Импринт - Вероника Десмонд

меня на коленях, послушной, плачущей и возбужденной. И черт возьми, я совру, если скажу, что я не возбуждена. Напротив, мои бедра сжимаются от предвкушения того, что будет дальше.

– Я хочу увидеть твои прекрасные, молочные сиськи, Катерина. Сними джемпер.

Мои руки дрожат, когда я делаю то, что он просит, а затем тянусь назад, чтобы расстегнуть тонкий кружевной лифчик и позволить упасть ему на пол. Легкий сквозняк вкупе с напряжением делает мои соски острыми и твердыми.

– Пиздец, как прекрасно, – говорит он с восхищением. Мои щеки загораются от его похвалы. – Разве это не очаровательный, невинный котенок, который жаждет моего члена у себя во рту?

Я глубоко вдыхаю в себя запах его возбуждения, пока Кастил водит головкой своего члена по моему лицу. Я чувствую, как по моим бедрам начинает течь, и если бы не джинсы, Кас бы заметил, что он делает со мной.

Схватив меня за челюсть, Кастил надавливает большим пальцем на мои губы, заставляя их раскрыться, пока его другая рука начинает яростно двигаться по всей внушительной эрекции.

– Открой свой рот шире. Я хочу, чтобы ты старательно отсосала мне, миссис Сноу. Как и полагается моей умной и невозможно красивой жене.

Я издаю приглушенный вздох и смотрю на него. Страх охватывает каждый дюйм моего тела, потому что я до сих пор помню то болезненное и распирающее ощущение у себя во рту. Кастил обладает слишком большим размером и не из тех, кто быстро кончает.

– Блядь, тебе лучше слушаться меня, детка. Потом что я до сих пор претендую на твою девственную дырочку. Уверен, она будет принимать меня также хорошо, как твои губы и потрясающая киска.

Мои губы дрожат, когда он просовывает два пальца мне в рот, смачивая их в моей слюне. Мне должно быть некомфортно от его слов, но вместо этого я чувствую, как внизу все горит и пульсирует.

– Шире, котенок. Высунь язык.

Я слушаюсь, слюни некрасиво стекают мне на подбородок, но, кажется, это возбуждает его еще больше. Кастил сильнее сжимает мою челюсть и проникает внутрь, дюйм за дюймом, доставая до горла. У меня сразу срабатывает рвотный рефлекс, я начинаю задыхаться и он слегка отодвигается, приказывая слишком мрачным и слишком хриплым голосом:

– Дыши через нос. Ты все сделаешь правильно, потому что твой рот создан для траха. Он создан для меня. Только посмотри, Кэт.

Моя киска сжимается. Черт возьми, я никогда в жизни не чувствовала себя такой возбужденной.

Кастил снова вводит свой член, на этот раз дальше и сильнее. Не давая мне опомниться, он начинает трахать мой рот так, что он начинает болеть, так, будто бы он наказывает меня, но я не останавливаюсь. Я засасываю и вылизываю его изо всей силы. Мои тяжелые веки закрываются, а клитор умоляет, чтобы к нему прикоснулись.

– Блядь, смотри на меня, котенок. – Его пальцы путаются в моих волосах, снова наматывают их на кулак, заставляя меня вскрикнуть от легкой боли. Я смотрю на Кастила, пока он вводит и выводит из меня свой член, зафиксировав на месте.

Он делает это снова, и снова, и снова. Мои слюни смешиваются с его терпким предэякулятом, челюсть ноет и болит, но он продолжает трахать мое горло, явно наслаждаясь этим, судя по тихим стонам и хриплому, непрекращающемуся шепоту с прозвищем “котенок”.

– Вот так, Катерина. Я люблю тебя. Я люблю, когда твой рот ласкает мой член. Я люблю, когда ты плачешь, не в силах выносить мои толчки. Ты моя удивительная, прекрасная одержимость, малышка. Я так одержим, что я буду трахать тебя весь день, пока ты не забудешь собственное имя.

По моим щекам катятся слезы, его ритм просто сумасшедший. Кастил выходит из моего рта, и я думаю, что он сейчас кончит, но вместо этого он удерживает меня за волосы и приказывает:

– Я еще не закончил с тобой. Руки на колени.

Я глубоко и прерывисто дышу, наконец, получив полный доступ к кислороду, а затем густо краснею и вытаскиваю руку из-под расстегнутых джинсов. Господи, я даже не заметила, как просунула пальцы под белье, пока наслаждалась зрелищем перед собой.

– Ты будешь послушной женой, миссис Сноу?

Я киваю, возвращая руки на бедра.

– Я хочу услышать твой голос.

– Да, – шепчу я, возбужденная до предела.

Кастил ласково гладит меня по щеке, смотря на меня свысока. Я испытываю сильный дискомфорт из-за его пронзительного взгляда.

– Ты хочешь, чтобы я трахнул твой рот?

– Да.

– Громче, Катерина.

Я смотрю на него в упор, температура моего тела поднимается.

– Да. Я хочу, чтобы ты трахнул меня.

И тут Кастил улыбается. Такой довольной улыбкой, что у меня перехватывает дыхание.

– Это моя девочка.

Он начинает трахать мой рот еще интенсивнее, заставляя меня задыхаться и плакать. Он делает это так долго и дико, что я думаю, что вот-вот потеряю сознание. Но в последнюю мучительную секунду он вырывается, и соленый вкус врывается в мое горло. Сперма также попадает на мои глаза, лоб, подбородок, щеки.

– Ты должна принять все, котенок.

Он собирает свое семя по всему моему лицу и заталкивает обратно в рот. Когда я глотаю все до капли, его глаза светятся темным садизмом и таким удовлетворением, что я почти кончаю.

– Наконец-то ты моя, Катерина. Я не отпущу тебя. Никогда.

Он поднимает меня на ноги и прижимается своими губами к моим. Поцелуй ласковый, нежный и очень мягкий, контраст просто поразительный. Я всхлипываю, оплетая его шею руками и обессилено прижимаясь к нему еще ближе.

Сделав глубокий вдох, я говорю сломано, но уверенно:

– Никогда, Кастил. Я не дам тебе развод. Ты поклялся, что будешь любить меня в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии. Пока смерть не разлучит нас. Я думала, что мы находимся на том этапе отношений, когда любое дерьмо может решиться простым разговором. Но ты предпочел игнорировать меня, пока я сходила с ума.

Он одевает меня, а затем притягивает к себе.

– Я видел гребаные документы, Катерина.

Я медленно прикасаюсь к его губам.

– Я подписала их на следующий день после того, как ты прислал мне соглашения.

Он медленно закрывает глаза, так, как будто бы ему тоже больно. По моим щекам катятся слезы – я больше не могу их сдерживать, чувствуя, как пружина, мучившая меня долгое время, расслабляется.

Легкий поцелуй ложится на мою щеку – так невесомо и быстро, что кажется, будто его и не было.

– Прости меня, Кэт. Я не мог, блядь, свыкнуться