Ладья (ЛП) - Линч Карен

— Да, камень сделал это. Ки'тейн приумножил твою силу и скорость, но это случилось бы с любым человеком, кто оказался бы под его влиянием, как была ты.

— Теперь, когда вы упомянули об этом, я вспомнила, как несколько раз люди говорили мне, что я была быстрее обычного. А я-то думала, что моя тренировка окупилась.

Она тихо усмехнулась, и я улыбнулась в ответ. Она была олицетворением красоты, грации и силы, и просто находясь в её компании, я хотела стать лучше.

— И что теперь, когда ки'тейн найден? — я прищурилась, заметив впереди точку.

Неужели туман обманывал моё зрение, или я всё же что-то увидела там?

Аедна подняла свою изящную руку. На её ладони лежал ки'тейн.

— Он будет возвращён на принадлежащее ему место, и наши миры смогут исцелиться.

— А я? — я сглотнула, готовясь к её ответу.

Теперь настала её очередь остановиться. Она развернула меня и положила ладони на плечи.

— Твоё тело очень сильно пострадало, но ки'тейн сохранил твою жизнь.

В моей груди вспыхнула надежда.

— Означает ли это, что он исцелит меня?

Она покачала головой.

— Теперь это в его руках.

— В чьих?

Она взяла меня за руку и направила в сторону тёмной фигуры. Туман расступился по мере нашего приближения, и я увидела Лукаса, стоящим на коленях рядом с кем-то лежащим на полу. Мы обошли их, и меня бросило в озноб. Человек на полу был призрачной версией меня. Губы лишены цвета, и даже веснушки казались почти невидимыми. Она выглядела мёртвой.

Трубка для переливания крови тянулась от руки Лукаса к её руке. Мой взгляд был прикован к трубке. По ней потекла кровь, приближаясь всё ближе и ближе к девушке на полу.

Девушка содрогнулась, и тепло затопило мою руку, медленно распространяясь по всему моему телу. Было приятно, словно холодной ночью я погрузилась в горячую ванну.

Лукас протянул руку и запустил её в волосы девушки, и когда он вытащил руку, он держал камень богини. Он крепко стиснул челюсти, пребывая в полной решимости, и сомкнул кулак на камне. Другую руку он положил на сердце девушки. Он тихо заговорил на фейском, и единственное слово, которое я смогла распознать, было Аедна. Он молился богине.

Волны голубой магии потекли из его ладони, проникая прямо в девушку. Я почувствовала давление руки на моей груди, но когда я опустила взгляд, никто меня не касался. Ощущение осталось при мне, даже когда я потёрла место.

Девушку стало трясти, и в моей грудной клетке начал закипать жар. Я беспокойно перенесла вес с ноги на ногу, а пустота в моей груди стала накаляться. Казалось, вокруг моего сердца возник металлический обруч, который медленно сжимался и становился всё горячее.

Магия стала светло-голубой, и я выдохнула. Чувство дискомфорта в груди утихло.

Девушка внезапно выгнула спину, словно у неё случился припадок. Секундой позже в моей груди вспыхнул палящий жар, выжигая весь кислород из лёгких. Я попыталась вдохнуть, но трахея была перекрыта. Я вцепилась ногтями в горло, перед глазами поплыли чёрные точки.

Пламя отступило, и я втянула воздух. Я умудрилась сделать два глубоких вдоха, прежде чем жар снова вернулся. На этот раз он потёк по моему туловищу, вниз по позвоночнику, вдоль рук и ног. Жар пропитал мускулы, суставы и кости, становясь всё более и более горячим, вплоть до того, что я согнулась пополам в агонии.

С пронзительным криком я упала на колени, и ослепляющая боль взорвалась в моём черепе. Мои глаза горели в глазницах, и я сжала пальцы, желая выковырять глаза и прекратить эту нестерпимую боль.

Что-то холодное коснулось моего лба, и боль в черепе ослабла и стала почти выносимой. Я открыла глаза и увидела, что облегчила мою боль ладонь Аедны. Я посмотрела на неё сквозь слёзы, на её лице отразилось сожаление.

— Это в мои планы на тебя не входило, дитя моё, — нежно сказала она. — Ты должна была вернуть ки’тейн на его законное место и продолжить жить своей мирской жизнью, — другой рукой она обхватила мой подбородок. — Впереди тебя ждут новые испытания, но знай, что я верю в тебя. Ты сильная, и смелая, и достойна любого вызова. И ты не будешь одна. Доверься своим друзьям, и позволь им вести тебя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Сейчас, — надрывно закричал Лукас.

