Мальчик из Фракии - Василий Колташов

«Да… Немало свершилось великих дел. Немало… Спасибо тебе за милость Тенгри-хан. Со старой родины ты увел нас в эти благодатные земли, спасибо тебе. Спасибо! Многое еще предстоит мне совершить. Великие богатства соберу я в своих руках. Да… Что сказал бы мой славный дед, знай он, чего я достиг?» — спросил себя владыка степи. Посланцы у его ног дышали тяжело и говорили взволновано:

— Мудрый каган, прикажи…

— Хорваты и венеды не устоят… Шакалы уже…

— Ждите. Я знаю когда будет нужно. Передайте Вернару, пусть введет всех германцев в бой, там где пожиратели травы атакуют сильнее. Пять тысяч мечей остудят пыл Даврита. Еще спросите Блага, отчего он жалеет стрел для наших недругов? Самое время лучникам разить врага: он сбился в кучи. Разве это плохо годится для стрел?

— Да, господин!

Несколько всадников понеслись в разные стороны.

Баян повернул голову. Изогнулись черные брови. В улыбке приподнялись редкие усы:

— Сколько еще осталось хорватов у меня в запасе? Бросьте всех туда, где сильнее ломит враг. Да поможет моим воинам вечное небо!

Близко стояли телохранители в желтых халатах от своего господина. Держали коней под уздцы. Тысячей восхищенных глаз смотрели воины гвардии кагана на своего владыку. Он вел их к победе. Он одарял их первыми с щедростью бесконечного неба. Днем и ночью стерегли стражи в желтых халатах бесценную жизнь Баяна. Даже не слыша слов владыки, воины знали: Тенгри-хан благосклонен к своему земному сыну.

Не видел Даврит как верный друг Боз повалился с коня. Кровь сочилась из-под пробитой кольчуги. Дерзкие слова больше не вылетали на воздух. Замерло сердитое сердце. Застыли в вечном покое мысли. Рядом пали славные братья-дружинники: Изяслав и Борислав. С детства помнил Даврит их взаимные насмешки. Помнил как валили они зимой свирепого медведя прямо в берлоге. Сложил голову молодой воевода Горазд. С отрубленной рукой умирал князь полян Гостомысл.

Рожок княжеского глашатая загудел. Поспешили на помощь свежие силы. Место павших старших дружинников заняли младшие. Рванулись в свирепом натиске отборные копьеносцы. Союзный князь не был ранен. Лишь рука его устала сеять вокруг смерть. На месте хорватов стояли теперь свирепые германцы. Сверкали мечами дружинники хорватских князей. Склавины опять теснили врага.

Кровь орошала сухие травы. Подле тел коней закрывали навек глаза отважные люди. Звенело оружие. Кричали бойцы. Стонали раненные. Ломалось дерево и лопалась кожа. Пели в горячем воздухе потоки стрел. Но живым все уже казалось одной тишиной. Печально смотрело вниз белое солнце.

Алтынбаш долга ждал приказа кагана. Крутил рыжие усы. Не раз за день хотел он подняться в седло и повести в бой своих латников. Каждый раз разум сдерживал порыв духа. Каждый раз терпение брало верх над жаждой битвы. Наконец появился долгожданный гонец. Яростно забили аварские барабаны. Алтынбаш упер одну ногу в стремя, перебросив другую через спину сильного коня. Выпрямился в седле. Принял копье. Забрало с образом демона опустилась на лицо. Страшный клин латников кагана ожил, вырвался на свободу. Со стороны леса он прорезал легкое прикрытие склавин, развернулся, сметая наседавшие отряды, и ударил в тыл главных сил врага.

Только на закате поднесли Баяну голову Даврита.

11

Доброжир не торопясь опустил деревянное ведро на дно колодца. Прислушался к всплеску воды. Потянул на себя полное ведро. Противовес колодца-журавля пошел вниз, помогая усталым рукам.

«Вот и добрались…» — не открывая глаз сказал себе юный римлянин. Тело его просило лишь сна и покоя.

— Студеная? — спросил исхудавший Вторяк.

— Да-да, — фыркая, отозвался Доброжир.

— Это хорошо… Я следующий…

Дубыня безмятежно посмотрел как жадно глотает влагу товарищ. Собственный живот мальчика приятно раздулся от воды. Тянуло спать. Рядом на траве вытянув ноги дремал Амвросий. Льняной колпак он набросил на утомленные солнцем глаза. Прислонившись к борту колодца отдыхали другие юные воины. Еще не напившиеся ребята ждали своей очереди. Подложив под правую щеку обе ладони посапывал Светлан. Снились ему сладкие домашние пироги, ласковый пятнистый пес, веселые сестры и нежная мать.

Пахло скотом и сеном. Полуденный двор селения был почти пуст. Куры прохаживались невдалеке, отыскивая букашек и семена трав.

