Эмоциональный интеллект - Дэниел Гоулман

Признаки этого недостатка видны в диких выходках вроде расстрела Йена и Тайрона, становящихся все более привычными в американских школах. Но они представляют собой нечто большее, чем отдельные случаи; об усилении беспорядков, чинимых подростками, и бедах, сопутствующих детству, говорит статистика по Соединенным Штатам, являющимся провозвестником мировых тенденций.

В 1990 году в Соединенных Штатах отмечен наивысший по сравнению с двумя предыдущими десятилетиями процент задержаний несовершеннолетних за насильственные преступления; удвоилось чисто арестов подростков за изнасилование с применением физической силы; в четыре раза возросла доля убийств, совершаемых подростками, главным образом из-за применения огнестрельного оружия. За те же самые два десятка лет количество самоубийств среди юношества утроилось, так же как и количество детей до четырнадцати лет, становящихся жертвами убийства.

Девочки-подростки теперь беременеют чаще и во все более юном возрасте. С 1993 года в течение пяти лет подряд наблюдался устойчивый рост коэффициента рождаемости среди девочек от десяти до четырнадцати лет: некоторые называют их «детьми, имеющими детей», как и доли нежелательных подростковых беременностей и случаев принуждения со стороны сверстников к занятию сексом. Заболеваемость венерическими болезнями среди подростков утроилась за последние тридцать лет.

Хотя эти показатели и обескураживают, но если говорить об афроамериканской молодежи, особенно в негритянском гетто, то они вообще беспросветно мрачны — все цифры гораздо выше, иногда вдвое, иногда втрое или и того больше. К примеру, употребление героина и кокаина белой молодежью возросло на 300 процентов за два десятилетия до начала 1990-х годов; а для молодых афроамериканцев этот показатель подскочил ошеломляюще, в 13 раз превысив показатель двадцатилетней давности.

Самой распространенной причиной нетрудоспособности среди подростков является психическое заболевание. Симптомы депрессии любой степени тяжести обнаруживаются примерно у трети юношей и девушек; у девочек число случаев заболевания депрессией удваивается в период полового созревания. Частота случаев нарушений питания у девочек-подростков стремительно возросла.

В конечном итоге если положение дел не изменится, то долгосрочные перспективы относительно вступления в брак и удачной и стабильной совместной жизни для нынешних детей с каждым поколением становятся все более удручающими. Как уже говорилось в Главе 9, если в период между 1970-ми и 1980-ми годами показатель количества разводов составлял примерно 50 процентов, то с началом 1990-х годов прогноз для молодоженов гласил, что два из трех браков, заключенных молодыми людьми, кончатся разводом.

Эмоциональное нездоровье

Эта тревожная статистика напоминает канарейку, выпускаемую шахтером в штольне, смерть которой предупреждает о том, что в угольной шахте слишком мало кислорода. Помимо этих отрезвляющих цифр, о положении детей в наши дни можно судить и по более незаметным признакам — по повседневным проблемам, которые пока еще не достигли уровня настоящих кризисов. Вероятно, самыми впечатляющими данными — абсолютным барометром падения уровня эмоциональной компетентности — являются данные, полученные при обследовании отобранной в государственном масштабе группы американских детей в возрасте от семи до шестнадцати лет, в ходе которого их эмоциональное состояние сравнивалось в середине 1970-х годов и в конце 1980-х. По оценкам родителей и учителей, оно непрерывно ухудшалось. Невозможно было выделить какую-то одну проблему; просто все показатели неуклонно смещались в неверном направлении. Дети в среднем хуже проявляли себя в следующих отношениях:

• Поведение, характеризующееся уходом от конфликта, или проблемы общения: они предпочитали пребывать в одиночестве, были скрытными, подолгу хандрили, им недоставало энергии; они чувствовали себя несчастными и были слишком несамостоятельными.

• Беспокойные и подавленные: одинокие, обремененные множеством страхов и тревог, стремящиеся стать идеальными; чувствующие себя нелюбимыми, нервозные или печальные и угнетенные.

• Проблемы с сосредоточением внимания или мышлением: неспособность концентрировать внимание или сидеть спокойно; мечтательны; действуют не думая; слишком нервные, чтобы сосредоточиться; плохо справляются с домашними заданиями; не способны отделаться от мыслей.

