стать десантником, требуется бесстрашие. Одни из первых коммандос были моими предками по линии моей матери-африканки.

Когда она непонимающе взглянула на него, он продолжил:

— Это слово произошло вот откуда. Люди, которые сопровождали переселенцев как вооруженная охрана, были названы коммандос. Это слово обозначало храбрость и честность.

— Ты говоришь так, будто защищаешь Джона Корниша, — сказала Сюзанна в замешательстве.

— Я защищаю его только от необоснованных женских нападок, — сказал Дэрк, — Мне от него никакой пользы, и я буду держать его подальше от твоего отца. Но не потому, моя дорогая, — он бросил на нее быстрый сердитый взгляд, — не потому, что он просто был десантником во время войны.

Сюзанна погрузилась в тяжелое молчание, убедившись в тот момент, что мужчинам суждено быть нелогичными, неблагодарными и несправедливыми. Но когда начали подавать многочисленные блюда обеда, она успокоилась, и Дэрк, казалось, раскаивался в своей резкости,

— Мы оба устали за долгое путешествие, — сказал он. — Джон Корниш не заслуживает того, чтобы мы из-за него ссорились,

Одной из любимых ею черт в характере Дэрка была его готовность раскаяться, если он обидел ее, и рвение, с которым он стремился к примирению после кратковременных вспышек. Она знала, что он был неуравновешен и легко возбудим. Именно эти качества во многом способствовали его власти над ней и, с другой стороны, составляли неотъемлемое свойство его личности, не позволяющее ему быть скучным и ленивым. Она должна научиться ждать улучшения его настроения, его искреннего раскаяния, которое, дай только срок, обязательно придет.

У нее быстро улучшилось настроение, когда Дэрк начал рассказывать о темной невидимой земле, над которой они летели. Они были над желто-коричневой саванной, которая весной цветет так недолго обширным ковром из диких цветов. Степь с неожиданно появляющимися холмами, которые с самолета выглядели не больше крошечных пузырей, заполнила весь ландшафт. Он похвалил ее, когда она вспомнила, что «южноафриканская степь» на языке африкаанс звучит как «фелт».

Он рассказал ей о горах, которые возвышались там, где поверхность земли опускалась с высоты центрального плато Африки к более низкому плато подобно гигантским ступеням, спускающимся к морю. И, наконец, об остроконечных пиках, охраняющих мыс Пенинсула, и завершающем спуске к Атлантическому океану.

Теперь, когда внизу стали видны огни — гроздья огней городов, все пассажиры самолета начали шевелиться, доставать свои свертки и надевать пальто.

— Кто-нибудь, возможно, будет нас встречать, — сказал Дэрк. — Я телеграфировал твоему отцу номер нашего рейса.

Сюзанна взглянула не него с удивлением. Самолет опускался по плавной траектории.

— Ты имеешь в виду, что отец может приехать в аэропорт? — спросила она, взволнованная этой мыслью — Тебе следовало предупредить меня. Я… я не готова.

— Я не думаю, что Никлас приедет сам, — сказал Дэрк со значением, которого она не поняла. Он взял ее руку, лежавшую на подлокотнике кресла между ними. — Сюзанна, дорогая, — начал он и вдруг замолчал.

— Что-то не так? — спросила она тревожно. — Я имею в виду моего отца. Ты что-то недоговариваешь?

Он стиснул ее руку.

— Дорогая, ты мне веришь? Ты только верь мне. Пока ты со мной, мы преодолеем любые трудности, я обещаю тебе.

Огни взлетно-посадочной полосы неслись им навстречу, через мгновение они остались позади, и колеса самолёта со слабым лязганьем коснулись бетона.

Пока самолет катился до полной остановки, Сюзанна слышала глухие удары своего сердца. Потом она заняла место в проходе между рядами, двигаясь вслед за Дэрком к выходу. «Это еще не собственно Кейптаун», — вспомнила она. Аэропорт Малан находился за городом, а сквозь темноту нельзя было разглядеть даже гору. Узнавание родных мест начнется лишь с наступлением утра, поэтому ей можно пока внутренне подготовиться.

Они не видели Джона Корниша среди пассажиров, когда проходили через ворота изгороди неширокий главный зал красивого здания. Дэрк направился к багажному отделению и больше интересовался тем, не приехал ли кто-нибудь встретить их. Сюзанна шла рядом, прижимаясь к нему, чувствуя себя на чужой земле. Напряженность, которую она почувствовала в самолете, все еще не покинула Дэрка, так же как и нетерпение, как будто он был связан с чем-то, что могло оказаться тяжелым испытанием.

