Три дороги во Тьму. Постижение - Сергей Садов

Ржавая платформа медленно опускалась куда-то под землю, и друзьям было не по себе. Возникало ощущение, что перед ними открывает свои врата сам ад. Лифтер, старый дварф с огромными седыми бакенбардами, казался проводником на тот свет. Впрочем, для многих узников, так никогда и не вышедших из подвалов Конторы, он таковым и был.

– За мной! – скомандовал орк, сойдя с платформы, и бодро потопал по освещенному факелами ходу, выложенному гранитной плиткой.

Оставив позади восемь дверей, Хорбоган несколько раз стукнул в девятую. Она сразу же открылась. Войдя, Стиг понял, что они в пыточной камере – об этом говорило множество весьма специфических приспособлений. На стене был распят трясущийся обнаженный человек с наполненными ужасом глазами. Около него стоял, то и дело сплевывая через губу, рослый гном с заплетенной в толстую косу бородой. Явно не роваур, они бороды никогда не заплетали. Насколько знал дракончик, так делали только уроженцы Ксанира. Интересно, как здесь оказался ксанирец? Беженец, наверное.

– Молчит? – опустился на скамью Хорбоган.

– Молчит, паскуда, – подтвердил гном. – А это чего за мальцы? На хрена ты их сюда припер?

– Стажеры, – неохотно буркнул орк. – Хай поглядят, чего служба стоит.

– Ну, нехай… – осклабился палач. – Только коли мне камеру изгваздают, сами мыть будут. Вон ведро, коли тошнить станет, туда, а не на пол. Уяснили?

– Да… – нестройным хором ответили стажеры.

– А в чем этот человек провинился?.. – через некоторое время решился спросить Кирлан.

– Да прихватили его на шпионаже, – осклабился Хорбоган. – Уж больно императорской охраной интересовался, подкупить даже кое-кого пытался. Это орков-то из Белой Сотни, клятву личной верности дававших! Они его тут же и сдали. Снова, похоже, заговор зреет. Никак наши сволочи благородные не успокоятся, все чего-то крутят. Казалось бы – все есть, денег по уши, земель тоже, токо радуйся жизни. Не, им мало, власти хотят. Ну, на то мы есть, чтоб растолковывать непонятливым, чего делать не надобно. Этот дурной князенок мало того, что попался, так еще и молчит. Коли б раскололся, никто б его пытать не стал. А раз так, сам виноват. Давай, мэтр Орви. Поработай чуток. Для начала легонько, не калечь пока.

– Отчего ж не поработать? – хохотнул гном. – Будешь говорить, парень?

Прикованный отчаянно замотал головой. Он плакал, но молчал. Пожав плечами, палач снял с жаровни широкие щипцы и прихватил ими несчастного за руку. Завоняло паленым мясом, вопль боли разнесся по камере. Лоралиэль позеленела, рванулась к помойному ведру и склонилась над ним. Стигу с Кирланом тоже было не по себе, хотелось последовать примеру подруги, но они держались. Только Горт привычно скалился, делая вид, что все в порядке, хотя и ему было тошно. Гном работал над прикованным князенком деловито, после каждой пытки спрашивая, будет ли тот говорить. Надолго мужества у пытаемого не хватило, через десять минут он уже пел, как птичка, закладывая и родичей, и друзей, и подельников.

Как оказалось, несколько человеческих аристократических родов решили, что их обделили землями, что нелюди в слишком большей чести, обиделись и решили устроить переворот. Сидевший в нише писец, которого друзья до сих пор не замечали, заскрипел пером, записывая показания. Стиг ошарашенно слушал, пытаясь понять, на что надеялись эти идиоты. Да разве это заговор? Это же чистой воды глупость! Хорошо, пусть бы им каким-то чудом удалось убить императора. Так на престол взойдет его сын, который тут же воздаст убийцам по заслугам!

Однако услышанное дальше заставило дракончика сцепить зубы. Планировалось вообще устранить императорскую семью, в том числе и Кирлана, а затем короновать главу их клики, золотого князя Верасского. Даже Лоралиэль слушала о планах заговорщиков с ужасом – они считали, что нелюдей в Наде вообще быть не должно, а значит, их всех надо вырезать под корень. Принц застыл у стены, сжимая кулаки. Стиг задыхался от гнева – снова влияние проклятой Церкви, снова уверенность, что только люди имеют право на жизнь. Откуда только берутся такие твари? Нет, этих не жаль. Их надо отлавливать и давить, как вшей, без малейшей жалости.

– Он правду говорит?.. – глухо спросила Лоралиэль.

– Спроси у писца, у него с собой кристалл Истины.

– Правду, юная госпожа, правду, – заверил из своей ниши тот. – Когда врут, кристалл красным загорается, я бы мэтру Орви сразу об этом сказал.

– Святой Создатель… – простонала эльфиечка. – Они же у нас дома с визитами часто бывали, улыбались, а тайком планировали нас перерезать… За что?!.

– Чтобы не мешали, – оскалился орк. – Токо не выйдет у них, передушим паскуд. Не передумала еще у нас служить? Грязи, как вишь, хватает.

– Нет, – глаза Лоралиэль горели гневом. – Теперь – точно нет. Лучше знать, что на самом деле есть, чем думать, что все хорошо, когда… А с такими, – она плюнула в сторону прикованного, – еще и не то делать нужно! Гады! Ну, что мы с папой им сделали-то? Что?! За что нас убивать?! Только за то, что эльфы?!

– А за что такие, как они, убили моих папу с мамой?.. – подошел к подруге Стиг. – Вот потому я всегда и хотел служить в Конторе – против них бороться. А ты все спрашивала – почему. Вот тебе ответ.

– Ты был прав… – едва слышно прошептала эльфиечка. – До сегодня я не понимала…

– Не все так просто, – положил ей руку на плечо Хорбоган. – Ненависть к не людям – только прикрытие, чтобы признание Церкви получить. Только эти господа не в курсе, что Инквизиция в последние годы нам их с потрохами сдает, стоит им только высунуться. В Фалноре тоже кое-что поняли – им сейчас невыгодна смена власти в империи. Почему – вам знать еще рано.

– Так мы что, со святошами сотрудничаем?!. – у Стига перехватило дыхание. – Они же убийцы!

– Первосвященник толковый в Церкви власть взял, понял, что старым курсом идти – гибель для всех, – криво усмехнулся Хорбоган. – С таким можно и посотрудничать.

– Они уже один раз всех обманули! – выдохнул дракончик. – Даже дзенн! И где теперь эти дзенн?!

– Мы – не дзенн, – осклабился орк. – Не боись, каждое слово святош по десять раз проверяют. Вот эти, – он показал на прикованного, – сейчас куда опаснее Церкви. Они, чтобы урвать себе чего-нибудь, и в самом деле готовы всех, кто не люди, перерезать.

В камеру вошли несколько подручных, сняли со стены стонущего от боли узника и тут же оказали ему медицинскую помощь, причем довольно профессионально. Затем унесли. Лоралиэль, все еще всхлипывая, проводила его мрачным взглядом.

– Не переживай ты так, малышка… – прогудел гном, отмывая руки от крови в бадье у стены. – Пока Контора сильна, им не победить. Всех отловим и на голову укоротим!