Американская звезда - Джеки Коллинз

– На тот случай, если придется играть обнаженной, а?

– Возможно.

– А ты бы стала?

– Если без этого нельзя обойтись по ходу пьесы. Он расхохотался:

– Ну-ну, это все равно, как если бы я покупал «Плейбой», чтобы читать статьи.

Она невольно тоже рассмеялась. Официантка принесла индюшачьи котлеты. Ник с подозрением осмотрел свою.

– Давай, попробуй, – подбодрила его Энни.

– А можно попросить кетчуп?

– Да все что угодно.

– Что угодно? – поддразнил он ее.

– В разумных пределах, – ответила она и кивнула официантке: – Сьюзи, принеси нам пару больших стаканов «Я» и бутылочку кетчупа.

– Ты все время сюда ходишь?

– Это удобно. – Она немного помолчала. – Э, Ник, я сожалею, что была с тобой не слишком любезна при первой встрече, но я и понятия не имела, кто ты. И мне показалось странно, знаешь, ведь Синдра, ну… – И, поколебавшись, выпалила: – Черная!

– Да, я тебя понимаю.

Официантка принесла кетчуп и два больших стакана густо-коричневой жидкости. Он взял свой стакан:

– А это что?

– Чистый яблочный сок, – объяснила она, – без консервантов. Пей, тебе понравится.

– Иисусе, я просто обязан поддерживать с тобой отношения.

– Ну, может быть, у тебя и есть шанс, – ответила она как бы между прочим.

«Неужели он все-таки достал ее?»

– Синдра мне сказала, что ты ходишь на занятия по мастерству, – сказал он, поливая котлету кетчупом. – Это верно? – Он откусил – не так уж плохо, как он ожидал. – А как мне туда попасть?

Она отпивала сок маленькими глотками.

– Если ты не работаешь профессионально, надо все время учиться, постоянно и неустанно себя тренировать.

– А чем вы занимаетесь? Глаза у нее загорелись:

– Это актерское мастерство. Мы делаем разные интересные вещи. Разыгрываем сцены из пьес и фильмов. Импровизируем. И очень много работающих актеров ходят туда и все время занимаются.

– Да? – сказал он и отпил большой глоток. – Звучит привлекательно!

– А это так и есть.

Он внимательно разглядывал ее хорошенькое личико.

– А ты играла на профессиональной сцене? А может, снималась в кино или на телевидении?

Ей было приятно, что он об этом спросил.

– Да, я участвовала в трех коммерческих фильмах. Это произвело на него впечатление.

– Наверное, у тебя есть там знакомства?

– А почему ты всем этим интересуешься, Ник? Он решил ей во всем признаться:

– А ты как думаешь? У меня было прекрасное место в Чикаго, я заведовал там баром. Но со школы мне хотелось играть.

– Но это так просто не делается. Надо уметь играть и больше ничем не заниматься.

– А я хорошо играю, – похвастался он.

– Приятно слышать, потому что нам очень нужна уверенность в себе. – Она вздохнула. – Это очень помогает, когда тебе отказывают по двадцать раз за день.

Но он вовсе не собирался допустить этого! Чтобы ему отказывали! Да как только он войдет – какая бы и чья бы эта дверь ни была, – он такое произведет впечатление, что они просто не позволят ему больше уйти, не то что откажут.

– Хотелось бы мне походить с тобой на занятия. Я сидел бы сзади и просто смотрел.

– Ну а почему бы и нет? Можно бесплатно посетить два занятия, а после этого надо уже платить, но это в том случае, если мисс Байрон примет тебя.

– А кто эта мисс Байрон?

– Джой Байрон – лучшая преподавательница актерского мастерства в городе.

Ну, если лучшая, значит, она ему подходит.

– А когда можно прийти?

– Ну, например, сегодня вечером.

– Нет, вечера исключаются. Я должен катать разных типов для этой лимузинной фирмы.

– У меня есть друг, который продал сценарий продюсеру, когда вез его в Санта-Барбару.

– Нуда?

– Да, такое иногда случается. Только надо очень хорошо

знать, кого везешь, и выбрать подходящий момент. Так мне рассказывал этот мой друг. И ему повезло. Он считает, что если у них есть деньги раскатывать в лимузинах, значит, они чего-то стоят и значат.

Он вспомнил Луиджи и его свирепый запрет.

– Но мне строжайше велено не вступать в разговоры с пассажирами.

– Ну, ты как-то не похож на человека, которому можно что-то запретить.

Она, конечно, права, и пора уже знать, кого он возит, и что-то в связи с этим предпринять.

– Я тебе открою один маленький секрет, касающийся нашего города, – доверительно сказала Энни, и ее блестящие глаза встретились с его. – Я здесь уже три года, и если у тебя есть хоть какая-то возможность завязать связи – действуй. И не позволяй никому тебе помешать.

Он перегнулся через стол и взял ее руку, которая, на удивление, была мала и мягка.

– Спасибо, я люблю умные советы.

Ленч был кончен, и, расставаясь, она предложила ему, если есть желание, пойти вместе на занятия в следующую субботу.

– Звучит заманчиво, – сказал он. – Я заеду за тобой.

– О'кей, увидимся в четыре.

В тот вечер, когда Луиджи опять бросил его на мистера Эванса, он особого энтузиазма не почувствовал. Этот Эванс – пустой номер, никаких связей здесь не предвиделось.

Все было точно так же, как в первый раз. То же самое кислое лицо, тот же чемоданчик, прижатый к боку, и то же отсутствие чаевых. Ник решил сказать Луиджи, что больше возить мистера Эванса не будет. Он поговорил с другими водителями и узнал, что большинство клиентов дают чаевые сверх того процента, который начисляется на заказ. Но с этим сквалыгой ничто не светило.

– Этот Эванс – настоящий скупердяй, – пожаловался он Луиджи, приведя лимузин обратно. – Пожалуйста, больше не заставляйте меня его обслуживать.

– Что я слышу? – переспросил Луиджи, и глаза у него налились кровью. – Мистер Манфред дал тебе работу, исключительно по доброте своей сердечной, и надо же, вот ты уже открываешь рот и рассказываешь, кого хочешь возить, а кого нет.

– Но я имею право на свое мнение, – упорствовал Ник.

– Ты имеешь право только поцеловать меня в зад, если я тебе это разрешу.

– Полагаю, что откажусь от такого заманчивого предложения.

Луиджи сделал непристойный жест:

– А это еще посмотрим, панк.

На следующий вечер Луиджи приветствовал его злорадной улыбкой:

– Мистер Манфред желает тебя видеть.

– Зачем?

– Я что, твой информационный центр?

Мэнни Манфред показался ему еще толще, чем в первую встречу. Это было невероятно, но у него был такой вид, словно он прибавил еще двадцать фунтов.

– Как идут дела, Ник?

«Удивительно! Толстяк помнил, как его зовут!»

– О'кей, – ответил он осторожно.

– А каково играется? Был уже на прослушивании?

– Собираюсь этим заняться.

– Могу посоветовать способ добиться этого, – сказал Мэнни, протягивая руку к блюду с засахаренными орешками, забирая пригоршню и бросая все в удивительно маленький розовый рот.