Русский транзит 2 - Вячеслав Барковский

- Ну что ты там, Мишутка, умер что ли? - высунулся из самолета рыжеватый и, открыв рот, тут же захлопнул дверцу.

Пробежав через все поле, тяжело дышащие террористы наконец сошлись в одной точке поля перед потерявшим дар речи геологом.

- Вы чего, ребята? - испуганно заставил ворочаться свой онемевший язык бородач, обращаясь к одному из террористов, в руках у которого было страшное ружье.

- Тихо, парень, тихо! Кто в самолете? Экипаж там? по-военному отрывисто спросил террорист, который, судя по всему, был у них главным.

- Я не знаю...

- Так, самолет захвачен. Быстро в самолет, через минуту взлетаем!

- А как же наши вещи? - растерянно спросил бородач.

К главному террористу подбежал двухметровый с автоматом.

- Дверь в самолет закрыта.

- Значит, будем брать штурмом! - принял решение главный.

- Простите, господа, а куда вам лететь? - робко спросил Михаил Владимирович главного террориста, смертельно испугавшийся предстоящего штурма.- В Турцию или в Иран?

- В Питер! - грозно сказал главный террорист и ткнул Михаила Владимировича дулом в большой живот.

- ФУ-У,- выдохнул чернобородый.- Слава Богу!

- Что слава Богу?

- Слава Богу, что не в Турцию... Так бы сразу и сказали. Проходите, пожалуйста, в салон, сейчас полетим.

- Куда полетим?

- В Питер! Сами же говорите... Только можно без штурма, а? Я Жене скажу, и он дверь нам откроет. И пожалуйста, оружие спрячьте, а то разные люди по полю ходят: увидят, не так вас поймут, ну и настучат кому следует...

Главный террорист вылупил под капроном на чернобородого глаза:

- Что??? Да у нас - теракт, захват самолета! К тому же дверь в самолет до сих пор закрыта!

Михаил Владимирович, тяжело вздыхая и держась левой рукой за сердце, подошел к самолету и постучал в окно, за которым осторожно появилось испуганное лицо рыжебородого. Чернобородый показал ему пальцем на дверь. Через несколько секунд дверь робко открылась и рыжебородый с поднятыми над головой руками вышел из самолета, испуганно озираясь по сторонам.

Трое террористов, бегущие по полю с чулками на головах, повергли его в панику: сначала он хотел спрятаться от неприятностей за ящиками, но потом решил, что лучше сразу сдаться и не сердить угонщиков.

Он подошел к бородачу и, не спуская глаз с террористов, которые прятали под одеждой оружие, тихо спросил его:

- Им в Турцию?

- Нет, в Питер.

- О! - просветлел лицом рыжебородый.- А нам с ними можно? Давай попросимся, мы ведь не помешаем...

Из самолета высунулся жующий колбасу штурман.

- Ну, бородатые, скоро вы там? А это кто такие веселенькие?

- Угонщики,- тихо сказал рыжеватенький, все так же держа над головой поднятые руки и вдруг всем сердцем осознавая, что только что ляпнул лишнее и, похоже, для себя роковое.- Но им, к счастью, тоже в Питер.

- Во дураки! Все в Турцию бегут, а им в Питер...- Штурман приложил к бровям ладонь, защищая глаза от лучей заходящего солнца, и посмотрел вдаль на облака, которые ему очень не понравились. Штурман недовольно покачал головой.- Мы уже полчаса как должны быть в воздухе. Этак с вами и "Санту-Барбару" пропустишь. Все, кончайте этот бардак да побыстрее грузите свои ящики. Вон бугаев-то сколько... Слышь, народ,- вдруг перестал жевать он,- а че это вы чулки на физии натянули? Ну цирк! Во дают: прямо Чикаго! Ну ладно, чего встали? Давай, ребятки, веселей грузите...- Еще раз глянув на облака, штурман пошел к себе в кабину доедать колбасу.

Вооруженный захват самолета с треском провалился.

Пристыженный Счастливчик уныло стянул с головы чулок и, подняв тяжелый вьючник, потащил его к самолету.

- Фантомас, поможешь грузить? - спросил Паша, уже стянувший с головы чулок и со смехом поглядывающий на пристыженного Счастливчика.

Фантомас, взяв сразу два огромных баула, потащил их в самолет. Из открытой двери самолета высунулись сразу трое человек экипажа. Они с тревогой посмотрели на работающих, пошарили вокруг глазами, а потом один из них, вероятно, командир корабля, с улыбкой спросил:

- Ну где тут угонщики?

- Так это мы вроде,- сказал глупо улыбающийся Крестовский, неся к самолету два рюкзака.

- Чего-то вас тут много стало. Ну ладно, "угонщики", кончайте с погрузкой. Через пять минут летим.-Командир посмотрел на закат, потом, не глядя вниз, спрятал в кобуру свой "Макаров" и исчез в салоне самолета.

