Зов ушедших героев (СИ) - Юрий Стерх

Осторожно отложив в сторону свиток, кулон и иглу, Гигемеш бережно развернул сложенный вчетверо пергамент и погрузился в чтение. Текст был написан митхарианскими иероглифами, но запутано и косноязычно до предела. Единственное, что ему удалось выяснить сразу, так это точное местонахождение полуразрушенного храма, куда его занесло вместе с креслом. Это был самый центр Мертвых Пустошей на той же самой планете, где находятся развалины родового замка Салахош — на Суири.

Но… какие это такие Мертвые Пустоши?!

О них ему ничего не известно, по крайней мере, учителя в храме Шахри ничего не говорили об этом, а уж те цеплялись за каждую мелочь и крепко вдалбливали в него, пока он не усваивал полностью.

Покорпев какое-то время над текстом, генерал недоверчиво хмыкнул и, выбежав наружу, уставился в уже темнеющее небо.

Нет! Этого не может быть!..

На другой стороне небосвода начал проглядывать еще один спутник планеты, и Гигемеш мог поспорить на что угодно, — когда они подлетали к этой планете, спутник там был всего один, и он даже хорошо помнил, как тот назывался — Фур.

Куда это его занесло?!

Или, может быть, он провалился во времени или, наоборот, попал в будущее?

Невероятно!..

Гигемеш стремглав бросился обратно в храм и, схватив дрожащими руками текст, снова впился в него глазами.

О самом кресле в тексте тоже есть несколько упоминаний, и вероятнее всего, тот замок сразу начали возводить вокруг него, и, по всей видимости, это было самой строжайшей семейной тайной, но сейчас не об этом…

Дальше в тексте начинался какой-то кошмар!

Что за… Если бывший Изгуш пытался запутать всех, кому это послание попало бы в руки, то это ему прекрасно удалось.

Головоломка какая-то, ничего не разобрать!

Раздраженно отбросив листок обратно в шкатулку, он глубоко вздохнул, успокоился и потянулся за свитком из странной кожи. Бережно развернул его и сразу же отложил в сторону. Там тоже был текст, но только написан, а точнее — выжжен на коже совершенно незнакомыми иероглифами.

Ничего не понять!..

Взялся за иглу. Острая, граненая и прочная. В сторону ее пока. Что там, еще… кулон? С виду такой же, как и из груди Изгуша. Или нет?.. Вон сбоку выгравирован какой-то знак. Генерал напряг зрение. Странный знак. Очень тонкая работа, но чувствовалась в нём какая-то незавершенность, что ли…

Интересно…

Положив кулон прямо на развернутый свиток, он достал из кармашка свой. Вытащил его из футляра и присмотрелся.

Хм… тут тоже какой-то знак присутствует, но и он, как ему показалось, был как бы не совсем завершен.

Генерал положил оба кулона на развернутый свиток и для удобства встал перед ними на колени, начал вращать их между собой, соединяя изображения. В какой-то момент он уловил связь между этими знаками и, прислонив один кулон к другому, совместил линии.

Сначала ничего не происходило, генерал уже подумал, что да, изображения на обоих кулонах совпадают, образуя единый замысловатый узор, и на этом всё… Но он попробовал убрать от них пальцы, и… у него ничего не получилось. Руки Гигемеша как бы прикипели к соединенным между собой кулонам, и те уже ощутимо начали нагреваться. Сделав пару отчаянных и безуспешных попыток, он запаниковал. Попробовал оторвать кулоны от свитка, нет!.. Они оба весили как весь этот храм, если не больше. Еще пару раз дернувшись и осознав всю бесполезность дрыганий, генерал затих и, превозмогая нестерпимое жжение в пальцах, начал неистово молиться, взывая к всемогущему Буаегу.

Так продолжалось неизвестно сколько по времени. Кулоны то раскалялись добела, вызывая у генерала нестерпимые муки и истошные крики о помощи, то остывали, принося мимолетное облегчение. В такие моменты его начинали посещать странные видения и шепот чьих-то голосов.

Расплывчатые образы мельтешили перед глазами, и некоторые из них даже пытались заговорить с ним, но ничего не было понятно, и тогда всё исчезало и начиналось сначала: кулоны нагревались, генерал бился в истерике, а затем они остывали, и на смену боли и жжению снова приходили образы.

В одну из таких попыток ему всё-таки удалось уловить то, что они до него пытались донести, и он закричал в изнеможении:

— Да-да, я согласен! Я сделаю всё, что вы хотите!

Ему показалось, что они хотят, чтобы он прикоснулся лбом к кулонам.

Стоя на коленях, Гигемешу для этого надо было только опустить голову, и он сделал это.

Лоб ожидаемо обожгло, он зашипел от боли и инстинктивно попытался отдернуть голову, но не смог. Лоб, как и руки, просто прилип к обоим кулонам.

Вдруг генерала озарила мысль, что несмотря ни на что, надо сцепить зубы и терпеть. Чтобы ни случилось, как бы не было страшно и больно, надо терпеть, а иначе эта мука будет продолжаться вечно. Теперь он был благодарен мучителям из храма Шахри — с ними он прошел хорошую школу, и она закалила его тело и дух.

Глубоко задышав, он постарался не думать больше о кулонах, которые сейчас прожигали в его лбу дыры, а думать о чём-нибудь хорошем, о прелестнице Шейме, например.

Но лишь только он начал воссоздавать в своем воображении ее образ, как в голове зашумело, и он услышал сильный волевой голос:

«Готов ли, Гугеш-ра, принять командование над Ши?»

Гигемеш опешил, даже жгучая боль отступила на второй план.

Так… тот голос в кресле назвал так его, а не кулон?..

Гугеш-ра… что это за имя, и что оно означает? Наверное, так зовут обладателя кулона? А?..

«Готов ли, Гугеш-ра, принять командование над Ши?» — в этот раз голос звучал настойчивее.

И сообразив, что третьего раза может и не быть, генерал поспешно прохрипел:

— Да, готов.

Кулоны мелко завибрировали и вспыхнули так ярко, что ослепили его даже через зажмуренные глаза.

Всё…

Он почувствовал, что его больше ничего не держит. Подняв голову, он встал с колен и, слепо выставив руки перед собой, неуверенно шагнул в сторону от камня, на котором были разложены шкатулка и предметы. Он ослеп, он ничего не видит…

Как же так?!

Сделав еще шаг, он наступил на свой собственный хвост и, падая, со всего маху приложился затылком об плиты пола…

Какое-то время спустя

Гигемеш приходил в сознание тяжело и урывками.

Несколько раз он пытался встать на ноги, но каждый раз снова терял сознание, проваливаясь в забытьё.

Наконец он окончательно пришел в себя и лежал, распластавшись на полу, боясь шевельнуться. С облегчением осознал, что зрение вернулось, и теперь он видит дыру в куполе