Перо Демиурга. Том II - Евгений И. Астахов

ваши души утянет во тьму. Никакого посмертия. Никакой славной гибели. Вы сдохните, как коровы на бойне. Время пошло.

Откуда-то из-за моей спины вжикнул арбалетный болт и отрикошетил от резко подставленного меча.

— Большая ошибка, — протянул я и активировал Эссенцию теней.

Зал затопила тьма, почти целиком лишая его света. Молния только формировалась в руках Амокира, но слишком медленно. Каждый дворф ещё секунду назад отбрасывал тень в лучах жаровен и факелов. Сейчас они ожили и сумрачные жгуты, подобно щупальцам спрута, затаскивали брыкающихся и орущих от ужасов коротышек в землю.

Зал наполнился истошными воплями.

Белоснежная вспышка электричества отчасти разогнала тьму, чтобы открыть картину протянутых к потолку рук и запрокинутых к свету лиц. Все они, опутанные тенями, исчезали, погружаясь во тьму.

Я ведь не шутил. Мой контроль над собственными способностями, моё понимание теней и всего, что их окружало, выросло многократно.

Те, кто стоял дальше всего, бросились бежать, голося от страха. Мечи и щиты полетели на пол. Бойцы срывали шлемы и отцепляли нагрудники, лишь бы ускориться. Металл звенел на камнях.

Стихли крики.

Зал накрыла тишина.

Не осталось ни крови, ни истерзанных тел.

Только брошенное в спешке оружие и доспехи.

Повернувшись к асимару, я увидел в его глазах панику. Безудержную и безотчётную. Она смогла пробиться сквозь манию Длани, парализовав его. Молния всё ещё трепетала на конце его посоха, но всё слабее и слабее. Она постепенно гасла без подпитки маны, а темнота отвоёвывала своё.

— Что ты, Бездна задери, такое? — с дрожащими от страха губами просипел Амокир.

Откашлявшись, я вскинул указательный палец к потолку и громогласно объявил:

— Я ужас, летящий на крыльях ночи! Я камешек в ботинке своих врагов! Я предвещающее беду пятно на ваших обоях! Я Чёрный Плащ!

— Что? — на его лице отразилось полнейшее непонимание.

— Та гадалка тебе соврала, — отстранённо произнёс я.

Длань явно собрался что-то сказать, но не смог. Лишь в удивлении опустил взгляд на свою грудь, из которой торчало шесть теневых клинков. Они пробили его защитный барьер, будто он был сделан из туалетной бумаги.

— Никогда не верь шарлатанам, — наставительно заметил я.

Мечи рванули в стороны, разрывая его тело на части, и в коридоре я остался один.

Ну, почти.

Лениво обернувшись, я бросил взгляд на Бальдрома, который пытался прикинуться ветошью и слиться с полом своего кабинета.

— Д-да? — прошептал он.

— Раз уж ваш тан решил пожаловать сюда, я хочу с ним познакомиться. Скорее всего, эту счастливую встречу он не переживёт. Поэтому тебе, дедуль, особо важное поручение. Передай его преемнику, что связываться с дроу, а особенно со Старшим Домов Эвер’харн — это кратчайший путь на тот свет. Запомнил?

— Да, — робко кивнул управляющий.

— Ну и молодец.

Подмигнув ему, я вскочил на Брута и рысью пролетел к лестнице. Ни одного стража. Сбежали все.

Вестибюль также пустовал. А ведь ещё полчаса назад здесь толпились клиенты.

На улицу я вышел уверенно и беззаботно. Ещё бы, ограничительные чары тут уже не чувствовались.

Оцепление оказалось действительно солидным. Тройное кольцо воинов. Больше полутора сотен бойцов. Эти придурки даже аркбаллисты откуда-то пригнали. А вон там припарковали дюжину стреломётов.

А за их спинами, на спине огромного кабана, закованного в доспехи, сидел дворф[14]. Похоже, тан собственной персоной. Густые огненные усищи и такая же кудлатая борода. У меня сложилось впечатление, что тревога выдернула его прямо из кузни, потому что Капитан Рыжая Борода был одет в обычный кожаный фартук поверх потной рубахи, с закатанными рукавами.

Примечательно, что правитель подгорных коротышек тоже был инвалидом. Однако в отличие от покойного Амокира на правую руку. И если у смурфика протез казался творением магии, вселившим жизнь в металл, то у Родрика объёмистая рука щёлкала шестернями и пружинами. Правда, внутри явно сидел кристалл маны, питающий конструкцию.

Меня он узнал сразу, поэтому в глубоко посаженных глазках вспыхнула ярость.

— Ах ты ходячий чирий! — проревел тан. — Выродок сучий! Эльфийская лепёшка!

— Тааан, — ошарашенно протянул чей-то жеманный голос.

— Гузно орочье! — продолжил распаляться государь. — В него я и забью твои мечи блядские! Слышишь?! Посла моего прикончил? — его усы дёргались в такт каждому слову, как наэлектризованные. — Банк мой решил обнести?! Да ты знаешь, что я сделаю с тобой за это?! Тебе конец! Твоему Дому конец! Всей твоей грёбаной семейке ПИЗДЕЦ! — Родрик ушёл с раскатистого баса в настоящий звериный рёв.

— Да-да, «иди сюда, ты, говно, жопа», — помахав рукой, рассеянно закончил я.

И телепортировался прямо в толпу.

Тан явно не ожидал от меня такой прыти. Его физиономия застыла в полнейшем удивлении, когда мои мечи понеслись к его голове. Однако вместо фонтана крови я увидел вспыхнувший на пути клинков защитный барьер. От удара тот вздрогнул и покрылся сеткой трещин, но тут же оказался укреплён маной, стекавшейся к нему со всех сторон. Окружающие своего государя маги не зря ели свой хлеб.

За секунду до того, как этот кокон накрыл и борова, на котором восседал Родрик, моя рука скользнула в сумку и размашисто швырнула хрупкую ёмкость. Прямо в морду секача. Стеклянная крошка и токсичные капли забрызгали налобную пластину и щедро окропили маленькие багровые глазки в прорезях брони.

Когда-то я варил яды, и мне повезло. Один из них прокнул, приобретая случайный дополнительный эффект. Как раз этот самый пузырёк — Ониксовая хватка. А эффект, который он получил, я смог увидеть во всей его красе.

Хряк заверещал дурниной, будто ему в задницу воткнули паяльник, и ломанулся сквозь толпу союзников. На бегу он дёргал башкой с острыми клыками из стороны в сторону, расшвыривая медлительных бойцов. Отлетали они прямо, как кегли. Чистый страйк.

Так и знал, что когда-нибудь пригодится!

Сам же тан матерился на чём свет стоит. Крыл своего скакуна Бьорна, союзников, меня и весь Виашерон. Его ноги крепко зацепились за стремена, поэтому, несмотря на все попытки выбраться, наездник следовал за своим питомцем. Он мотался в высоком седле, словно репей на беличьем хвосте.

Какой-то особо наглый дворф ударил меня сбоку, и я ушёл на полшага, пропуская топор вдоль корпуса. Сам же походя распластал подставленную шею. Видя такое безобразие, товарищи убитого навалились на меня со всех сторон. Пришлось парировать три удара, уклониться от четырёх арбалетных болтов и