Миры отверженных - Кирилл Андреев

Гефестиане старались рассыпаться по поверхности, заняв какие-либо укрытия, но делали это недостаточно быстро, и потому становились легкой мишенью плазмоматов. Однако их защитные костюмы позволяли выдерживать редкие попадания выстрелов из плазмомата, не принося им критического ущерба. Но тут один из выстрелов попал в ранец одному из гефестиан. Тот продолжал ещё бежать, но через несколько десятков метров остановился, и схватился за горло. Потом сорвал с себя маску и тяжело дыша, упал на землю.

– Стрелять по ранцам, стрелять строго по ранцам, – наводчик повернулся к Долгоону. Передай своим, – пусть стреляют по ранцам, которые у них за спиной, или прямо в маску.

Теперь справляться с гефестианами, стало гораздо проще. Но с воздуха сильно досаждали истребители, хотя и с ними через некоторое время удалось справиться. Оставшихся и прятавшихся гефестиан постепенно окружали, без жалости добивая и раненых, и тех, кто лежал на земле, тщетно глотая, непригодный для них воздух, Таураана. Оставшиеся в живых гефестиане, защищались из последних сил, пока и с ними не было окончательно покончено.

Долгоон сел на ближайший камень и огляделся. Это была победа, но какой тяжкой ценой она всем им досталась. Более половины энергопушек было уничтожено, вся территория вокруг, была усеяна мертвыми и ранеными людьми. Долгоон заметил длинноволосого, который всё утро досаждал его своим хвастовством, и побежал к нему навстречу, насколько ему позволяла его хромота.

Он подбежал к нему, и, схватив его за шиворот, начал трясти. – Ну что, показал им? Показал? Лёгко справимся с краснокожими говоришь? А что сейчас видят все они? – Долгоон показал на человеческие трупы. – Вот им, ты что показывать будешь?

Схваченный воин не отпирался, и уводил голову в сторону, боясь взглянуть Долгоону в глаза.

– Долгоон, – раздался крик издалека.

Он повернулся. К нему бежал его наводчик. – Долгоон, командира убило, что нам теперь делать?

– А я что знаю?

– Долгоон, и я тоже не знаю. У нас осталось целых только семь пушек, а наводчиков и стрелков даже для них не хватает.

Долгоон отпустил из рук длинноволосого. – В первую очередь, наверное, надо забрать всех раненных отсюда. Ты уже связывался с другими площадками? Что там у них происходит?

– Да никто ничего не знает. Везде неразбериха. Все только друг друга и переспрашивают. А медицинский шаттл скоро уже должен быть здесь. Только нам то, что сейчас делать?

– Как что? Командуй.

– Нет, Долгоон, там наших совсем мало осталось. Да и тебя земляне больше послушаются.

Долгоон осмотрелся вокруг. – Ну, тогда, собирай всех, кто может двигаться, и набирайте снова бригады наводчиков и стрелков.

– Но из кого мы их возьмем?

– Из тех, кто есть в живых, – устало ответил Долгоон. – А лучше со своими свяжись, чтобы прислали им замену. Думаю, что сегодня они к нам уже не сунутся.

– Хорошо Долгоон, – талан развернулся и убежал.

Вечером в командном штабе Этирей собрал совещание. – Даже и не знаю, как это всё назвать. Вот некоторые говорят, что это победа, но я не склонен так думать. Да, во многих местах, мы вообще их не пропустили. Но на некоторых площадках, гефестиане подчистую уничтожили наши батареи. А во многих местах боеспособность от сегодняшнего утра, составляет от половины и даже ниже. Пока не могу точно сказать. У меня ещё нет всех сводок. Но они, гефестиане – это знают.

Хотя и мы их тоже здорово потрепали. Но пока не критично. Ещё одна такая их атака, и от нас самих ничего не останется. Но возможно, верно и обратное – после такой же атаки и от них мало что может остаться. Пойдет ли на это, Фалькур? Вот в чём вопрос.

– Так может именно сейчас нам, и стоит послать гонца за помощью на землю? Уж в таком их состоянии наш космический флот справится с ними.

Этирей покачал головой. – То, что Фалькур жадный, – я в этом даже не сомневаюсь. Но он до конца не будет звать к себе на помощь. Он постарается справиться с нами своими силами и забрать все залежи Таураана себе. Но вот, если он почувствует, что ему каюк, – он тут же пошлёт сигнал своим о помощи. И вот тут точно и нам, и всему Таураану, и Земле будет крышка. Нет, мы так рисковать не можем.

Нам надо готовиться к его новой атаке, или возможно, к переговорам. Что-то мне подсказывает, что он захочет на них пойти. Потерять ещё существенную часть своего флота – это не та перспектива, которую он себе нарисовал, когда впервые появился здесь. Особенно после того, как ему безропотно сдалась Сивании. Прости меня, Деондам, но это так.

