Кикимора (Пустоброд) - Далия Трускиновская

Трифон Орентьевич не так давно сильно пострадал из-за вранья, чуть было родного дома навеки не лишился, и с того времени стал чуять вранье примерно так же, как пес чует след. Он, возмутившись, гаркнул на Аникея Карповича, тот сперва огрызнулся, а потом дал деру. Здешние места были ему родные - главное было успеть пересечь огород, а потом уж он успешно затярелся в закоулках. Трифон Орентьевич гнал его, гнал, упустил да и плюнул.

Не все ли равно? Врет, не врет - какая разница? Зато невеста хорошая оказалась, с правильным понятием о бабьей верности, и счету обучена.

Может, и не стоит больше гордость разводить, нос задирать, на свах фыркать?

* * *

Когда домовихи остались одни, сваха долго ждала, чтобы бабка Бахтеяровна умное словцо изронила. Но та опять замолчала.

Вдруг гадалка горестно вздохнула.

- Хоть тебе покаюсь... - пробормотала она.

- А что, бабушка, а что?

- Натворила я дел...

- С кикиморой?

- Какая кикимора?.. Нет никакой кикиморы...

- А кто же в жениховом доме шалил?

- То-то и оно...

Старая домовиха взяла горстку мелких камушков, раскинула на дощечке, получилось что-то нехорошее. Она смахнула камушки обратно в мешок из мышьей шкуры.

- Думаешь, почему я так зажилась? - спросила вдруг. - Вот уж и правнуков вынянчила, и скоро праправнука обещались мне принести?

- Здоровье у тебя такое оказалось, - предположила Неонила Игнатьевна.

- Ну, и здоровье тоже, я все то и дело поправляю. Средство у меня такое имеется. Поправим, что ли?

Средство оказалось ядреной настойкой, от которой во рту - огонь, а в башке - сперва блаженная пустота, потом мысли, похожие на разноцветный птичий пух.

Возможно, бабка Бахтеяровна просто хотела самом себе развязать наконец язык.

- И когда же это было? А, поди, при государе императоре... неожиданно сказала она. - Хозяева лошадей держали, хозяйский сынок в каваре... кавареле.. ка-ва-лер-гардах служил! Да ты пей, пей, оно не вредное. И посватали мне домового дедушку из хорошего, богатого дома. А я девкой была норовистая - нет и нет! Другой мне полюбился...

- Как это? Так не бывает, чтобы девке кто-то полюбился! - убежденно воскликнула уже пьяненькая сваха.

- Не галди! Бывает! И я к нему самовольно ушла.

- Ахти мне!

Действительно - дело было неслыханное, и для теперешнего шалопутного времени отчаянное, а при государе императоре - и вовсе невозможное.

- Вот те и ахти... Недолго я с ним прожила - он счастья своего не умел понять! - грозно произнесла бабка. - Другую ему сватать стали. Гляжу - он к свадьбе готовится! Три дня и три ночи ревела я не переставая - слышишь, девка? Теперь так уже не ревут!

Неонила Игнатьевна на "девку" не обиделась - понимала, что для бабки Бахтеяровны она еще - несмышленыш.

- И от этого рева в меня сила вошла...

- Какая сила, бабушка? - удивилась сваха.

- Сама не пойму. Я даже и не заметила, как это сделалось. Вот я его перед собой поставила и спрашиваю: ну, так с кем из нас жить будешь? Он жался, изворачивался, наконец брякнул: к той пойду! И я ему в ответ: пойдешь, да не дойдешь! Помяни мое слово!

- Ахти мне! - в который уже раз ужаснулась сваха.

- Кабы он мне не перечил - может, и обошлось бы. Так нет же! И чего такого сказал - не помню, только взбеленилась я до крайности! Ступай, кричу, и чтоб те пусто было, крысиный выкормыш, чтоб те было пусто! И кто слова-то подсказал - до сих пор не ведаю. Он и пошел...

- Куда, бабушка?

- А не ведаю. Знаю только, что до той невесты так и не дошел. Искали его, искали, да и бросили. Пропал. Я потом опомнилась, поумнела, скромненько жила, замуж меня взяли. Но только после того крику стала я гадать. И как-то на него камушки бросила. Знать хотела - жив или уж нет? А ему все дорога да дорога выпадает, идет он и идет, все никак до своей невесты не дойдет, поганец! И всюду ему - пусто...

- Вон оно что! - догадалась сваха. - Так погоди, бабушка! Неужто та пустота - заразная? Вот ведь и Аникею Киприяновичу она померещилась! И потом - магазинному...

- Выходит, заразная... - старая домовиха вздохнула. - Или же пустота в нем самом до того разрослась, что ее уже на все окрестности с лихвой

хватает... Столько по миру бездомно шастать - и впрямь пустой сделаешься, ну как пакет из-под картошки...

- Да-а... - пробормотала Неонила Игнатьевна, с трудом осознавая, какую горестную судьбу устроила своему изменщику бабка Бахтеяровна. - Это. значит, куда бы он ни сунулся - всюду ничего, окромя пустоты, не находит?

- Что сам в себе несет - то и вокруг находит. Это я уж потом поняла. А как теперь быть - ума не приложу! Освободить бы его пора - а как?

- Ну, скажи: чтоб те полно было! - предложила сваха.

- Пробовала. Не выходит.

- Может, сперва вдругорядь три дня и три ночи реветь надо?

- Может, и надо. Да только стара я стала и так, как тогда, реветь уж не умею.

- Крепко ты его припечатала! - с неожиданным для самой себя восхищением воскликнула сваха.

- Ага, крепко. Да и себя заодно. Чем дальше - тем хуже. И его я этим отчаянным словом по миру гоняю, и себя обременила...

- Тебе-то что? Детей родила, внуков вырастила, правнуков, вот полезным делом занимаешься, - стала разбираться сваха. - Все тебя уважают, подношения тащат.

- Дочку с зятем пережила, сына с невесткой пережила. Для домовихи что главное? Семья! А ведь я свою семью пережила...

И пригорюнилась бабка Бахтеяровна, повязанная чересчур сильным словом, не имеющим супротивного слова, и, глядя на нее, пригорюнилась сваха Неонила Игнатьевна.

А в щель между дверью и порогом уже блестели молодые глаза - это Малаша, уняв свой девичий испуг, принеслась выспрашивать о знатном женихе Трифоне Орентьевиче. И ей хотелось знать сию же минуту - понравилась она или не понравилась. Раз уж в этом сватовстве все не по правилам, не по прежнему разумному порядку, раз уж они до свадьбы встретились - то ведь очень важно понравиться. А то, глядишь, и никакой свадьбы не будет...

А коли свадьбы не будет - так будет рев в три ручья, и будут всякие злые и глупые слова, и много всяких неприятностей.

Довольно уже и того, что бредет не-разбери-поймешь куда позабывший свое имя дряхлый домовой, бредет от пустоты к пустоте и остановиться не может. Лишь изредка вспоминает - вроде бы к невесте шел. И тут же забывает обратно.

Рига 2003