— До озера Судеб далеко идти, — сказал коренастый склавин в красной рубахе, с ножом на широком коричневом ремне. Почесал густо заросший подбородок. — Да… Далеко… Быстро не доберетесь, Велес видит. Здесь оставайтесь, пару дней передохнете. Рыву вам все одно не догнать. Далеко он, должно, ушел…

Доброжир фыркнул. Передал ведро Вторяку. Посмотрел на Идария с надеждой. Подумал: «Может и вправду остаться? Третьи сутки почти без сна. Скоро с ног начнем падать. Разве мыслимо столько идти? Разве это по силам людям?» Признаваться в слабости не хотелось. Разве он сам не хвалился накануне, что ему вовсе не нужны передышки? Разве не говорил, что готов идти без остановки, лишь бы скорей добраться до места военного сбора?

Идарий моргнул несколько раз. После ночного перехода слипались глаза. Сделал вид, будто вынимает соринку. Принял весомый вид. Заговорил:

— Спасибо за помощь! Только нам задерживаться нельзя. Дело к воеводе важное, не ждет оно. Мы с Карпатских гор идем. Отстали, но главные силы догоним.

— Да, ты на ногах едва держишься, парень, — заметил скуластый склавин. Покачал русобородой головой.

— Ничего… Справимся! До городища дойдем, а там заночуем.

— Кашей мы вас накормим. Хлеба дадим. Дальше как знаете…

«Проклятые авары… Чернобог… Скоро мы вам…» — подумал Амвросий, засыпая. Голова перестала кружиться. Казалось будто тело провалилось сквозь мягкую траву в подземный мир Навь. Темнота окутала разум.

Они шли уже много дней. Серые горы с резкими обрывами и пологими спусками остались позади. Ели и сосны встречались реже. Луга карпатских низин сменились полями спелых хлебов. В редких селениях ребята отдыхали, иногда ночевали. Общинники давали путникам пищи в дорогу, подсказывали лучший путь. Мальчики били дичь. Лиственные леса укрывали их от зноя.

Идарий смочил лицо прохладной водой. Мотнул намокшим чубом. Проскрипел надорванным голосом:

— Вставайте. Уходим!

— О-о-о! — простонал Вторяк, поднимаясь. Потер поясницу.

Проводить путников собрались люди.

— Защити вас Сварог! — произнес Идарий. Голос постепенно начинал его слушаться.

— Велес и Леший вам в помощь! Чует сердце и я еще в этот год повоюю, раз вы на юг идете. Силы есть! — ответил молодцеватый склавин в алой рубахе. Улыбнулся сквозь спутанную бороду.

— Добро! Спасибо за все!

Несколько розовощеких девочек с любопытством поглядывали на собирающихся в дорогу мальчишек. Взрослые перешептывались. Юные общинники с завистью смотрели на вооружение сверстников. Откуда они взялись эти странные воины?

Отряд вышел за частокол. Двинулся вверх по течению вдоль извивавшегося как уж русла реки. Зашелестели вокруг пышные кроны дубов и буков. Радость дороги вновь разлилась по сердцам.

«Возможно ли это: мы почти уже младшие дружинники княжеского воеводы?» — размышлял Амвросий. Не верилось, что он стал взрослым. Даже усики еще не пробились на лице, только легкий детский пушок выступал над верхней губой.

— Стойте! — громко сказал Идарий, шедший впереди.

— Стойте, братья! — повторил Вторяк.

Он считал себя вторым лицом в отряде. Разве не он придумал пойти за Рывой? Разве не он изобрел план побега из надоевшей всем горной крепости? «Идарий лучше знает маршрут, поэтому за ним старшинство. Пусть ведет, а на войне увидим кто из нас лучше», — самодовольно рассуждал племянник Даврита.

Колонна остановилась. Ребята собрались вместе.

— В чем дело? — спросил Беляв. Сверкнул синими глазами.

— Чего встали то…? — полюбопытствовал горбоносый паренек.

— Одно дело есть… — начал Идарий. Вытянул шею, посмотреть все ли его слышат. Сердце билось от волнения. Вдохнул глубоко влажный воздух. Успокоился. Продолжил не торопясь: — Мы теперь не только в бою побывали, но и сами пол союзной земли прошли. Пришло время нам принять воинский постриг. Мы его по делам заслужили. Перун тому первый свидетель!

— Верно! — подержал Вторяк, еще не сообразив о чем идет речь.

— Нет у ливичей такого обычая… — замялся Беляв. — Да и без старших разве дозволено это… И волхвов нет… Прогневим богов!

Доброжир похлопал товарища по плечу:

— Нечего нам трусить. В воины нас волхвы посвятили. Теперь чего бояться? Правильно ты Идарий придумал! Дело нужное. Это не общинников, а дружинников обычай. Он не в мирных селениях, а в ратных походах начало берет. Сербы и меритяне высоко его чтят. И другие склавины тоже его знают…