Из тумана вышел Фаолин и встал на колени у головы девушки. Потом появились Иан и Керр. Они оба заняли позиции у её ног. Последними вышли Конлан и Фарис, и они преклонили колено по бокам девушки.

Конлан с Фарисом взяли руки девушки в свои, а остальные трое положили руки на её голову и ноги. Все они посмотрели на Лукаса, словно ждали его отмашки. Он протянул руку с камнем, и они впятером накрыли ладонями камень. Лукас кивнул, и магия различных оттенков синего и зелёного полилась из их свободных рук и окутала девушку.

На этот раз даже прохладное прикосновение не смогло удержать инферно. Было такое чувство, будто моя кровь превратилась в горючее и его подожгли. Я корчилась на земле, а огонь поглощал меня, выжигая полностью изнутри. Вскоре от меня ничего не останется, кроме пепла, бесконечно парящего в этом бескрайнем туманном мире.

А потом внутри моего черепа взорвалась бомба. Не осталось больше боли, не осталось меня. Лишь благословенное, счастливое небытие.

ГЛАВА 21

Я медленно просыпалась. Всё моё тело будто бы было обёрнуто в холодный шёлк, и я не могла понять, то ли это было по-настоящему, то ли это был чудесный сон. Мне хотелось подольше оставаться в этой неге и не просыпаться, иначе это чувство исчезнет.

Вспышки из другого сна попытались вторгнуться в моё блаженство, но я отмахнулась от всех образов, кроме одного. Некий образ красивой женщины с серебристыми волосами, который успокаивал и казался знакомым. Я хотела запомнить её.

Не знаю, как долго я дрейфовала в полусознательном состоянии в этом блаженстве, прежде чем моё тело решило, что пора заканчивать со сном. Первое, что я заметила перед открытием глаз, это что я до сих пор чувствую изысканную прохладу на своей коже. Вторым открытием стало то, насколько обнажённой я была. Я потёрла ноги друг об друга. Почему я спала не в пижаме?

Я открыла глаза, и уставилась в высокий потолок. Я позволила себе опустить взгляд на шкаф, стоявший на другой стороне комнаты, а потом на тёмно-красное одеяло, укрывавшее меня. Мой пульс подскочил. Что я делала в кровати Лукаса? Последнее, что я ясно помнила, это как Конлан шагнул через портал в гостиную комнату, держа меня на руках. У меня был ки’тейн. И Конлан... Его подстрелили!

Я резко села, осматривая очень мужскую комнату. Я ахнула, когда встретилась взглядом с фейри, сидевшим в кресле у кровати. Лукас наблюдал за мной с нечитаемым выражением лица, и это встревожило меня.

Я подтянула одеяло до подбородка.

— Что я тут делаю? Где моя одежда? Где Конлан?

Что-то быстро промелькнуло в глазах Лукаса, но тут же исчезло.

— Ты здесь, потому что восстанавливаешься, а в гардеробной стоит сумка с твоей одеждой. Что касается Конлана, думаю, он на первом этаже со всеми остальными.

— Значит он в порядке?

Лукас улыбнулся.

— Да, и он будет в восторге, услышав, что ты первым делом как проснулась, подумала об его здоровье.

— Ну, он же принял пулю, загородив меня.

Конлан будет пользоваться этим как можно дольше, но он спас мне жизнь. Я опустила глаза на одеяло, скрывавшее всё моё тело, кроме головы.

— Как долго я пробыла здесь, и от чего я восстанавливаюсь?

Лукас стал мрачнее.

— Ты ничего не помнишь? Больницу?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Нет, — от паники мой голос стал выше обычного. — Я была в больнице?

Он встал из кресла и сел на краю кровати. Между нами всё ещё был минимум метр, но с таким же успехом могло быть и десять сантиметров. Его присутствие было успокаивающим и в то же время тревожным.

Он снова встретился со мной взглядом, и в моей душе вспыхнул страх. Я знала этот взгляд. Так же на меня смотрел доктор Редди, когда говорил, что родителей ввели в медикаментозную кому. Это был такой взгляд, когда кто-то смотрел на другого перед тем, как сообщить дурные новости.