Деондам покраснел и опустил глаза в пол. Этирей хоть и говорил обидные слова, но они сейчас были справедливы.

– Так что, в этом смысле, несомненно, позитив есть. Он почувствовал наши зубы. И конечно очень радующая нас всех новость, – это то, что наша гравитация для них несколько утомительна и самое главное, наш воздух совершенно непригоден для их лёгких.

Этирей довольно улыбнулся. – И вот это для нас самый настоящий подарок. Спецы уже разобрали их баллоны для дыхания, – так там оказывается просто зашкаливающий для нас, уровень углекислого газа. Эти твари оказывается, не очень уважают нашу воздушную смесь. На нашем воздухе они долго не выдерживают, и постепенно впадают в кому. Так что наша планета для них точно не гостеприимна, что не может нас всех не радовать.

Этирей нахмурился. – Но из радостного, – на этом всё. Сейчас нам надо разобраться, что мы имеем в наличии и перегруппировать свои силы. И вот ещё, о чем хотелось поговорить особо. Я думаю, здесь все понимают, чья это заслуга, в том, что в этом зале, вместо нас, не сидят краснокожие. Я говорю о землянах. Во многих местах, именно благодаря ним, десант гефестиан, так нигде и не закрепился, на Таураане. А кто-то упрекал меня, что, мол, не надо выдавать оружие землянам.

Этирей посмотрел на Миртаана. – Ну и разговаривали бы мы сейчас друг с другом, если бы я не настоял на этом решении? Все-таки нам очень повезло, что мы попали на этого Долгоона. Будь на его месте кто-то другой, смог ли бы он так поднять на борьбу землян? Вот и я, сомневаюсь в этом. А кстати, где сейчас наш герой? Никто не знает, что с ним вообще?

Встал один из офицеров. – Командующий, он входил в северную группировку под моим командованием. На их площадке им здорово досталось. Половины пушек у них уже нет, как и большего состава наводчиков и стрелков. Да и самих землян боеспособных, там на одну треть меньше, чем было утром, но сам Долгоон жив, и пока взял командование того, что там осталось, на себя. Мы утром постараемся ему выделить необходимое количество наводчиков и стрелков, но обещать точно не могу. У нас есть бригады, которые пострадали гораздо сильнее.

А батарея Долгоона, судя по всему, – я вот тут пообщался с коллегами, – пережила очень тяжёлый налёт, но у их батареи один из лучших показателей уничтожения боевых единиц противника.

– Мда, – хмыкнул Этирей, – вот она гримаса судьбы. Еще пару дней, многие из них не знали ни нашего языка, ни как вообще общаться с оружием, – а вот смотри, как они быстро с этим осваиваются. Эти люди меня всё больше и больше удивляют.

– Командующий, – раздался с коммуникатора встревоженный голос оператора. – На связь вышел Фалькур, он хочет говорить с вами.

– Ну что, – Этирей улыбнулся, – а чутьё меня действительно не обманывает. Давай соединяй, очень хочу его послушать.

На экране высветилось изображение лица Фалькура. Судя по его выражению лица, гефестианин был очень доволен. – Ну что, как чувствуете себя после моего сегодняшнего визита? Жарковато было или как? Фалькур ехидно улыбнулся.

– Да так, ничего. Только размялись. А у тебя, корабликов смотрю, поубавилось, – съехидничал Этирей.

Улыбка слетела с лица Фалькура, и он приблизил лицо к камере, отчего его лицо заняло весь экран. – Ты хитрый, Этирей, я это сразу понял. Но и я, не дурак. После нашего разговора, я послал своих людей на Сиванию спросить, – а действительно, чем же так хороша, твоя планетка? Но если я раньше с этими карликами разговаривал очень деликатно, то сейчас, увы, мне уже совсем, не до церемоний.

Конечно, пришлось изрядно повозиться с этими упрямцами сивусами. Они действительно крепкие ребята, и умеют держать язык за зубами, но мои люди тоже кое-чего умеют, и мы – таки нашли коротышку, который нам всё рассказал.

Камера отъехала в сторону и показала сивуса, еле стоящего на ногах, и которого с двух сторон, придерживали гефестиане. Лицо сивуса было полностью обезображено от долгих побоев и представляло собой, один кровоточащий кусок мяса.

Деондам бросился к экрану, всматриваясь в экран. – Бирин, это ты? Пленник приподнял голову и, увидав Деондама, заговорил. – Деондам, ты жив? А мы уже думали, что ты погиб. Прости, я бы им ни за что не сказал, но кто-то сдал им всю мою семью. Если бы они не тронули их, я бы ни за что не сказал бы им. Деондам, прости, я не мог иначе, – и сивус бессильно опустил голову вниз.