БОГИ В КАЖДОМ МУЖЧИНЕ. АРХЕТИПЫ, УПРАВЛЯЮЩИЕ ЖИЗНЬЮ МУЖЧИН - Джин Болен

Зевс же путем обмана убедил свою жену стать маленькой и проглотил ее. Метида уменьшилась и утратила свое могущество, вследствие чего Зевсу удалось проглотить все ее атрибуты, -- как патриархат когда-то проглотил матриархат, приписав богу все атрибуты, некогда принадлежавшие богине. Подобное умаление претерпевают некоторые женщины, после того как выйдут замуж и забеременеют. Они утрачивают былую независимость мышления и авторитет, полностью подчиняя себя мужьям, которые нередко обладают авторитарным характером Зевса.

Эдип: без вины виноватый

Минуя многие поколения богов, царей и героев, обратимся к такой мифологической фигуре, как Эдип, который убил собственного отца и женился на матери -- не ведая, что творит. Фрейд, заявивший, что такое убийство отца и женитьба на матери является подсознательным желанием каждого сына, назвал это явление эдиповым комплексом и основал на данной теории свой психоанализ. При этом Фрейд относился к своим ученикам мужского пола (таким, как Юнг и Адлер, которые развили идеи, отличающиеся от идей учителя, и могли со временем бросить вызов авторитету учителя) точно так же, как Лай к Эдипу, -- как к сыновьям, от которых нужно избавиться. Когда Юнг рассказал учителю сон, по мнению самого Юнга приведший его к теории коллективного бессознательного, Фрейд был убежден, что в этом сне отражено желание смерти его, Фрейда3.

Фрейд считал, что отец Эдипа, Лай, выступает в этом мифе в роли невинной жертвы. Однако, как отмечает психоаналитик Алиса Миллер*, эта версия далека от истины.

* Современный психоаналитик Алиса Миллер в своей книге "Об этом необходимо знать. Предательство общества по отношению к ребенку" анализирует обстоятельства, которые привели Эдипа к убийству отца. Анализируя мифы и другие источники, Миллер обнаруживает склонность приписывать невинным детям низкие мотивы и порочную природу, которую необходимо исправлять, нередко довольно суровыми методами. Таким образом взрослые оправдывают жестокое обращение с детьми. -- Прим. авт.

Лай был царем Фив. Когда он обратился к дельфийскому оракулу с вопросом, почему они с Иокастой, его женой, никак не могут зачать ребенка, тот ответил: "Лай, ты хочешь ребенка. У тебя родится сын. Но волею судьбы ты должен погибнуть от его руки... таково проклятие Пелопа, у которого ты отнял сына". Дело в том, что в молодости Лай совершил один проступок. В силу обстоятельств ему пришлось бежать из собственной страны, и его приютил царь Пелоп. Лай отплатил царю за гостеприимство тем, что совратил его сына Хрисиппа, который из-за этого лишил себя жизни.

Пытаясь избежать судьбы, предсказанной оракулом, Лай перестал делить ложе со своей женой. Но со временем, несмотря на предупреждение оракула, он снова возлег с ней, и Иокаста родила царю сына. Боясь исполнения пророчества, Лай задумал избавиться от новорожденного. Проколов сыну лодыжки булавкой и связав их ремнем, царь велел отнести ребенка в горы и бросить там. Но пастух, которому было поручено совершить это убийство, пожалел невинного младенца. Он отнес малыша в горы, но не бросил, а отдал его другому пастуху. Царю же солгал, будто исправно исполнил приказание. Теперь Лай чувствовал себя в безопасности, уверенный, что младенец умер от голода и жажды или съеден дикими зверями. Пастух, приютивший малыша, назвал его Эдипом ("С Опухшими Ногами" -- из-за ран на лодыжках) и передал одной супружеской паре. Приемные родители растили мальчика, не говоря ему, что он -- не их сын.

Однажды, когда Эдип был уже взрослым юношей, он отправился в Беотию, где на одном из перекрестков у него завязалась ссора с каким-то человеком, ехавшим в колеснице. Мужчина ударил Эдипа по голове скипетром, а молодой человек, возмущенный ничем не спровоцированным насилием, перевернул колесницу обидчика, а самого его ударил своим посохом, в результате чего тот скончался. Затем Эдип продолжил свое путешествие, отнюдь не считая, что поступил неправильно. С точки зрения Эдипа, он просто защищался от какого-то незнакомца, который сам затеял ничем не спровоцированную драку. Ничто в одежде или внешнем виде убитого не говорило о его высоком происхождении, дающем право требовать особого к себе отношения. На самом же деле это был Лай, царь Фив и отец Эдипа.

