Извините, что мне не жаль - Софи Ренальд

Не отводя от него глаз, я осторожно развязала его черную бабочку и расстегнула рубашку. Я провела рукой по его груди, вверх и вниз, и стянула рукава рубашки. Он снова меня поцеловал, на этот раз еще крепче. Я поцеловала его в ответ и отошла в сторону.

Я будто таяла внутри от желания. Мне хотелось отдать ему всю себя и отдаться удовольствию, которое, я знала, он мне подарит. Но я хотела взять все в свои руки – сделать не только первый шаг, но и все остальные.

Я нежно повела его обратно в спальню, на кровать, рядом с двумя чехлами с черными платьями. Я опустилась перед ним на колени и отстегнула подтяжки, на которых держались его брюки.

В итоге мы довольно сильно опоздали на вечеринку, но кого это волнует.

И может, потому что это был корпоратив «Колтон Кэпитала» и вопроса о том, закончилась ли еда и напитки, не должно было и возникнуть, но когда мы приехали, подавали только второе блюдо из шести.

Но прежде всего я летала в облаках от счастья. И даже если бы они тут же выставили нас за дверь, ничего бы не изменилось. Я бы отвезла Ксандера назад домой, чтобы убедиться, что второй раз будет не хуже первого, в чем я и так не сомневалась.

Правда, нас не выставили за дверь. Когда мы приехали, Колин и Пирс курили на улице и приветствовали нас так, будто мы были потерянными детьми. Пирс сказал:

– Прекрасное платье, дорогая, ты словно ангел на рождественской елке.

Колин добавил:

– Кажется, я должен извиниться.

Напрямую он не извинился, но обнял меня за плечи (я была на шпильках, и ему пришлось тянуться) и отпустил только тогда, когда к нам вышла Светлана в черном кожаном платье и взглянула на него так, что он не только тут же бросил и меня, и сигарету, но и побежал обратно.

Мы медленно пошли вслед за ним, взяли по бокалу шампанского у официантки с подносом и встали у одного из светящихся аквариумов, осматривая зал. Может, это только мне так казалось, но все вокруг блестело: игристое, которое мы пили, платья женщин, новогодние огоньки, развешанные повсюду.

Марго, в безупречном атласном платье цвета шартрез, говорила с парой трейдеров. Брайони, Элис и Грег со своими мужьями сидели за отдельным столом, с ведерком со льдом и блюдом еды, и казалось, будто они вот-вот начнут старое доброе застолье. Ренцо и пара других управляющих портфелем небольшой группой окружили Тэнси, неотразимую в своем красном платье. Она заметила меня в другом конце зала, на ее лице сверкнуло удивление, потом восторг, и она прошептала: «Потом поговорим?»

В углу стоял Павел, поглощенный разговором с кем-то, кого я тут же узнала – точнее, узнала бы, если бы он не был в абсолютно непривычном для себя смокинге.

Я сказала Ксандеру:

– Смотри туда. Это тот, о ком я думаю?

Ксандер улыбнулся:

– Он самый.

– Как это произошло? Я хотела спросить тебя, но мы…

– Отвлеклись, – сказал Ксандер и снова отвлек меня поцелуем – хотелось, чтобы он никогда не кончался.

Когда он все же кончился, оставив на моих губах приятное жжение, я сказала:

– Ну давай, выкладывай.

– Может, пусть он лучше сам тебе расскажет, – сказал Ксандер, – но сначала я принесу тебе «Маргариту».

Мы подошли к ним, поздоровались, и мужчины принялись бесконечно хлопать друг друга по спине. Павел посмотрел на меня непривычным акульим взглядом, только теперь он меня уже не напугал. Особенно когда он вдруг улыбнулся совсем не по-акульи, поцеловал меня в обе щеки, сказал, что я прекрасна, и позвал официантку наполнить мне бокал.

– Как ты здесь оказался? – спросила я Адама.

– Меня пригласили.

Изменился не только его наряд; Адам выпрямился, подстриг бороду а-ля Ван Дейк; он не улыбался, но смотрел по сторонам со счастливой уверенностью в себе.

– Но ты…

– Я чуть не обделался, – сказал он, – твой ухажер буквально силой приволок меня в Мейфэйр, запихнул в стеклянную комнату, как в какую-то камеру пыток, и свалил в поисках твоего босса. А потом на меня налетел и он, словно боевая ракета в костюме, и начал орать.

Боже. Бедный Адам. Колин мог довести до слез даже тех, кто выдерживал его гнев годами.

– Прости, – сказала я.

– Это просто слова. Я дал ему закончить, а потом все объяснил.

Черт, подумала я, представив себе, как Адам робеет и запинается, а Колин орет и плюется все больше и больше. От одной мысли о том, каково это было для него, мне стало не по себе.

– А что потом?

– А потом, – сказал Адам, сделав большой глоток шампанского, – он предложил мне работу. Начальником службы кибербезопасности, вместе с Павлом. Сегодня первый день, но я смылся за покупками в обеденный перерыв.

Павел льстиво усмехнулся, явно осознавая, что ему очень повезло, что он вообще не потерял работу.

Я не успела нормально переварить всю эту информацию и иронично спросить Адама, каково ему теперь, на темной стороне, когда ко мне подошла Брайони, обняла и увела в свою небольшую компанию Какое-то время я потусовалась с ними: ела, сплетничала и удивлялась тому, какими милыми бывают мои коллеги, когда не работают часами и не находятся в жутком напряжении, при этом спрашивая себя, долго ли еще они будут моими коллегами. И вдруг я начала чувствовать себя на расстоянии, как будто оторвалась и улетела от них, как будто смотрела на них со стороны.

Но, может, все это просто алкоголь.

Когда еда закончилась, Ксандер нашел меня и мы пошли танцевать. Танцевал он так же, как целовался и занимался любовью: как человек в своей природной стихии. И мне казалось, будто я тоже в своей – или уж точно лечу или плыву к тому, где должна быть, хотя, безусловно, была счастлива здесь и сейчас. Мне больше не надо было вести – мы были в идеальной гармонии, наши тела двигались так, будто мы рождены для того, чтобы танцевать вместе, чтобы быть вместе. Голова кружилась от волнения, но в то же время меня переполняло умиротворение, счастье быть самой собой так же, как быть с ним.

Как будто я воспользовалась тем же, ради чего небольшая компания трейдеров незаметно улизнула в туалет и через несколько минут вернулась, украдкой шмыгая носами.

Но мне было все равно: если кто-то плохо вел себя на рождественском корпоративе, то это просто бизнес, а если уж очень плохо, то это проблема юридического отдела, ну или отдела кадров, решением которой они займутся в наступающем году. Мне даже думать не хотелось о Новом годе или о том, что он мне принесет.

А потом все вдруг пошло совсем не так.

Я танцевала с Ксандером, мы обнимались, я положила голову