Работяги храпели где-то за ящиками: особенно старался маленький лысый толстяк. По всей вероятности, на единицу массы его круглого тела пришлось наибольшее количество алкоголя по сравнению с его более габаритными товарищами. Кроме того, он не любил закусывать, чтобы побыстрей зацепило. И его таки зацепило после первой бутылки. Толстяк еще и стонал в перерывах между мощными храповыми зарядами. Его товарищи спали мертво, если не принимать в расчет их отрывочных криков.

Бич отдыхал на своем месте, заложив за голову руки и глядя в потолок.

Внезапно в помещение пакгауза ворвались двое пограничников. Они остановились около контейнера и стали сверять какие-то бумаги. После этого один из них обернулся к ящикам и решительно пошел на храп лысого толстяка. Бич видел, как пограничник, склонившись над работягами, тряс их за плечи, пытаясь разбудить. Но, увы, пограничник взял на себя решение непосильной задачи. Работяги лишь мычали и пытались повернуться на другой бок.

- Ну что, краска просохла? - спросил пограничник напарника, оставляя пьяных в покое.

- Да не совсем,- ответил напарник.

- Ладно, и так сойдет! Надо уже начинать погрузку.- И пограничники, повозившись еще немного с засовами и замками контейнера, вышли из помещения.

Когда пограничники ушли, Хмурое Утро раскрыл Апокалипсис и углубился в чтение...

На причале уже полным ходом шла погрузка. Большой портальный кран со скрипом переносил на палубу зарубежного судна контейнер, который там ожидали аккуратные, словно с рекламной картинки, матросы в одинаковых касках, спецовках и рукавицах.

Когда контейнер был уже над палубой, матросы стали раскачивать его на стропах, стараясь установить в центре перед рулевой рубкой...

С берега за суетой матросов наблюдал солидный господин в очках, куривший американскую сигарету. Поскольку все формальности с грузом были соблюдены, важный господин в очках лишь благостно улыбался, пуская тонкие струи синеватого дыма из носа.

Когда матросы наконец закончили крепить контейнер и разошлись по судну, важный господин подошел к самому края причала и еще раз вгляделся в цифры на контейнере. С усталой улыбкой на лице он прикрыл свои воспаленные веки, и недокуренная сигарета полетела в воду. Он не спал всю ночь. И все же не собирался уходить с причала до отправки судна, к которому уже шел пограничный наряд и таможенники...

"И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтоб убиваем был вся кий, кто не будет поклоняться образу зверя..."

- Ну как, Крестовский, твой гениальный план? Да, у тебя, брат, точно крыша поехала. Я же тебе говорил: народу не нужны гениальные идеи и неожиданные ходы, ему отношение нужно человеческое,- смеясь, говорил Счастливчику Паша, когда они уже заканчивали погрузку.- Что тут поделать, есть в тебе, Петя, еще очень много идиотского!

- А что ж ты тогда со мной пошел?

- А чтобы посмотреть на твое фиаско. Ну иди, иди, извинись перед ребятами.

Михаил Владимирович уже не грузил: он грустно сидел на одном из ящиков на летном поле и отдувался, держась за сердце.

- Ты уж меня прости, старик,- сказал Петенька, виновато кладя руку на плечо чернобородому и присаживаясь рядом с ним на ящик.- Мне вот так (он приложил ребро ладони к горлу) лететь надо было...

- Нет, я понимаю, если бы вам в Турцию да еще с десятью миллионами долларов,- обиженно говорил Михаил Владимирович. А тут в Питер. Да мы всегда с радостью, пожалуйста, летите на здоровье! А вы только людей пугаете. Чего нас пугать-то, мы и так уже все запуганные... А если б инфаркт у меня или у Женьки, а? Нехорошо, ребята, негуманно...

- Ты понимаешь, старик,-оправдывался Счастливчик.- Нас тут два дня били-убивали да топили и резали бандиты. Так что там,- Петенька указал на свой шишковатый лоб,- что-то замкнуло. Короткое замыкание, понимаешь? Ну то есть никаких средств, кроме кавалерийского наскока или маленького штурма в арсенале вроде и не осталось. Инерция, брат. Инерция мышления, инерция поведения... Ты меня понимаешь?

- Нет, не понимаю. Что это за инерция такая, когда ни в чем не повинного человека Кондратий хватить может... Подошли бы, попросили бы, как люди, так мы бы вам еще и по стакану налили!

- А что, есть?

- А как же!

Хмурое Утро ждал адмирала. Куда же он пропал? Давно пора вывозить контейнер, а его все нет. Сухогруз-то, который пойдет на архипелаг, уже давно под парами у стенки, а Хмурому Утру еще надо сдать контейнер с рук на руки. Бич начал даже немного волноваться...