«Если», 2012 № 05 - Журнал «Если»

Тень нагло прыгала впереди и блики прыгали вокруг нее, словно так и надо.

«Вы чужак. Договор не подтвержден. Сколько вам идти до маячка? Двадцать каэм? По их лесу… Что ж, с богом».

Захар псих. Все на этой варианте психи. Как и на других, впрочем.

Он нагнулся и, не сводя глаз со ставшего вдруг очень далеким берега, нашарил на дне первый попавшийся камешек, вытащил его и раскрыл ладонь. Камешек был мокрый, серый и шершавый.

— Вот! — корчась от неловкости, прокричал он в пустоту, полную шума ручья и равнодушного шелеста крон. — Вот! Такой вас устраивает? Это договор. Слышите! Договор!

Камешек был совершенным себе камешком, не нагревался, не охлаждался, не вибрировал и не издавал звуков.

Ног он уже не чувствовал. Особенно ту, которая босиком.

Тем не менее он осторожно передвинул ее чуть вперед и вбок: грунт в том месте, в которое он осторожно уперся сводом стопы, оказался твердым.

Камешек он судорожно сжимал в ладони, так, что острый его край врезался в мякоть. Но на такой пустяк он не обращал внимания.

Он сидел на берегу, разложив куртку и рубаху, тепло от потрескивающего костра ласкало исцарапанные ступни. Придется шагать босиком, а это плохо. Как вообще река ухитрилась отобрать у него ботинок, тяжелый ладный ботинок на высокой шнуровке?

Он распечатал упаковку галет и на всякий случай жестянку с соком, потому что перестал доверять здешней воде.

Проверил рюкзак. Герметичность нарушилась, вещи чуть подмокли, но спальник изнутри был сухим, и образцы, собранные Захаром, тоже не пострадали.

Однако он достал и развернул только спальник: раскладывать и сушить остальное содержимое не стал, чтобы в случае чего быстро сняться с места. А собственно, в каком случае?

Ему придется ночевать не рядом с маячком, а километрах в пяти — ну и что, он успеет на рассвете. Сейчас, по темноте, да еще босиком, двигаться опасно. Небо было сухое, чистое и звездное, черные кроны сосен мазали по нему, точно малярные кисти, закрашивая огромные пылающие звезды: мир, никогда не знавший светового загрязнения. Он узнал Большую Медведицу и на северо-востоке Пояс Ориона, но и других были сотни, тысячи, причем не белых, как он всегда думал, а разноцветных — чистые цветные костры, повисшие в пустоте. Млечный Путь был страшен — светлая река с водоворотами и островами, пересекавшая небо: он вдруг подумал, что древние, помещая на небо своих богов, знали, что делали, небо несколько тысяч лет назад было для них чем-то огромным, пугающим и торжественным, не то что для нынешнего горожанина. Мы убили своих богов, когда выключили небо, подумал он.

Машинально он перевел взгляд на хронометр: одиннадцать тридцать две, надо устраиваться на ночлег, чтобы, как только развиднеется, двинуться дальше, вот только гасить ли костер…

…что-то сидело в мозгу холодной острой занозой.

Гасить ли костер… двинуться дальше, как только рассветет… взглянуть на хронометр…

Он вновь опустил взгляд к запястью. Этого не может быть.

Ведь пеленг не выключается.

Это предусмотрено, там стопроцентная защита от всего.

От удара, от попадания воды.

Определиться по расположению звезд? Но портал откроется ранним утром, звезды погаснут. Компас? Он, конечно, знал расположение колонии относительно портала и маяка, хотя магнитный полюс тут чуть сдвинут, но это не важно, как бы он иначе туда вышел. Одно дело — обнаружить поселение на полторы тысячи жителей у берега реки, другое — следуя из этого поселения, найти одну-единственную точку в лесной чаще. Ну что бы стоило техникам прицелиться получше? Нет, ерунда, точное наведение невозможно, и они целились наверняка так, чтобы портал не открылся прямо в реке.

То есть он знал примерно, куда идти.

Примерно.

Быть может… морок, чушь, но он мог заблудиться гораздо основательнее, чем ему сейчас казалось. Этот ручей… Тогда он точно не успеет к тому времени, когда портал откроется. Это не страшно, будет контрольное окно, через сто двадцать восемь часов. Он может вернуться в поселение, хотя там сейчас ему не будут рады.

И что, он сумеет починить пеленг?

Ни разу за всю историю полевых инспекций, вообще за всю историю переброса не было случая, чтобы отказал пеленг. Это первое, о чем позаботилась группа техподдержки. Пеленг и маячок — то, что не может отказать в принципе. Потому что удерживать портал открытым более пяти минут не просто расходно. Это мегарасходно. И для исследовательских групп главное — выйти на место аккурат к открытию портала. Это для поселенцев, ради переброса поселенцев портал держат долго, потому что слишком многое поставлено на карту. И ради эвакуации, если получается хоть кого-то вытащить, — до тех пор пока последний спецназовец не даст отмашку, мол, можно закрывать. И то, ооновские счетоводы грызут все сильнее и требуют прикрыть проект. Он слишком, слишком затратный. И, похоже, бесперспективный. Хуже того, безнадежный.

Да, так вот, пеленг. Еще есть такой шанс, что пеленг в порядке, отказал маячок. Но, во-первых, это тоже невозможно, во-вторых, огонек пеленга тогда просто метался бы по кругу, прыгая с риски на риску, а не погас бы совсем…

Может, в хронометр проникла вода? Бред, он не просто водонепроницаемый, он суперпуперводонепроницаемый.

Или, выбираясь, он ударил корпус о камень? Тоже бред. Это противоударный хронометр. Это очень противоударный хронометр.

К тому же, чтобы вернуться в поселение, ему придется пересечь ручей.

Он больше не хотел пересекать этот ручей.

«Сколько вам идти до маячка? Двадцать каэм? По их лесу… Что ж, с богом».

Захар отпустил меня, поскольку знал, что я не дойду. Потеряю ориентировку, забреду в зыбучие пески, останусь без провизии, погибну в девственных лесах этого мира.

Но не в силах же Захар изменить течение реки? Раскроить овраг в том месте, где его не было раньше?

Поломать хронометр, в конце концов? Никто не мог поломать хронометр — он ни на миг не снимал его с запястья. Да и вообще, не так его просто поломать. Невозможно, если честно.

Но вот на что Захар, или Ханна, или кто-то еще, на что они способны? Психи хитры. Они могли, скажем, подсыпать что-то в еду, в воду. Эти Ханины грибочки. Очень вкусные, кстати, грибочки. Повредить психику легче, чем сломать хронометр. Даже тренированную психику. И он, подстегиваемый галлюцинациями, потерял направление. Пошел не туда. Внушение?

Может быть.

Управляемое внушение?

Значит, в поселение ему тем более нельзя возвращаться.

Стоп, пока пеленг не отказал, он шел по пеленгу? Как можно запрограммировать человека, чтобы он не видел пеленг? Или шел не туда, куда пеленг указывал?