Поцелуй горца - Карен Монинг

— Спасибо. Я знала, что ты поймешь. Именно поэтому мне открылось истинное назначение твоих древних камней.

Они медленно и страстно целовались: у них впереди была целая вечность. Потом Друстан мягко сказал:

— Есть легенда, согласно которой МакКелтар, решивший использовать камни в собственных эгоистичных целях, попадет в лапы темных душ. Друиды, павшие в битве или предавшиеся злу, завладеют этим дураком. Они затянут его на грань между живыми и мертвыми. Я не знаю, правда ли это, и не хочу проверять. Снова будить древнюю ярость, жестокость и безумие… — Он осекся. — В том, что касается друидов, даже мы не все понимаем. Когда Дуг погиб в иной реальности, я не смог нарушить клятву.

Друстан замер, потом сел на постели.

— Дуг…

Гвен села рядом с ним.

— Он жив, помнишь? Ты отправил с ним две сотни стражников.

Друстан потер лоб.

— Ох, это чертовски странно, когда в одной памяти смешиваются два мира. Теперь понятно, почему разум инстинктивно сопротивляется двойникам. Я знаю, что мой брат не погиб, и в то же время скорбь от его потери никуда не делась… — Друстан нахмурился.

Гвен пытливо заглянула ему в глаза.

— Ты волнуешься за него.

— Нэй, — сухо ответил горец. — Со мной моя любимая жена и…

— И ты волнуешься за него.

Он взъерошил волосы.

— Битва уже произошла? Ты не говорил мне, когда именно она случилась.

— До битвы осталось два дня. Дуг погиб во второй день августа.

— Ты успеешь его догнать? — не отставала Гвен.

Горец кивнул, явно задумавшись.

— Да, если буду ехать без остановок.

— Тогда вперед. Привези его домой целым и невредимым, Друстан. Я никуда не денусь. Но я с ума сойду, если буду думать, что без тебя Дуг может погибнуть. Давай, иди.

— Ты так скоро выгоняешь меня из постели?! — с притворной яростью зарычал он, но Гвен заметила нерешительность в его взгляде.

Ее умный, красивый, страстный, сексуальный мужчина боялся ее потерять.

— Нет. Если бы все зависело только от меня, я никогда бы тебя не отпустила, но если Дуг не вернется домой, я никогда себе этого не прощу. А у нас еще будет время. У нас целая жизнь впереди.

— Айе, целая жизнь. — Друстан наклонился к ней и поцеловал, нежно, едва касаясь губами.

Долго, медленно и ласково, чуть дразня языком. Когда он отстранился и сел, Гвен заметила, что он улыбается.

— Что?

— Аня. Я могу одной стрелой убить двух зайцев, позаботиться о брате и решить проблему с помолвкой. Ни одна пятнадцатилетняя девочка не воспримет магию друидов спокойно. Я заставлю ее первой разорвать нашу помолвку, привезу брата домой и буду любить тебя до потери сознания. Через неделю, нет, раньше…

— Ты вернешься, любимый, и мы займемся теми, кто планирует похитить тебя, потому что с этой проблемой мы еще не разобрались, — поправила его Гвен и вздрогнула.

Она так радовалась возвращению своего Друстана, настолько растворилась в их любви, что все мысли об опасности вылетели из головы. Она натянула одеяло на грудь и села, скрестив ноги.

— Кто похитил тебя, Друстан? Ты помнишь хоть что-нибудь?

Серебристые глаза потемнели.

— Я уже рассказал тебе все, что смог вспомнить про свое похищение. Мне не удалось даже увидеть тех, кто ко мне подходил. К тому времени как я добрался до поляны, я был практически без сознания. Я не мог открыть глаза. Я слышал голоса, но не смог узнать их.

— Значит, я предлагаю обсудить первый пункт нашего плана. Всю твою еду и питье в течение месяца буду готовить только я, — предложила Гвен.

Он приподнял бровь.

— Как будто я выпущу тебя из постели на столь долгое время.

— Я не позволю тебе пить или есть то, что не готовила я, или то, что не попробовал до тебя кто-то другой.

— А вот это идея. В конце концов, меня не отравили, а только опоили. Наши стражи знают, что в случае опасности они должны первыми пробовать мою еду.

— Я спросила Сильвана о тех, кто может желать тебе зла. Он сказал, что у тебя нет врагов. А ты кого-то подозреваешь?

Друстан поразмыслил над вопросом.

— Нэй. Единственное объяснение, которое приходит мне в голову: некто решил завладеть знаниями друидов. И все равно неясно, почему этот кто-то заколдовал меня. Почему меня просто не убили? Зачем понадобилось меня усыплять? — Он покачал головой. — Я думал, что, когда вернусь, смогу найти какую-нибудь подсказку. Но до сих пор не понимаю, кто и зачем это сделал.

— Ладно, но в любом случае, когда пришлют записку, ты туда не поедешь. Отправим на поляну отряд стражи. Когда именно тебя похитили?

— В семнадцатый день августа. Через две недели после того, как Дуга… — Друстан замолчал, и по его лицу пробежала тень боли.

— Иди, — подтолкнула его Гвен. Ей было больно смотреть на то, как он мучается. — Поговорим об этом после твоего возвращения. Иди и привези домой своего брата. Мы с Сильваном составим список подозреваемых, а когда вы с Дугом вернетесь, тщательно все проверим.

— Я не хочу оставлять тебя.

Гвен вздохнула. Ей тоже не хотелось расставаться с ним, ведь он совсем недавно снова стал собой. Но она знала, что, если бы у нее был брат и если бы этот брат погиб в другой реальности, она бы изо всех сил постаралась не позволить ему умереть снова. Да и теперь она просто не перенесет, если с Дугом что-нибудь случится. Друстану нужно ехать, и необходимо его убедить.

— Ты должен отправляться в путь, — настойчиво повторила Гвен. — Я еще плохо езжу верхом и только задержу тебя. Если я поеду с тобой, мы оба опоздаем.

Горец снова взъерошил волосы, встал с постели и обернулся. Гвен никогда еще не видела его в таком смятении. Он посмотрел на нее, на ее припухшие от поцелуев губы, на тело, которое он только что обнимал. В пурпурном покрывале на шелковых простынях она казалась ему просто неземной.

— Ты самое прекрасное видение из всех, что дарила мне жизнь, — хрипло сказал Друстан.

Гвен просияла и улыбнулась своему чудесному горцу.

— Я вернусь, Гвен. Хотел бы я застать тебя в том же виде и на том же месте, но, боюсь, поездка займет четыре или пять дней.

— У меня уйдет примерно столько же времени, чтобы снова научиться нормально ходить, — пробормотала она, покраснев.

Он улыбнулся — чисто мужской, удовлетворенной улыбкой, — быстро оделся, поцеловал ее и вышел из комнаты… И тут же засунул голову обратно.

— Я люблю тебя, Гвен.

Гвен упала спиной на кровать и мечтательно вздохнула. Любовь. У Гвен Кэссиди есть сердце, и ее любят.

— Ну скажи, — поторопил он.

Она рассмеялась.

— Я тоже люблю тебя, Друстан.