Девушка с татуировкой дракона - Стиг Ларссон

– Трудно увидеть связь между проституткой из Уддеваллы, – начал он, – убитой за контейнером в промзоне, и женой пастора из Роннебю, которую задушили и пытались сжечь. Если, конечно, не иметь ключа, который дала нам Харриет.

– А отсюда возникает следующий вопрос, – заметила Лисбет.

– Как, черт возьми, Харриет оказалась в это втянутой? Шестнадцатилетняя девушка, жившая в достаточно благополучной среде, вдали от подобных вещей.

– Есть только один ответ, – произнесла она.

Микаэль снова кивнул:

– Должна иметься какая-то привязка к семье Вангер.

К одиннадцати часам вечера они успели настолько подробно разобраться в серии убийств, обсудить связь между ними и разные отдельные детали, что мысли в голове у Микаэля начали путаться. Он потер глаза, потянулся и спросил, не хочет ли она пойти прогуляться. По виду Лисбет Саландер было ясно, что она считает подобные променады пустой тратой времени, но после недолгого размышления она согласилась. Поскольку вечером было много комаров, Микаэль предложил ей надеть брюки.

Они прошли под мостом, мимо лодочной гавани, и направились в сторону мыса Мартина Вангера. Микаэль показывал по пути дома, рассказывая, кто в них живет. Дойдя до дома Сесилии Вангер, он заговорил как-то сбивчиво, и Лисбет покосилась на него.

Миновав щегольскую яхту Мартина Вангера, они вышли на мыс, уселись на камень и выкурили одну сигарету на двоих.

– У всех этих женщин есть еще кое-что общее, – внезапно сказал Микаэль. – Возможно, ты уже об этом подумала.

– Какая?

– Имена.

Лисбет Саландер задумалась, потом замотала головой.

– Все имена – библейские, – подсказал Микаэль.

– Это не так, – быстро ответила Лисбет. – Лив и Лена в Библии отсутствуют.

Микаэль покачал головой:

– На самом деле они там есть. Лив означает «жить», и именно это значение имеет библейское имя Ева. А теперь напрягись-ка, Салли: сокращением от чего у нас является имя Лена?

Лисбет Саландер зажмурилась от злости и выругалась про себя. Микаэль соображал быстрее ее, а этого она не любила.

– Магдалена, – сказала она.

– Блудница, первая женщина, Дева Мария... в этом собрании присутствует вся библейская компания. От этих диких загадок может, вероятно, обалдеть и психолог. Вообще-то, говоря об именах, я сейчас подумал о другом.

Лисбет терпеливо ждала.

– Это еще и традиционные еврейские имена. В семье Вангер антисемиты, нацисты и заговорщики-теоретики имеются в количестве, значительно превышающем норму. Живущий здесь Харальд Вангер, которому сейчас за девяносто, находился в шестидесятых годах в расцвете сил. Единственный раз, когда я его видел, он прошипел, что его собственная дочь шлюха. У него, несомненно, имеются проблемы с женщинами.

Вернувшись домой, они сделали бутерброды, чтобы перекусить на ночь, и подогрели кофе. Микаэль покосился на пятьсот страниц, приготовленных для него любимой сотрудницей Драгана Арманского.

– Ты проделала невероятно большую работу за рекордное время, – сказал он. – Спасибо. И спасибо за то, что ты так любезно согласилась приехать сюда, чтобы отчитаться.

– Что будет дальше? – спросила Лисбет.

– Завтра я поговорю с Дирком Фруде, и мы с тобой расплатимся.

– Я имела в виду не это.

Микаэль посмотрел на нее.

– Ну... розыскная работа, для которой я тебя нанимал, выполнена, – осторожно сказал он.

– Я еще не закончила.

Микаэль откинулся на спинку кухонного дивана и посмотрел в глаза Лисбет. Прочесть что-либо в ее взгляде было невозможно. Полгода он проработал над исчезновением Харриет в одиночку, и совершенно внезапно появился другой человек – опытный исследователь, – хорошо разбирающийся в ситуации. Он принял решение, поддавшись порыву.

– Я знаю. Мне эта ситуация тоже не дает покоя. Я поговорю завтра с Дирком Фруде. Мы наймем тебя еще на неделю-другую в качестве... ассистента-исследователя. Не знаю, захочет ли он платить по тем же расценкам, что платит Арманскому, но приличную месячную зарплату мы, пожалуй, из него выдавим.

Лисбет Саландер внезапно одарила его улыбкой. Ей совершенно не хотелось, чтобы ее отстранили, и она была готова работать даже бесплатно.

– У меня начинают слипаться глаза, – заявила она и без лишних слов ушла к себе, закрыв за собой дверь.

