Личности в истории - Сборник статей

Но Эйлер не только много и плодотворно работал, он делал это самоотверженно, порою ценой собственного здоровья. Как, например, в 1735 году, когда потребовалось выполнить срочное и очень громоздкое вычисление. Группа академиков просила на эту работу три месяца, Эйлер же взялся выполнить весь объем в одиночку за три дня – и сделал это! Однако перенапряжение не прошло даром: он потерял зрение на правый глаз, но отнесся к беде с поразительным для 30-летнего человека спокойствием: «Теперь я меньше буду отвлекаться от занятий математикой», – философски заметил он.

Ситуация полностью повторилась, когда Эйлеру минуло 60: развившаяся катаракта лишила его и левого глаза. Императрица, желая спасти зрение талантливого ученого, пригласила в Санкт-Петербург известного немецкого окулиста барона Венцеля. Тот совершил маленькое чудо – Эйлер снова стал видеть! Искусный врач предписал беречь глаз от яркого света, не работать и не вычислять. Но Эйлер не мог не вычислять! Он снял повязку почти сразу после операции и в результате окончательно потерял зрение. До самой смерти он «вычислял» вслепую, надиктовывая ученикам, попеременно сменявшим друг друга, результаты своей работы. Он очень не хотел из-за своего недуга лишать мир того, что знал и чем владел, и до последнего часа делился с человечеством всем, чем мог.

Письма к немецкой принцессе

Во всех самоотверженных трудах Эйлером двигала не только любовь к математике или другим наукам. Все биографы в один голос отмечают среди прочих достоинств ученого его глубокую личную религиозность. Без этой грани жизни Эйлер восхищал бы нас сегодня лишь как совершенный механизм, мощная вычислительная машина, этакое чудо природы – человек-арифмометр, посланный в мир для служения бесстрастному прогрессу. Но был и другой Эйлер – глубокий, вдумчивый, наблюдательный и очень человечный. Эта сторона ученого лучше всего раскрывается в знаменитых «Письмах к немецкой принцессе», посвященных рассказам «о разных физических и философских материях». Эти «Письма» стали бестселлером XVIII, а затем и XIX века, выдержав 50 переизданий на 10 языках мира.

В «Письмах» Эйлер предстает уже не только как талантливый ученый, объясняющий чрезвычайно простым языком все премудрости современной ему науки, но и как глубокий философ, рассуждающий о добре и зле, заблуждениях и истине, о свободе воли и предназначении человека.

«Не подлежит сомнению, что в нашем мире есть два рода сущностей: одни – физические, или материальные, другие – нематериальные, или духовные, совершенно отличные от первых. Однако эти два рода сущностей теснейшим образом связаны друг с другом, и именно от этой связи зависят все удивительные явления в нашем мире, которые приводят в восхищение разумных людей и заставляют прославлять Создателя. Нет никакого сомнения, что духовные сущности составляют важнейшую часть мира, а тела созданы только для того, чтобы им служить».

Для Эйлера очень важна дуальность бытия: если бы существовала только «физика», то наш мир был бы похож на машину, сложный часовой механизм, и тогда ответственность за все существующее зло должен нести Часовщик-Создатель. Но ни Бог, ни материальный мир не могут быть источниками зла. Тогда откуда оно? По мысли Эйлера, Бог управляет материальным и духовным миром, предписывая им разные законы: физическим телам – законы физики, духовным сущностям – Божественные заповеди. При этом «в рассуждении тел воля Божья уже совершенно исполнена», то есть физический мир, Природа совершенны и гармоничны. Человеческим же душам Бог дал свободу воли, пользуясь которой человек сам решает, следовать ли заповедям, помогая тем самым совершаться воле Божьей, или нарушать их, внося в мир дисгармонию, творя грех и зло. «Богу угодно, чтобы мы любили друг друга… оно есть заповедь, которой люди должны бы были повиноваться, но коль мало оную исполняют!»

Часто человек творит зло несознательно, по недомыслию или неведению, но это не отменяет ответственности за результаты его поступков. Человек и отличается от любой даже самой совершенной марионетки тем, что имеет разум и свободу воли, а значит – несет всю полноту ответственности за принимаемые решения. «Пусть каждый внимательно присмотрится к своим поступкам, – пишет Эйлер, – и он обнаружит, что ничто не принуждало его их совершить, хотя его и побуждали к этому мотивы. Можно сомневаться относительно свободы другого человека, но нельзя ошибиться относительно собственной». Самое печальное для человека, что, совершив неблаговидное действие, он тут же теряет возможность управлять ситуацией. Как только мотив превращается в конкретный поступок, включаются законы физического мира, а их действие неотвратимо. Например, если правители развязывают войну между народами, то жертв и разрушений избежать не удастся – события больше не подчиняются воле человека. Но человек может остановить кровопролитие, сменив мотивы своих поступков на миролюбивые, и своими действиями запустить в физическом мире цепочку следствий, направленных на прекращение войны.

Существование физического тела человека, полагал Эйлер, полностью предопределено законами механики, но благодаря данной человеку свободе выбора его жизнью управляет воля, или, правильнее сказать, то, насколько воля эта согласуется с волей Божьей. Человек в ответе за все проявления или непроявления воли, человек в ответе за свои таланты, данные Богом, человек в ответе за все свои мечты и начинания. Сам Эйлер помнил об этом всегда. Даже когда в 1740 году по политическим причинам вынужден был покинуть Россию и перебрался в Берлин, он оставался «ангелом-хранителем» Петербургской академии наук. Двадцать пять лет, которые он провел вне ее стен, не стали годами разлуки: Эйлер закупал для академии книги и приборы, ежемесячно присылал в Петербург свои работы, у него дома на полном пансионе жили командированные в Берлин русские математики. Он вернулся в Петербург по приглашению Екатерины II, но не как долго отсутствовавший наемный работник, а как давно ожидаемый и желанный друг. Он вернулся не к месту службы, он вернулся домой.

«Эйлер перестал жить и вычислять», – написал о смерти Эйлера его биограф Кондорсе. Да, в 1783 году Россия потеряла своего величайшего математика и вычислителя, но со смертью Эйлера она не лишилась главного – идеала российского ученого, трудолюбивого, самоотверженного, верящего в Бога и отвечающего за свои мысли и поступки. Не одно поколение математиков выросло на его книгах и еще более – на примере его судьбы.

Майкл Фарадей. «Наблюдать, изучать и работать»

Илья Бузукашвили

Его называли властителем молний и королем физиков. А он всю жизнь оставался скромным, читал лекции для детей и верил в великие тайны Природы и Бога. Майкл Фарадей, искатель невидимых превращений.