• Правонарушители или агрессивные: крутятся вокруг малышей, которые попадают в беду; лгут и мошенничают; много спорят; неприветливы по отношению к другим людям; требуют внимания; ломают вещи, принадлежащие другим людям; не слушаются ни дома, ни в школе; упрямы и легко поддаются переменам настроения; слишком много болтают; много дразнятся; имеют вспыльчивый характер.

Тогда как любая из этих проблем в отдельности не вызывает удивления, взятые вместе, они служат барометром полной трансформации, появления некоей новой разновидности яда,проникающего и отравляющего сам жизненный опыт детства,предвещая общий недостаток эмоциональных компетенций.Подобное эмоциональное нездоровье, похоже, является всеобщим следствием современного образа жизни детей. И хотя американцы часто открыто и чересчур резко обсуждают свои проблемы, считая их особенно серьезными в сравнении с другими культурами, исследования, проводимые по всему миру, свидетельствуют об одинаковой или даже еще худшей ситуации, чем в Соединенных Штатах. Так, в 1980-х годах учителя и родители в Нидерландах, Китае и Германии столкнулись примерно с тем же уровнем проблем с детьми, что и в Америке в 1976 году. А в некоторых странах, включая Австралию, Францию и Таиланд,положение с детьми намного хуже, чем сложилось в настоящее время в США. Но этому надо положить конец. Все большие силы, стимулирующие движение по нисходящей спирали в области эмоциональной компетенции, похоже, набирают обороты в Соединенных Штатах в сравнении со многими другими развитыми странами.

Никакие дети, ни богатые, ни бедные, не застрахованы от риска. Эти проблемы стали всеобщими и возникают в любых этнических, расовых и эмигрантских группах. Итак, хотя дети, живущие в бедности, имеют наихудшие показатели эмоциональных навыков и умений, темп их ухудшения за несколько десятков лет был не выше, чем у детей из семей со средним достатком или из богатых семей: все обнаруживают постоянную тенденцию к скольжению вниз. Но при этом в три раза увеличилось число детей, получивших психологическую помощь (возможно, хороший знак, свидетельствующий о большей доступности такой помощи), и стало примерно вдвое больше детей (около 9 процентов в 1976 году и 18 процентов в 1989 году), имеющих достаточно эмоциональных проблем, чтобы им потребовалась такая помощь, но, к сожалению, ее не получивших (плохой знак).

Ури Бронфенбреннер, выдающийся специалист по психологии развития из Корнеллского университета, который провел сравнение благополучия детей в международном масштабе, сообщает: «В отсутствие добротных систем поддержки внешнее давление стало таким огромным, что распадаются даже крепкие семьи. Лихорадочность, нестабильность и противоречивость повседневной жизни семьи принимают угрожающие масштабы во всех сегментах нашего общества, включая образованных и состоятельных людей. А под угрозой находится ни много ни мало как следующее поколение, и в первую очередь представители мужского пола, которые в период роста и взросления особенно уязвимы для таких разрушительных сил, как ужасающие последствия развода, бедности и безработицы. Общественное положение американских детей и семей безнадежное, как никогда... Мы лишаем миллионы детей их компетенции и моральных качеств».

Это не чисто американское явление, оно носит глобальный характер: мировая конкуренция заставляет снижать затраты на рабочую силу, порождая экономические факторы, которые оказывают давлен иена семью. Настали времена финансовой осады семей, в которых оба родителя очень много работают, так что дети предоставлены самим себе или телевизионным нянькам, когда больше детей, чем когда-либо, вырастают в нищете, когда все более рядовым явлением становятся семьи с одним родителем, когда за все большим количеством младенцев и начинающих ходить малышей так плохо присматривают днем, что это означает безнадзорность и заброшенность. Даже при родителях, действующих из лучших побуждений, все это означает разрушение бесчисленных мелких питающих контактов между родителем и ребенком, которые создают эмоциональные компетенции. Если семьи больше не в состоянии эффективно исполнять свое назначение и прочно ставить на ноги в жизни всех наших детей, то что же нам делать? Более внимательное рассмотрение механики специфических проблем позволяет понять, каким образом эти дефициты эмоциональных и социальных компетенций закладывают основы серьезнейших проблем и как с помощью достигающих цели корректирующих или предупредительных мер удержать больше детей на правильном пути.