Через две минуты она снова открыла дверь и высунула голову:

– Думаю, ты ошибаешься. Это не сумасшедший серийный убийца, начитавшийся Библии. Это самая обычная скотина, которая ненавидит женщин.

Глава

21

Четверг, 3 июля – четверг, 10 июля

Лисбет Саландер поднялась раньше Микаэля, около шести утра. Она поставила воду для кофе и приняла душ. Когда в половине восьмого проснулся Микаэль, она сидела и читала с экрана ноутбука его соображения по делу Харриет Вангер. Он вышел на кухню, завернувшись в простыню и протирая сонные глаза.

– На плите есть кофе, – сказала Лисбет.

Микаэль заглянул через ее плечо:

– Этот документ защищен паролем.

Она повернула голову и подняла на него глаза:

– На то, чтобы загрузить из Интернета программу, которая взламывает пароли «Ворда», требуется тридцать секунд.

– Нам придется поговорить о том, где граница между твоим и моим, – произнес Микаэль и ушел в душ.

Когда он оттуда вышел, Лисбет уже закрыла его компьютер и вернула на место в кабинет. Ее ноутбук был включен. Микаэль почти не сомневался в том, что она уже перенесла содержимое его компьютера в свой собственный.

Лисбет Саландер была информационным наркоманом с предельно расплывчатым представлением о морали и этике.

Едва Микаэль уселся завтракать, как в наружную дверь постучали, и он пошел открывать. У стоявшего на пороге Мартина Вангера был мрачный вид, и Микаэль на секунду подумал, что тот пришел с известием о смерти Хенрика.

– Нет, Хенрик чувствует себя так же, как вчера, – заверил тот. – У меня совсем другое дело. Можно мне на минутку зайти?

Микаэль впустил его и представил своему «ассистенту-исследователю» Лисбет Саландер. Та взглянула на промышленника одним глазом, быстро кивнула и снова уткнулась в компьютер. Мартин Вангер автоматически поздоровался, но казался настолько рассеянным, что, похоже, вообще не обратил на нее внимания. Микаэль налил ему кофе и пригласил сесть.

– В чем дело?

– Вы выписываете «Хедестадс-курирен»?

– Нет. Я иногда читаю газету в «Кафе Сусанны».

– Значит, сегодняшний номер вы еще не читали.

– Судя по вашему тону, мне бы следовало его прочесть.

Мартин Вангер положил на стол перед Микаэлем свежий номер «Хедестадс-курирен». Микаэлю там, для затравки, уделили два столбца на первой странице, с продолжением на четвертой. Он посмотрел на заголовок.

Здесь скрывается осужденный за клевету журналист

К тексту прилагалась фотография, снятая телеобъективом с церковного холма по другую сторону моста, изображавшая Микаэля выходящим из дверей домика.

Репортер Конни Турссон неплохо поработал, составляя пасквиль на Микаэля. В статье кратко излагалось дело Веннерстрёма и подчеркивалось, что Микаэль с позором бежал из «Миллениума» и только что отбыл наказание в тюрьме. Текст завершался ожидаемым утверждением, что Микаэль отказался давать интервью «Хедестадс-курирен». Тон статьи явно давал понять жителям Хедестада: среди них разгуливает Стокгольмец с Чудовищно Темной Репутацией. Ни к одному слову нельзя было придраться, чтобы подать в суд за клевету; однако Микаэль был изображен как весьма подозрительная личность, и на образ его автор не пожалел черной краски. Статья по виду и содержанию напоминала те, в которых описываются политические террористы. «Миллениум» подавался как «агитационный журнал», мало заслуживающий доверия, а книгу Микаэля об экономической журналистике автор охарактеризовал как собрание противоречивых утверждений об уважаемых журналистах.

– Микаэль... мне не хватает слов, чтобы выразить мои чувства по поводу этой статьи. Она отвратительна.

– Это заказная работа, – спокойно сказал Микаэль, испытующе глядя на Мартина Вангера.

– Надеюсь, вы понимаете, что я не имею к этому ни малейшего отношения. Я чуть кофе не подавился, когда это увидел.

– Кто за этим стоит?

– Я сделал утром несколько звонков. Конни Турссон у них кого-то замещает на лето. Но статью он написал по заданию Биргера.

– Я не думал, что Биргер имеет влияние на редакцию – он ведь как-никак муниципальный советник и политик.

– Формально он никакого влияния не имеет. Но главным редактором газеты является Гуннар Карлман, сын Ингрид Вангер, – это ветвь Юхана Вангера. Биргера с Гуннаром связывает многолетняя дружба.

– Тогда понятно.

– Турссона незамедлительно уволят.