Путь пантеры - Елена Крюкова

Люди и звезды, звезды и люди, какая между вами разница, да никакой, подумал он светло и счастливо, и боль в его груди преодолела сама себя, и вышла наружу из тела, и он засмеялся, глядя на парня с крыльями из марли, и парень смеялся вместе с ним, и Ром узнал его и выкрикнул:

– Хавьер!

– Я не Хавьер, – сказал парень.

– А кто ты?!

Надо было успеть выслушать имя. И запомнить.

– Я? Эмильяно, Эрнесто, Джон, Степан, Шарль, Константин, Фридрих, Чеслав, Гарри, Андрей, Жюль, Эдвард, Лучано, Ингвар, Олег, Зорро, Радомысл, Хосейн, Сурья, Анри…

– Стой! Я понял!

– Александр, Сантьяго, Рафаэль, Джереми, Ипполит, Григорий, Паоло, Серджио, Антон, Рамамурти, Рустам, Велло…

– Я понял! Замолчи!

И, когда самолет проколол носом черную твердь и вышел с испода земли и неба, с их шелковой черной изнанки, в густое и сплошное торжество праздничных, сверкающих огней, а разбитая посуда, все склянки с газированной водой, коньяком и соком взлетели, вернулись, невредимые, на пьяный поднос в руках старательной девочки-стюардессы, равновесие его сердца восстановилось, и он услышал нежный, будто детский, голос:

– Это Хавьер. Не верь ему. Он всех нас обманул и убежал на небо. Теперь он мой подарок. Он мой ангел. Я люблю им играть. У него есть еще маленький пес. Он очень пушистый. Он совсем не кусается. Я понарошку тявкаю на него, а потом глажу его. У него фланелевый красный язык и смешной кожаный нос. И глаза из пуговиц. Ангел Хавьер мне сам его сшил. Будешь играть вместе с нами?

Маленькая чернокосая девочка стояла в проходе между креслами и смотрела на Рома. В руках она держала игрушечную собаку. Помахала собакой, и у собаки затрясся хвост, потом язык в раззявленной пасти.

Ром протянул руку. Девочка протянула собаку.

Бог Улитка родил мир.

Потом он построил себе дом, чтобы в нем жить.

И никогда не умирать.

Для бессмертия он построил себе дом —

его люди назвали пирамидой.

Первые пирамиды повторяли

тело самого бога Улитки.

Они были Раковинами.

Раковина повторяла не только тело бога.

Раковина повторяла время.

Время нанизывалось на веретено внутри

Раковины и текло по спирали.

Раковина повторяла звезды.

Далеко в небе звезды закручивались

в огромные спирали,

и медленно плыли громадные звездные Раковины

в лютом, ледяном безмолвии мира.

Раковина повторяла кровь.

Никто не знал, а только колдуны знали —

кровь зверей и человека состоит

из крохотных красных спиралей,

и они летят в горячем потоке,

летят, чтобы однажды вылиться из тела,

растаять, сгнить во чреве земли.

Раковина повторяла сердце.

Сердце внутри человека жило и билось

в форме Раковины;

и, когда жрец рассекал обсидиановым

ножом-уицтли грудь жертвы,

и запускал руку под кровавые ребра,

и выдирал из человечьей груди живой

бьющийся комок —

он повторял Раковину бога Улитки,

дожди приносящую, урожай приносящую,

любовь приносящую.

Раковина повторяла Землю,

ибо была кругла, подобно Земле.

Раковина повторяла Луну.

Белой Раковиной катилась Луна в ужасе ночи.

Раковина повторяла Океан:

она шумела, если прислонить ее к уху,

так же, как он.

Раковина повторяла женский живот —

из него же и все рождено, из него все

и, стало быть,

в него же, в земляной живот, в живот

Земли-Матери, все и вернется.

Раковина молчала о жизни,

и Раковина пела о смерти.

Так было записано письменами науа

в старинных книгах из телячьей кожи.

В книгах рода Тонатиу и рода Улитки.

Так было спето индейцами племени Мешико

в ярких, страстных песнях своих.

(песня марьячис)

FIN