Моя жизнь и прекрасная игра - Эдсон Арантес ду Насименто

«Мистер Той говорит, что футбол в Соединенных Штатах переживает трудные времена. Лига была основана в 1968 году с опорой главным образом на иностранных игроков. В 1971 году создается новая лига, у нее более крепкая финансовая основа и поэтому большие шансы на успех».

Профессор повернулся к Тою, давая понять, что перевел его слова. Я вежливо слушал гостя. Игроки нашей команды, из которых никто не говорил по-английски, не проявили никакого интереса к нашей беседе. Одни сидели в шезлонге, закрыв глаза, другие попрыгали в бассейн, третьи разошлись. Откровенно говоря, я им всем позавидовал. Мне думалось, с какой стати этот гигант со светлыми вьющимися волосами рассказывает мне печальную историю о своих неудачах?

Между тем, беседа шла своим чередом, профессор переводил с английского иа португальский.

«Мы уверены, — продолжал Той, — что при добро желательном отношении и соответствующей рекламе футбол в США может стать таким же популярным видом спорта, как и во всем мире».

«Конечно, — согласился я. — Я почувствовал это в свой первый приезд в США несколько лет тому назад и во время наших турне по этой стране».

Однако я никак не мог взять в толк, почему мистер Той избрал именно меня своим собеседником. Стрелки часов над входом в гостиницу со стороны бассейна приближались к двенадцати, а я не любил опаздывать на обед.

Но Той продолжал:

«Нам кажется, что для достижения этой цели в кратчайшее время трудно обойтись без приглашения в Соединенные Штаты крупных футбольных звезд…»

«Это верно», — перебил я.

«…А поскольку самой большой известностью в современном профессиональном футболе пользуется имя Пеле, мы подумали, не будет ли для Вас интересным по истечении контракта с «Сантосом» приехать в Соединенные Штаты? Клуб «Нью-Йорк Космос» готов подписать с Вами соответствующий контракт».

Когда профессор закончил переводить, я пристально посмотрел на Клива. «Нью-Йорк Космос»? Это шутка?

«Скажите ему нет», — сказал я профессору.

Той нахмурился. «Нет» почти на всех языках звучит одинаково или, по крайней мере, похоже, поэтому перевода не потребовалось.

«Вы даже не поинтересовались, сколько мы готовы Вам предложить?»

Я попытался объяснить:

«У меня нет желания ехать в Нью-Йорк. Какая разница, сколько вы мне предложите? И «Барселона», и «Реал Мадрид», и итальянские клубы предлагали мне большие деньги, но я отвечал отказом. А один мексиканский клуб вручил мне чистый бланк и предложил вписать в него любую сумму. Но я и тогда не согласился. Когда я закончу свои выступления за «Сантос», я намерен жить в Сантусе, как простой смертный. Хочу посвятить все свое время семье и бизнесу. Ведь там моя семья…»

Той прервал меня:

«Поедемте в Сантус и поговорим с Вашей семьей!»

Я улыбнулся:

«Моя семья имеет на меня влияние, но она не принимает за меня решения. Пока я это делаю сам. Должен сказать, у меня нет ни малейшего желания ехать в Соединенные Штаты».

Трое джентльменов встали. В пиджаках и галстуках они неловко чувствовали себя под палящим солнцем. Однако Клив Той улыбнулся своей неизменной улыбкой:

«Что ж, не обижайтесь, если мы не оставим Вас в покое. Мы будем за Вами следить. Возможно, Вы передумаете».

Я пожал плечами:

«Может быть, этого я запретить вам не могу».

Они ушли, а я до обеда еще успел окунуться.

Вскоре после возвращения из этой поездки в Сантус произошла моя встреча с Генри Стемплмэном, представителем компании «Пепси-Кола». В отличие от других коммерсантов он не предлагал мне заявить во всеуслышание, что я пробовал их продукт и он мне очень понравился. Вместо этого компания попросила меня, чтобы я помог детям всего мира постичь тайны футбольной игры. Предложение сразу захватило меня своей оригинальностью. Это, естественно, будет означать для меня еще более жесткий и напряженный график выступлений, но, поразмыслив, я решил, что игра стоит свеч. Тут, видимо, был единственный путь — проводить футбольные лекции в промежутке между матчами во время зарубежных турне «Сантоса». Я рассудил, уж лучше учить подростков футбольной игре, чем сидеть в холле гостиницы и смотреть что-нибудь по телевизору на языке, который я все равно не понимаю.

Наш первый контракт был заключен сроком на один год. Обе стороны хотели проверить, получится ли что-нибудь и совместимы ли идеи компании «Пепси-Кола» с моими представлениями на этот счет. Спустя год стало ясно, что все получается, поэтому был подписан новый контракт, теперь уже сроком на пять лет. Об особенностях физической подготовки юных футболистов рассказывал профессор Маццей, с которым компания «Пепси-Кола» также подписала контракт. Мы вместе с ним ездили на семинары, используя отпущенное время на обсуждение теоретических и практических аспектов футбольной игры. Это был жесткий график. Мне приходилось играть в футбол, тренироваться, учиться да еще разъезжать по свету. Но я всегда мечтал учить юных футболистов, поэтому проведение семинаров доставляло мне огромное удовольствие.

Вдобавок ко всему в 1971 году я наконец открыл в Сантусе собственную контору на пятом этаже дома № 121 на Руа Риахуэло. Рамундини возражал, доказывая, что после открытия конторы я буду доступен для людей, которые засыпят меня всякими просьбами о пожертвованиях, а это не даст мне ничего заработать. Мне были понятны возражения Рамундини. Ведь с открытием собственной конторы я мог обойтись без услуг агента. Я нисколько не виню его за то, что он пытался отстаивать и свои и мои финансовые интересы. Тем не менее я пришел к выводу, что агент, даже такой честный и надежный, как Марби Рамундини, мне больше не нужен. Просто я хотел вести дела сам со своим собственным персоналом. Нельзя же постоянно зависеть от других, чтобы они принимали решения по твоим делам. Контракт с компанией «Пепси-Кола» был первым, который я подписал самостоятельно, без помощи Рамундини. Именно в это время я решил для себя, что больше нельзя медлить с открытием конторы, нельзя оттягивать самостоятельное ведение своих дел.

Объем коммерческих операций настолько увеличился, что нам уже ие хватало маленького помещения на пятом этаже, и мы заняли весь третий этаж здания, в результате чего возникла «Пеле Эдминистрейшн энд Эдвертайзинг Компани». Моим менеджером стал Хозе Родригез Фориос, которого все звали Пепито. Бухгалтерским учетом ведал мой дядя Жоржи, который всегда умел хорошо считать. В общем, фирма встала на самостоятельный путь. Что касается Марби Рамундини, то мы и по сей деиь остаемся добрыми друзьями.

18 июля 1971 года я в последний раз вышел на поле в футболке бразильской сборной. Мы играли со сборной Югославии на стадионе «Маракана». На матче присутствовало 180 тысяч зрителей. Это была далеко не лучшая моя игра. Я чувствовал себя чересчур возбужденным от сознания того, что уже никогда не появлюсь на поле в желто-зеленой форме национальной сборной. Не помогало и то, что 180 тысяч болельщиков, поднявшись с мест, громко скандировали: «Fical Fical», что означает: «Останься! Останься!»