Когда он, получив чемоданы, проходил через контроль, Сюзанна заметила мужчину и женщину, приближавшихся к багажной стойке. Женщина увидела Дэрка и уверенно пошла прямо в его сторону. Она была молода, возможно, ей не было еще тридцати, и поразительно хороша собой, свежая и румяная. Она была без головного убора, ее тяжелые красивые волосы были свернуты в свободный узел ниже затылка. Изящное модное пальто свободно спадало с плеч, на стройных ногах были коричневые туфли-лодочки на высоких каблуках. Наметанный глаз Сюзанны определил внешность женщины как удивительно фотогеничную.

Сразу за ней следовал светлокожий мужчина в шоферской униформе. Он был примерно одного возраста с Дэрком. И снова от ее цепкого взгляда не ускользнули детали: он отлично выглядел и хорошо держался. Однако ей редко приходилось видеть лица настолько бесчувственные и настолько лишенные выразительности.

Сюзанна прикоснулась к руке Дэрка. Он повернулся и увидел двоих подошедших. Преодолевая натянутость, он приложил все усилия, чтобы казаться дружелюбным.

— Мара! — воскликнул он — Как чудесно, что ты приехала. Это моя жена Сюзанна. Мисс Белман. Добрый вечер, Томас. Ты не поможешь нам с багажом?

В ответ мулат прикоснулся пальцем к головному убору и зашагал к стойке, чтобы забрать чемоданы, указанные ему Дэрком. Мара Белман приветливо улыбнулась Дэрку.

— Мои искренние поздравления, — сказала она и повернулась к Сюзанне. — Добро пожаловать в Кейптаун. Я секретарь вашего отца и главный помощник. И должна признаться, что женитьба Дэрка явилась для нас некоторым сюрпризом.

Сюзанна попыталась ответить улыбкой, но губы ей не повиновались.

— Я думаю, что и для нас это тоже был некоторый сюрприз, — призналась она.

Она хотела спросить о реакции отца на их брак, но сдержанность, присутствовавшая вследствие какой-то недоговоренности между всеми ними, остановила ее.

— Давайте пойдем к машине, — сказал Дэрк, — Мы оба устали, и это не место для разговоров.

Томас поднял чемоданы и направился к дверям. Она последовали за ним в холодный ночной воздух и живо пошли по направлению к автомобилю. Сейчас, перестав думать об отце, она просунула руку под локоть Дэрка, оттягивая его назад.

— Скажи мне, — прошептала она, — где дорога на Кейптаун?

Он понял, и его нетерпение прошло.

— Вот эта дорога. Ты можешь видеть огни. При дневном свете ты могла бы увидеть отсюда горы. Но тогда пришлось бы ждать утра. По крайней мере, вот Южный Крест. Помнишь ли ты его?

Он указал, и она подняла глаза к темному, усыпанному звездами небу. Ее глаза жадно искали, пока не нашли созвездия, похожего на маленького воздушного змея в небесах. Не особенно выразительного, но способного всколыхнуть в ней душевное волнение. Она вдруг припомнила темную ночь вдали от огней города и кого-то, показывающего ей, маленькой девочке, Южный Крест в первый раз в жизни. Был ли это ее отец?

Давнее неутоленное стремление и ностальгия снова проснулись в ней. К чему — она не смогла бы ответить. Дэрк, почувствовав ее волнение, обнял ее.

— Пойдем, дорогая, — прошептал он.

Она направилась с ним к автомобилю. Ощущение пространства, головокружительно несущегося прочь, исчезло. Она была здесь, и Кейптаун ждал ее.

«Все будет хорошо, — сказала она себе. — Мы должны приложить все усилия, чтобы все было хорошо». Но тревога не покидала ее.

ГЛАВА III

В течение поездки Мара попыталась завязать легкую беседу, хотя Дэрк поддерживал ее очень мало, снова погрузившись в свои мысли. Как отметила Сюзанна, ее произношение было вполне южноафриканским, с немалой примесью английского, однако с невнятным произношением слогов, что было знакомо Сюзанне из прошлого.

Дэрк вклинился в речь Мары невпопад, как будто не слушал, о чем она говорила.

— Как дядя Никлас реагировал на наши новости? — спросил он.

Мара на секунду замолчала. Потом снова защебетала, Стараясь поддерживать веселый, живой тон.