Алиса Миллер отмечает, насколько несправедливо винить в случившемся Эдипа:

В трагедии Софокла Эдип в приступе покаяния лишает себя глаз. И это несмотря на то, что он никак не мог узнать в Лае своего отца; несмотря на то, что Лай сам спровоцировал гнев Эдипа во время ссоры на перекрестке; несмотря на то, что Эдип не добивался Иокасты, но стал ее мужем благодаря своей мудрости, после того, как решил загадку сфинкса и таким образом спас Фивы; несмотря на то, что сама Иокаста, мать Эдипа, могла бы узнать сына по опухшим ногам, -- несмотря на все это, до сего дня, кажется, никого не удивляет тот факт, что всю вину возлагают на Эдипа4.

Далее Миллер отмечает:

"Всегда считалось само собой разумеющимся, что дети сами ответственны за то, что с ними делают, и очень важно, чтобы они не знали всей правды о своем прошлом"5.

Безуспешная попытка Лая убить сына повторяет мифологические сюжеты о греческих Небесных Отцах, пытавшихся убить собственных сыновей. Во всех этих случаях, как и в психоаналитической теории об эдиповом комплексе, отец видит в зачатом или новорожденном сыне опасного соперника. Кронос и Зевс боялись, что сыновья поступят с ними так же, как они сами поступили со своими отцами; Лай боялся, что сын станет орудием возмездия. В мифах попытки отца убить своих сыновей рационально обосновываются "пророчеством". В современной психиатрии была бы названа другая причина: "параноидальная идея". Юнгианская психология сформулировала бы причину как "проекцию тени" (это когда человек приписывает другим людям собственные вытесненные или подавленные эмоции, мотивы или действия).

Проекции и порожденные проекциями действия способны формировать тех, на кого они направлены. Когда ребенка считают плохим -- отвергают, бросают, обижают, -- он испытывает чувство вины. Ребенок думает: "Значит, я заслуживаю такого отношения", и он страдает вдвойне -- от плохого обращения и от чувства вины.

И Зевс, и такие смертные правители, как Лай, руководили определенными территориями и людьми. Они подчиняли своей власти земли и народы и правили ими как цари. Такая форма правления и соответствующие ей ценности по существу являются патриархальными. Это иерархия мужчин, существующая в рамках строгого порядка: Зевс на самой вершине, затем следуют другие божества, затем смертные цари, ведущие родословную от богов, а затем вассалы царей и, наконец, простой люд. Современными аналогами мира, управляемого Зевсом и Олимпийцами, являются крупные корпорации, возглавляемые генеральным директором и советом директоров. Еще более четко прослеживается эта иерархия в армии, в Римско-католической церкви и в большинстве тайных обществ.

Бесправные матери в патриархальных семьях

У всех олимпийских богов, включая Зевса, были бесправные матери, полностью подчиненные могущественному и нередко жестокому мужу. И у большинства из них были покорные жены. Женщинам -- как богиням, так и смертным, за очень редкими исключениями, -- в отношениях с богами приходилось весьма нелегко. А если женщины не имеют ни власти, ни силы, ни возможности защитить своих сыновей (и дочерей), то сыновьям кажется, что матери их предали. Ибо мать рождает ребенка, вскармливает его, заботится о нем, так что именно через нее к нему приходит первый опыт мира, -- и поэтому она по определению всемогущая. И если мать потом не может защитить или бросает сына или предпочитает ему кого-то другого, он воспринимает это как предательство и может затаить на нее обиду, которая затем перейдт на всех женщин, от кого он когда-либо будет зависеть. Став взрослым, он будет выплескивать на других женщин тот беспомощный гнев, который в детстве испытывал по отношению к матери. Такая цепь событий помогает объяснить происхождение враждебности к женщинам в патриархальных культурах, где они сравнительно бесправны.

Есть еще одно обстоятельство, отягощающее ситуацию. Когда женщины находятся под гнетом властных мужчин -- отцов, мужей, братьев или культуры в целом, которая ограничивает их только потому, что они являются женщинами, -- они склонны выплескивать накопившуюся обиду (нередко бессознательно) на самых бесправных мужчин (своих малолетних сыновей), особенно если мальчик подражает отцу или проявляет врожденный норов. Это может принимать форму откровенных издевательств, или холодности, или же саркастических и унизительных замечаний. Сестры, несущие самое тяжелое бремя несправедливости, тоже могут подобным образом отыгрываться на своих братьях, пока те еще достаточно малы. Это обстоятельство служит еще одним источником возникающей в детстве враждебноти по отношению к женщинам, которая таится в душе многих мужчин, а затем, когда они становятся взрослыми и сильными, выплескивается.